– Ладно, спорить не буду, – сдался Аристарх Петрович. – Мне все равно не понять ваш образ мышления. Если вы считаете, что поступаете правильно, то, наверное, небеспричинно. Давайте лучше обсудим все детали предстоящей операции.
– У нас операция идет под кодовым названием «Шайтан», – улыбнувшись, вставил Свен.
– Ну, «Шайтан» так «Шайтан», – не стал возражать полковник. – Дело не в названии, а в том, что за ним стоит.
Во время встречи с полковником Куроплюевым Виктор не проронил ни слова. После неудачи на «Ржевке» он находился в крайне подавленном состоянии, тяжело переживая свой промах. Со свойственным возрасту максимализмом он принимал всю вину на себя и все последующие неприятности и трагические смерти тоже зачислял на свой счет. Виктора нисколько не возмутили обидные слова Аристарха Петровича, назвавшего его мальчиком, и даже предложение передать меч Одина в более надежные руки не вызвало у него гневного отторжения.
«Я так бездарно подвел всех остальных, что вполне заслужил подобное отношение к себе, – угрюмо думал он. – Если бы не мой промах, сколько людей уцелело бы? Да и эта встреча вообще не состоялась бы за ее полной ненадобностью. Что заслужил, то и получил! Пенять можно только на себя самого. Эх, как-то не складывается у меня соперничество с Эгилем! Только он постоянно в чем-то превосходит меня, только от него я терплю самые обидные и сокрушительные поражения. Наверное, он был прав. Недостоин я трона Альвхейма!»
Обсудив с полковником Куроплюевым детали предстоящей операции, пятеро переговорщиков отправились в резиденцию Эрланда на Каменном острове. Уничтожение Гренделя было намечено на эту ночь, так что предстояло распределить обязанности и скоординировать действия дварфов и альвов. Вёлунд собирался передать воинам Эрланда привезенное оружие. Стараясь не нарушать нормы дипломатического этикета, которому в Альвхейме придавали такое большое значение, он пригласил конунга и его спутника в свою машину. Хайме и Виктор сели в свой «Комбат» и последовали за ними. Виктор был необычно молчалив, что не могло не вызвать удивления у старшего брата.
– Что приуныл, братишка? – спросил Хайме. – Не хочешь ли ты сказать, что первая же неудача выбила тебя из седла?! Ты это брось. Мы все рассчитываем на тебя. Ты же Меч Одина, воин, избранный самим богом!
– А полковник Куроплюев считает меня мальчишкой, – криво усмехнулся Виктор.
– Так ты что, обиделся на него, что ли? – рассмеялся Хайме. – Ну да, мальчишка, но это нисколько не помешало тебе победить конунга Нидуда, а уж он-то был рубака еще какой знатный!
– Нет, я не обиделся, – уныло ответил Виктор. – Разве можно обижаться на правду?
– Слушай, если ты и дальше собираешься кукситься, как кисейная барышня, я попрошу отца, чтобы он отстранил тебя от операции, – рассердился Хайме. – Вот уж никак не думал, что мой брат настолько тщеславен, что малейшая неудача способна сломить его!
– Я не тщеславен! – горячо возразил Виктор.
– Тогда что это? Трусость? Боишься потерпеть еще одно поражение?
– Я никогда не был трусом, и ты отлично знаешь это!
– Да, раньше не был, – резко ответил Хайме. – А теперь не знаю! Легко строить из себя героя, когда у тебя все получается. Но побед без поражений не бывает, и только поражения закаляют волю. Сможешь перебороть себя и снова бросить вызов победителю, значит, ты действительно достоин того, чтобы называться героем, ну а если нет, то и все твои прежние подвиги обесценятся. Достаточно один раз дать страху победить себя, и он захватит твою душу. И не важно, чем этот страх вызван, – силой противника или опасением собственного поражения. Разлагает он тебя изнутри одинаково.
– Это не страх, а стыд, – вздохнув, сказал Виктор. – Мне стыдно, что я подвел всех вас.
– Да кем ты себя возомнил?! – продолжал горячиться Хайме. – Непобедимым сказочным героем? Да, враг силен, опасен и безжалостен, и с этим приходится считаться. А ты расслабился, решил, что все главные опасности уже позади. Но пока существует Локи, их число не уменьшится, если не увеличится. Темный бог не смирится с поражением никогда, и об этом тоже следует помнить. Так что утри сопли и займись своими прямыми обязанностями, если не хочешь разочаровать еще и Одина. Вспомни слова, которые он говорил, вручая тебе меч! Ты всегда должен быть готов встать в ряды Светлого воинства! А ты, вероятно, решил, что теперь можно успокоиться и довольствоваться дешевыми победами над Настиными одноклассниками? Так для этого меч Одина вроде бы и не нужен.
