– Я тоже люблю, дитя, – загадочно улыбнулся призрак.
Чудесно! Они нашли друг друга. А вот я ребусы с детства ненавижу, но кого это волнует в такой чудный момент единения семейства?
Воодушевившись не на шутку, Ева схватила меня под руку и потащила вперед. Поставила перед дедом и заявила:
– Слушаю очень внимательно.
– Хорошо, – кивнул тот. – Вопрос первый. Он жив и мертв. Он есть, и его нет. Он приходит ради тебя, и только ты можешь дать ему определение. Но если он не придет, ты никогда не узнаешь, был ли он вообще. Кто это?
Девушка задумалась. Я, признаться, тоже. Не хотелось казаться глупее призрака, но он сейчас так красиво описал эксперимент одного австрийского физика-теоретика, что становилось страшно. Не мог же этот давно отбросивший копыта ведьмак на досуге почитывать работы Эрвина Шредингера![14] Или все-таки мог?
– А я знаю ответ! – внезапно заявила Ева.
Я нахмурился и, обхватив ее за плечи, прошептал в ухо:
– Ты уверена?
– Нет, конечно, – призналась девушка. – Но мне кажется, это – самая правильная разгадка.
– Я тоже так думаю, – кивнул, сведя брови на переносице. – Только меня все равно беспокоят его познания в квантовой механике…
Ева медленно повернула голову:
– Чего?!
– Ну… – протянул я. – Ты же сейчас о том, когда система перестает существовать как смешение двух состояний и выбирает одно конкретное, верно?
– Нет, Алекс, – покачала головой ведьма, глядя на меня при этом как на душевнобольного ребенка. – Я вообще-то о призраках.
И обернулась к деду:
– Это ведь они находятся на границе жизни и смерти? Они являются людям и только те, кто их видит, могут понять, что они есть…
Дед выслушал, склонив голову, и тяжко вздохнул:
– Много веков назад я согласился отдать часть души на сохранение дражайшей супруге. Я думал, что это позволит мне обрести бессмертие. После попыток создания жизненного эликсира, алхимических опытов, экспериментов с магией я наконец подумал, что судьба дала мне шанс. В своей неуемной жажде познания и стремлении подчинить законы мироздания я забыл о том, насколько мертвые зависят от живых. Существование призрака бессмысленно по своей сути. Мы не можем влиять на мир вокруг, ибо нас нет для мира. Мы исполняем заведомо расписанные роли и пребываем в состоянии абсолютного покоя до тех пор, пока двери этого зала не открываются в очередной раз. Только вы можете дать нам жизнь и наполнить ее смыслом. Ибо, хотя жизнь и таит в себе множество тайн, только живые могут разгадать их.
И с этими словами дед растворился в воздухе. Мы с Евой еще некоторое время смотрели на место, где только что витало это бородатое грустное недоразумение, потом девушка прошептала:
– Умоляю, не говори, что это был Мерлин…
– Искренне надеюсь, что нет, – хмыкнул в ответ. – Но тогда, выходит, у Морганы было больше одного мужа.
– Черт, Алекс! – обернулась девчонка. – Ты не мог промолчать? Вечно лезешь со своими умозаключениями… Ладно, пошли дальше. У нас еще шесть вопросов осталось. И если все они будут в таком же духе, полагаю, мы справимся.
Я только кивнул в ответ и послушно встал у ведьмы за плечом. На этот раз она шла впереди. В конце концов, это была ее семья. И я уже понял, что если кто и сумеет найти с нею общий язык, то только очередная Моргалис.
Ева Моргалис
Второе испытание мне понравилось гораздо больше первого. Никаких сражений, демонов и другой неприятной лабуды. Мы тихо-мирно пообщались, разгадали «кроссворд», подготовленный призраками, и я наконец обставила Шурика! Потому что он со своим уникальным подходом: «Ищи сложное там, где его отродясь не было» умудрился разглядеть мглу ада и смрад преисподней даже в вопросе про букет ромашек. Бедняга! Он никак не мог поверить, что, в отличие от Морганы, эти конкретные родственники вовсе не пытались нас «завалить». Наоборот, они словно надеялись, что я отвечу верно, потому что тогда получали возможность высказаться, поведать о том, что их тревожило столько лет. И, надо признать, им было о чем рассказать!
Никогда бы не подумала, что у моей семьи накопилось столько проблем. Казалось, любая неприятность, с которой только могла столкнуться ведьма, – происходила с кем-то из почивших предков. Одну колдунью даже сожгли на костре. Как?! Как обычные люди из инквизиции (ушлепки редкостные, конечно, но не суть) могли пленить настоящую магичку? А вот умудрились и закоптили до хрустящей корочки! Так эта милая женщина по сию пору поражает невинные умы загорелой физиономией и грустной повестью на тему: «Как несправедлив мир и какая я дура».
