или поздно заставит тебя что-нибудь сотворить с собой и финал будет таким же.
Бала-Рат привязан к тебе и пойдёт за тобой. Твоя задача: лечь в постель, но ни в коем случае не спать до тех пор, пока не настанет полночь. Потом надо будет отправиться в пещеру. Пройти через дугу, которую я там установил и выйти обратно. Кстати, не обращай внимания на вид дуги. Это всего лишь образ, который увидят твои глаза. На самом деле, ловушка очень современная.
Вроде на вид всё просто. Но… Там есть нюансы.
Ты скажи, согласен мне помочь изловить демона, убившего твою жену и ещё троих человек? — Анисимов вопросительно смотрел на Павла, у которого, казалось, пол уходил из-под ног.
Демон, Наташа, не родившийся ребёнок… Как ни странно, Павел поверил участковому. Возможно, потому что и сам чувствовал: с ним происходит что-то аномальное. А ещё… он начал вспоминать. Отрывками, как разрозненные кусочки сна. Как топил Настасью, как выворачивал руки зоотехнику, нещадно ломая кости, как мыл топор, окуная руки по локоть в ведро, окрашивая воду в багровый цвет. И как закопал потом испачканную кровью одежду в огороде. Он даже припомнил место: рядом с грядкой огурцов.
— Я согласен, — хрипло проскрипел Паша, посмотрев в глаза жены на фото. Эх, Наташа… Что же ты наделала…
— Тогда о нюансах, — ничуть не удивившись согласию Павла, продолжил Анисимов, — меня там не будет, помочь ничем я не смогу. Наш хитроумный следователь наслушался историй твоего Фёдора и теперь по ночам следит за моим домом.
Демон хитёр и изворотлив. В последний раз он вырвался на свободу в тысяча девятьсот семнадцатом и наколбасил так, скажу я тебе… Изловили его с помощью женщины, через мужа которой он вырвался на свободу. Так вот: ту женщину он обратил в соляной столп.
— Чего? — Павел приоткрыл рот.
— Ну про жену Лота знаешь? Библейскую историю? — спросил Анисимов, глядя на оторопевшего Павла. — Так, понятно. Если вкратце, то жена Лота обернулась на горящий Содом и превратилась в соляной столп. Так вот, этот Бала-Рат фантазёр. Пытается запугать оставшихся людей.
Смысл такой: тебе нельзя оборачиваться, когда выйдешь из пещеры. Что бы ты ни слышал позади. Иначе… Соляной столп. А душу твою он утащит с собой, я ничем помочь не смогу. Я не зря так долго распинаюсь перед тобой. Будет очень тяжело. На психику воздействовать демон умеет великолепно. Запомни, как своё имя. Не оборачивайся, какие бы слова или звуки ты не услышал. Тогда с тобой всё будет в порядке. Правда, за преступления придётся отвечать, но беру на себя, что наказание будет максимально мягким. Зато ты останешься жив, спасёшь много невинных душ и главное, сохранишь свою.
Павел кивнул. Он чувствовал свою вину. Перед убитыми сельчанами, перед женой, перед не родившимся малышом. Он сделает всё, что в его силах.
Анисимов ушёл, а Паша ещё долго сидел неподвижно, уставившись взглядом в одну точку. Потом не раздеваясь, лёг на кровать, закинул руки за голову и стал ждать. Вот только легко было думать, что он не будет спать. Потому что в сон его тянуло с адской силой, как никогда в жизни. Павел мучился, таращась в потолок, но терпел. Вспоминал обо всех хороших мгновениях, проведённых с женой.
«Прикрой… Прикрой глаза на минутку…» — раздался вкрадчивый голос в его голове, и Павел встрепенулся. Вскочил на кровати, сел. Никого рядом не было. Парень схватил телефон, посмотрел на время. Так и есть: ноль часов, ноль минут. Он встал с места и пошатываясь от нахлынувшего вдруг сонного состояния, поплелся к Ледяной пещере. Сколько в обычное время составляет путь от дома Павла до Ледянки? Минут двадцать, ответил он себе. Сейчас Павлу казалось, что он шёл не меньше двух часов.
Улица вытягивалась, знакомые дворы становились всё дальше друг от друга. Павел шёл, превозмогая напавшую на него усталость, заставляющую смежить веки. Лечь тут, посреди дороги на минуточку, закрыть глаза…
«Нельзя!» — встряхивал он себя и продолжал, как робот поднимать и опускать ноги. Ему казалось, что он никогда не доберётся до пещеры и потому он изумился, увидев перед собой чёрную пасть входа.
Достав телефон, Павел включил фонарик и вошёл в Ледянку. То, что Молчун-Анисимов назвал Дугой — он увидел сразу, метрах в пяти от входа. Это было похоже… на обычное деревянное коромысло, только чёрного цвета. Паша откинул сомнения и шагнул вперёд. Вот только эти пять метров растянулись на целую вечность. Парень шёл, шёл, а стены пещеры выкидывали тот же фокус, что и улица, вытягиваясь до бесконечности.
Так же внезапно над ним оказалось чёрное коромысло и Павел, не раздумывая, нырнул под него. Он рассчитывал, что станет легче, но почему-то оказалось ещё хуже. На ноги словно накинули невидимые, но очень крепкие путы, он делал каждый шаг с большим трудом. Когда кое-как Павел добрался до выхода из пещеры, сзади раздался голос Натальи:
— Милый… Пашенька… Не уходи… — Парень стиснул зубы, вспоминая слова Молчуна и продолжал упорно пробираться вперёд.
На улице густо клубился туман, забрезжил рассвет. Он с удивлением подумал, что такого не может быть, ведь точно помнил, что уходил из дома в двенадцать ночи.
— Паша! Не бросай! — завыла позади Наташа.
«Не оборачивайся!» — Павел шёл, преодолевая незримое отчаянное сопротивление, как если бы туман стал плотным и упругим, мешая движению.
— Паша! Я люблю тебя! — совсем рядом, возле плеча голос Наташи.
«Не оглядывайся!» — твердил он себе, как заклинание и делал очередной шаг.
Далеко впереди из рассеивающегося марева вынырнула знакомая мужская фигура. Человек бежал навстречу, размахивая руками, что-то кричал.
«Фёдор!» — облегченно подумал Павел, ощущая, как слабеют сжимающие его тело путы. Он рванулся вперёд из последних сил.
И вдруг… позади жалобно заплакал ребёнок.