– Не надо, Хайме! – покраснев, ответил Виктор. – Я все понял, и больше такого не повторится. Прости меня.
В это время раздался телефонный звонок. Звонила Настя, и Виктор собрал всю свою волю в кулак, чтобы не показать ей своего скверного расположения духа.
– Что у вас там происходит? – встревоженным тоном спросила девушка. – Опять затеяли какую-то драку? С кем на этот раз?
– Да есть тут один субъект, который решил немного подпортить нам жизнь. С легкой руки одного таджика мы называем его шайтаном.
– Очень смешно! – рассердилась Настя. – Опять врешь? Хочешь, чтобы я еще и в какого-то там шайтана поверила? Придумал бы что-нибудь более достоверное. А кто тогда поломал воинов Эрланда?
– Честное слово, он! – с чувством оскорбленной невинности воскликнул Виктор. – Шайтан этот, будь он неладен! Но он не нарочно, а с перепуга на них наступил. Очень убежать торопился.
Пытаясь быть убедительным, он даже не заметил, как начал говорить с характерными восточными интонациями Зофара, что не ускользнуло от внимания девушки.
– Ты ничего от меня не скрываешь? – не очень-то поверив в искренность его слов, с подозрением в голосе спросила Настя. – Лучше скажи мне прямо сейчас, это очень опасно?
– Нет, что ты! Честно говоря, шайтан оказался так себе, весьма посредственный и не очень опасный. Только бегает быстро. Но этой ночью мы с ним обязательно покончим.
– Все понятно, – печально вздохнула Настя. – Значит, домой ты сегодня опять не придешь?
– Прости, Настя, так уж вышло…
– И вы, стало быть, собрали столько народа только для того, чтобы поймать одного «посредственного» шайтана? Даже Хайме из Альвхейма прибыл, не говоря уж об Эрланде и его воинах! Что-то не верится мне в его посредственность. Пообещай хотя бы, что после схватки с этой тварью мне опять не придется вытаскивать тебя с того света. А то знаю я тебя, без присмотра ни на одну минуту оставить нельзя.
– Клянусь, Настя, что на этот раз все будет хорошо! Зачем мне тебя обманывать?
– Ох, чувствую, что ты опять врешь мне, но что делать, я всегда знала, какого брехуна полюбила. Вот что, передай Хайме, чтобы он глаз с тебя не спускал! Если с тобой, балаболкой, что-нибудь опять случится, я ведь с него спрашивать буду.
– Слушаюсь и повинуюсь, – ответил Виктор и нажал на отбой.
– Настя? – спросил Хайме.
– А кто же еще?
– И что она говорит?
– Обозвала меня балаболкой и пообещала обрушить на твою голову все кары небесные, если со мной что-нибудь случится.
– С первой частью я согласен полностью, – усмехнулся Хайме. – А вот насчет второй… Тебе придется сильно постараться, чтобы уберечь от страшной мести своей невесты старшего брата.
– Ну почему все близкие мне люди постоянно наделяют меня какими-то нелицеприятными эпитетами?! – возмутился Виктор. – То прохвостом, то симулянтом, то балбесом! Теперь вот еще брехуном и балаболкой! Я что, действительно такой скверный человек?!
– Вовсе нет. Просто мы все любим тебя, обалдуя, и беспокоимся за тебя.
– Ну, вот опять! Спасибо за любовь, Хайме!
Весь багажник «роллс-ройса» Вёлунда был забит до отказа всевозможным оружием. Если бы его остановила полиция, то у полицейских возникли бы серьезные претензии к обладателю престижной иномарки, под завязку загруженной антиквариатом, но, к счастью, никто их не остановил. Сам вид этой дорогой машины вселял уважение, а оно естественным образом переносилось и на ее обладателя.
Пока дварфы разгружали «роллс-ройс», Вёлунд со своими сыновьями поднялся в дом. Он прихватил с собой особый сверток, в котором лежал подарок для Эрланда. Как выяснилось, это были парные мечи, изготовленные по типу тех, которые так любил конунг, только сделаны они оказались из истинного серебра и превосходно декорированы в неподражаемом стиле Великого Кузнеца. Кроме того, Вёлунд снабдил мечи широким спектром магии света, что заметно повышало их ценность. В ответ на благодарность Эрланда он ответил:
– Я кузнец, а многие даже называют меня Великим Кузнецом, так что оружие моего сына должно быть соответствующим. Надеюсь, эти мечи помогут тебе в борьбе с Гренделем.
– Отец, – немного замявшись, сказал Эрланд. – У нас еще не было возможности сообщить тебе одну неприятную деталь. Мы с Виктором пришли к выводу, что под личиной Гренделя может скрываться твой сын и наш брат Эгиль.