Ну, она-то хотя бы самокритична. А вот другой дяденька проявил себя истинной родней моей матери и снес к чертям собственный дом. Вместе с собой, родимым, собакой и попугайчиком. Буквально выкорчевал с корнями и отправил покорять просторы Вселенной. До страны Оз они, к сожалению, не долетели, и волшебник Изумрудного города не получил возможность подарить каждому гостю по самому нужному подарку: дяде – мозги, зверушкам – нового хозяина. Так вот он (дядя в смысле) о содеянном ни разу не сожалел. Наоборот, радостно потирал ладошки и надеялся в будущем еще хотя бы разочек посмотреть на мир с высоты птичьего полета.
– У тебя чокнутые родственники, – пробормотал Алекс, когда последний призрак с легким хлопком растаял в воздухе. Я вздохнула и пожала плечами: знаю, а что делать? Семью не выбирают. Да и надо ли? Они, конечно, все по большей части с «приветом», зато не скучные. К тому же Соколовы, если приглядеться, тоже не отличаются таким уж благоразумием.
– Меня вот что удивляет, – поскреб он в затылке. – Ведьмы ведь живут дольше обычных людей?
– Ну, – кивнула я.
– Допустим, Моргана с Мерлином жили в шестом веке нашей эры, – начал считать он. – С тех пор должно было смениться пятнадцать поколений людей, а ведьм – и того меньше.
– И? – хмыкнула я.
– Откуда тогда у тебя столько предков?
– Ты всего-то с семью познакомился!
– Ты и твоя мать – это уже девять! Старуха в синей шали, которая полтора часа втирала, какой счастливой была, когда качала внуков, упомянула дочь. Ни ее, ни ее детей здесь тоже нет. Это – одиннадцать. Плюс дети рыцаря, отправившегося на убийства дракона…
– Это который погиб в лучших традициях «бежал, споткнулся, умер»? – уточнила я.
– Ага… Кстати, до сих пор не понимаю, как ему удалось пережить две войны, один пожар, китайские пытки и помереть от сепсиса, наступив на ржавый гвоздь… Но, Ева, даже при беглом подсчете выходит, что твои родственники в среднем жили едва ли не короче обычных смертных! Ты не находишь это странным?
– Нет, – почти равнодушно пожала плечами я. – Но я понимаю, к чему ты клонишь. Да, маги порой безрассудны. Они любят риск, любят ощущения победы и собственного могущества. Порой их так охватывают эти чувства, так пленяют, что со временем они начинают верить в собственную неуязвимость. Я знаю это очень хорошо, потому что моя мать именно такая.
– А ты?
У меня губы сами собой расползлись в улыбке.
– Волнуешься, заклинатель? – игриво мурлыкнула.
Он ступил ближе:
– А ты бы этого хотела, ведьма?
Скрипнула зубами, заставляя себя остаться на месте и даже не опустить лицо. Во-первых, и ежу понятно, что пора мне уже прекращать от него бегать. А во-вторых, стыдливость стыдливостью, но целуется он и правда здорово.
– То есть последнее испытание вас уже не пугает? – непонятно откуда вынырнула Моргана.
Алекс раздраженно прикрыл глаза, набрал в грудь воздуха побольше и обернулся с «радостным» воплем:
– Мама! Сколько лет!
Вау, какие яркие эмоции сразу промелькнули в глазах давно скончавшейся прабабки! По-моему, она даже из реальности на мгновение выпала, уставившись на Шурика круглыми обалдевшими глазами. Только полминуты спустя кое-как взяла себя в руки и криво улыбнулась:
– И тебе здравствуй, милый мой мальчик. Рада, что чувство юмора не покидает тебя даже в самых опасных ситуациях.
– А нам грозит что-то страшное? – встрепенулась я.
Бабка хмыкнула:
– Ну как бы я грожу! То есть, – она пошевелила губами, словно пытаясь отыскать правильные слова, – я и мое чудесное воображение.
– Которое мы уже успели оценить, – закончил фразу Алекс. – Спасибо, бабуль! Без вас наша жизнь была бы такой пресной!
– Шурик! – цыкнула я, несильно ударяя ему локтем под ребро. – Прекрати язвить! У нас еще одно испытание. Может, она помочь пришла?
– Не совсем, деточка, – улыбнулась Моргана. – Я пришла тебя подготовить. Сейчас, когда ты уже прошла два испытания, наступило время узнать, что же такое я спрятала в этой старой сырой пирамиде. Что охраняю вот уже много веков и ради чего половина твоего рода пожертвовала частичками своих душ. Ты ведь должна понимать, что именно собираешься отдать в обмен на жизнь своей матери?
Сразу скажу, что эта часть ее монолога мне не понравилась. Считайте это интуицией или пессимизмом, но я каждой своей клеточкой ощутила, что сейчас случится акт психической атаки. С такими лицами учителя пытаются наставить на «истинный» путь нерадивых учеников:
