картечный залп. Но давать какие-либо пояснения Эфья не собиралась. Она, гордо выпрямив спину, вылезла из ванны и еще раз взглянула на себя в зеркало. Поняв, что за время помывки она себе не разонравилась, принцесса взяла полотенце и аккуратно убрала с тела лишнюю влагу, после чего легла на массажный стол. Шрам, который так шокировал прислугу, она спрятала под полотенце.
Девушки быстро последовали за ней. Закутавшись в просторные полотенца, они принялись за работу. Теперь они втирали в бледную кожу различные масла и мази, массировали уставшую от долгого путешествия спину. Эфье было хорошо. Она чувствовала удовлетворение и умиротворение, и только одна заноза сидела в ее сердце. Девушка теперь смертельно боялась одной-единственной мысли: а что, если она вообще не способна никого полюбить? Вдруг Иадин все сделал правильно и магия должна была сработать, но из-за того, что она черствая и сухая, колдовство пренебрегло их контрактом?
Эта мысль повергала Эфью в панику. Ее мысли начинали цепляться за тех людей и за те вещи, которые казались ей непоколебимыми, – за маму, за сестру, за родное поместье и, как бы ей самой это ни казалось странным, за Тинара. Но мысль, что она проклята и к любви не способна, возвращалась.
Недавнее самолюбование в зеркале стало ей противно. На душе было гадко, и она не знала, что с этим делать. Не сказав служанкам ни слова, Эфья поднялась, вылила на себя ушат холодной воды, отчего дыхание перехватило. Не полегчало. Служанки мгновенно подскочили к ней с полотенцами и мгновенно собрали всю воду, после чего закутали принцессу в теплый домашний халат.
Эфья отправилась к себе. Из служанок она оставила при себе только одну, чтобы разговоры не мешали ей сосредоточиться. Она возводила внутри себя баррикады из различных планов, выставляла защитные орудия из новых задач, на входах в свое сознание она расставила свои лучшие воспоминания, а рядом с каждым из таких воспоминаний стоял Тинар с пистолетом в руке. Ни одна дурацкая мысль не могла преодолеть эти кордоны и прорваться к ней в разум. От напряжения у нее заболела голова, и она даже не заметила, как к ней постучали. Служанке пришлось довольно ощутимо тронуть наследницу за плечо, чтобы спросить разрешения открыть дверь правительнице Иззена.
– Как ты, Эф? – вошла в комнату Анина, явно довольная, что за прошедшие часы с ее дочерью ничего не случилось.
– Нормально. Цель визита присутствует или ты так, поговорить? Если второе…
– Конечно, дорогая. Я пришла, чтобы сказать тебе, что у нас гости. Кто именно – не скажу, но я советую тебе одеться и спускаться к ужину.
– Да, я сейчас. Надеюсь, встреча не займет много времени.
– О, это зависит только от тебя, – сказала Анина и быстро покинула комнату.
Эфья открыла свой шкаф, достала будничное платье, длинное и без вырезов, и при помощи служанки быстро оделась. Спустившись, наследница не обнаружила гостей. Стол был накрыт на две персоны, что тем более ее удивило, но раз уж ее так настойчиво звали, то очевидно, что одной из этих персон была она. Есть ей особо не хотелось, в противном случае она, скорее всего, приступила бы к трапезе, поскольку была не в настроении соблюдать этикет.
Ей показалось, что она поняла, кто будет ее гостем, за секунду до того, как распахнулись двери гостиной. На пороге стоял Доран с огромным букетом цветов, весь напыщенный и расфуфыренный. За его спиной стояла Анина и одобряюще улыбалась. Эфья встала, бросила презрительный взгляд в сторону матери и, не сказав ни слова, покинула помещение. Скрывшись от ошарашенных взглядов на лестнице, она опрометью бросилась к себе в комнату.
Зная импульсивную Эфью, ни Доран, ни Анина не поняли, в чем дело. Если бы она была против этой встречи, она бы бросила в гостей чем-нибудь тяжелым, а если бы все было хорошо, то она вряд ли стала бы это скрывать. Но что означал этот странный молчаливый жест?
– Что ты стоишь столбом? Догони ее, утешь. Видишь, она не в себе? – подтолкнула Анина удивленного юношу, и тот безропотно послушал ее совет. Конечно, он не посмел бы ломиться к Эфье в комнату, а потому только тихо постучал и позвал принцессу.
– Эф! – не услышав никакого ответа, Доран решил, что можно приступить к «утешениям». – Я знаю, что тебе пришлось нелегко. Поверь, эти дни и для меня не были просты, ведь жизнь без тебя для меня невыносима. Твоя мама сказала мне, что теперь брак с наследником тейнийского престола не так уж и важен. Послушай, Эф. Я бы очень хотел, чтобы мы снова были вместе.
Ответа все не было, и спустя какое-то время Доран продолжил уже в другом ключе:
– Эф, я много слышал об этих узурпаторах из Тейна. Не знаю, как протекало твое общение с этим негодяем и как он себя вел, но для меня ты всегда будешь той самой Эф. Только одно твое слово, и этому выродку придет конец, поверь, я его из Пыли достану, если потребуется. Пусть он только еще раз испортит тебе настроение!
Неожиданно дверь отворилась. Доран, обрадованный такой удачей, аж подскочил на месте. Эфья стояла прямо у порога, и они оказались практически лицом к лицу.
– Эф, я так…
– Умолкни, – выждав паузу и утвердившись во мнении, что Доран правильно понял ее приказ, Эфья продолжила: – Ты безвольная кукла и не стоишь даже ногтя наследника тейнийского престола. Ты не способен даже возразить мне. Стыдно подумать, что я когда-то была готова предпочесть тебя ему. – В руке принцессы сверкнул темным отблеском тяжелый армейский пистолет, и Доран попятился. – И единственное, о чем я действительно жалею, так это о том, что сама устроила так, что эта проклятая свадьба стала необязательна! – с этими словами она выстрелила своему бывшему парню под ноги, отчего тот подпрыгнул и побежал к лестнице.
– Настоящий мужчина никогда не станет убегать! Он сражается! – кричала Эфья, идя за ним по пятам и выпуская пули одну за другой. Доран кубарем скатился с лестницы и, не чувствуя боли, побежал к выходу. В дверях у Эфьи кончилась обойма. Последняя пуля была отправлена в небо.
– Эф, ты с ума сошла, ты могла его убить! – воскликнула обескураженная Анина.
– Могла. Но, увы, навык подрастеряла, – Эфья серьезно посмотрела на мать и промолвила: – Да не целилась я в него. Просто кишка у него тонка свататься. Пусть найдет себе кого попроще.
– Тогда можно было обойтись без дырок по всему дому, дорогая, – наставительно заметила госпожа Инн.
– Это в последний раз, мам. Мне
