уважением. Глава Департамента космической безопасности — Ангела Ильинская — вызывала у него смешанные чувства недоверия и приязни. Вместе они пережили «Новую Землю». Она была другом и опорой Бенджу. И всё равно командор не хотел посвящать её во все планы. Однако он нуждался в помощи Ангелы.
— Итак, что мы имеем? — спросила она тоном, внушавшим оптимизм. Как и Холинвуд, она редко теряла присутствие духа и всегда надеялась на лучшее.
— Дело будет рассматривать Высший суд, — пояснил Бенджамин Холинвуд. — Вопрос о лишении Бергмана неприкосновенности ещё не решён. Илионийцы требуют ускорить процесс и уничтожить данные о программе. Президент Штатов солидарен с ними. Но для того, чтобы раздобыть все файлы, нужно разрешение Конвента. Станция, на которой хранятся документы, приписана к Селении. Вернее была. Конвент отказался от неё. Станцию вычеркнули из всех реестров и отправили в свободный полёт. Сенаторы умывают руки. Если потребуем ответа, Конвент выступит против нас. И магнаты настроены решительно. Боятся конфискаций. Намекнули, что готовы обороняться и защищать автономию Селении.
— Глупости! — покачала рыжей головой Ильинская. — Но подумайте, какой гонор! А мы боимся пришельцев. Космический флот всегда наготове, если потребуется, активируем защитное поле. Но сейчас нас интересует другое, верно?
— Нужно отследить станцию, пробраться туда и уничтожить все файлы. Не стоит испытывать терпение пришельцев. И нельзя допустить, чтобы станция со всем её содержимым досталась Штатам. Её следует уничтожить, — ответил Бофорт.
— Хорошо, станцию я беру на себя. Шансы невелики, но попробуем её выследить. Как я понимаю, вам потребуются корабли-перехватчики и отряд десантников?
— Да, мне нужен корабль. Возьму отряд своих ребят. Как только станция будет обнаружена, мы выйдем на связь с кем-нибудь из сотрудников технической службы и с их помощью проберёмся внутрь. Они же отключат камеры, — отчеканил командор. — Если, конечно, мои осведомители живы. Если нет, то попробуем наладить контакт с кем-нибудь ещё.
— Очередной безумный план, Гектор! — улыбнулась Ангела и подмигнула командору. — За это я тебя и люблю!
* * *
— Уверен, что тебе не потребуется больше людей? — канцлер выглядел обеспокоенным. — Рискованный план. Если что-то пойдёт не так…
— Главное пробраться внутрь, Бендж. Если с чем-то и могут возникнуть проблемы, то именно с проникновением на станцию. Сделать это нужно как можно тише. Роботы проверяют все прибившиеся челноки, но с маленьким отрядом я смогу добраться до внутренних уровней. Мой человек отключит дроидов и удалит файлы программы. А после вывезем со станции всех учёных и технический персонал. Вряд ли они окажут серьёзное сопротивление. Но в любом случае мои люди будут к нему готовы.
Командор отнюдь не был беспечным и прекрасно понимал, что миссия не менее рискованная, чем эвакуация учёных с «Новой Земли». На станции его отряд могло ожидать всё, что угодно. Магнаты желали сохранить результаты исследований и позаботились о том, чтобы защитить их.
Ладно.
Это далеко не первый раз.
И, возможно, не последний.
Не стоило будоражить Холинвуда ещё больше. Старина Бендж и без того ужасно нервничал.
— Успеешь повидаться с Чарли?
«Угомонись, Холинвуд! Угомонись!»
— Да, встречусь с ней. Сегодня же.
— Ты уже давно так не рисковал жизнью, Гектор! Я уж надеялся, что ты не откажешься от штабной работы и преподавания в Академии. Не откажешься хотя бы ради дочери. Но нет, оказывается, ты не навоевался.
В голосе — тревога и упрёк. Холинвуд очень любил племянницу. Но не сильнее, чем любил её Бофорт. Не сильнее. И другу не понять, не понять чувств командора, не осознать, как жаждет он не расставаться с дочерью. Он и так видел её всего пару-тройку раз в неделю, он скучал, тосковал, волновался.
Да, Гектор Бофорт не должен был рисковать. Он бы отказался, как отказывался от командования многими антитеррористическими операциями. Должен был отказаться. Вот только не в тот раз. Уже давно на кону не стояло так много… И он, командор Бофорт, снова оказался в центре событий, в очередной раз спасал мир. Холинвуду не понять. Его, чёртового идеалиста, занесло в армию исключительно по дурости, для Гектора же служба была призванием. Она разожгла пламя, заставлявшее его сердце биться, она едва не сгубила его, а потом, после гибели Эмилии, заставила воскреснуть.
— Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Не забывай, Бендж, после гибели Тони я стал лучшим пилотом в этой проклятой стране. Мы ведь уже обсуждали… смерть Тони не должна быть напрасной.
— Он здесь ни при чём. Всё делается во имя Гектора Бофорта. И только ради него.
А ведь он был прав. Прав. Да разве командор был добрым, честным и хорошим человеком? О нет, никто не считал его таковым. Но ему было всё равно. Он не скрывал, что презирает людей и не верит в ЕАК. И, тем не менее, он совершал подвиги во имя их благополучия.
Гнев Бенджамина быстро угас, и канцлер притянул друга к себе.
— Отставить нытьё, Холинвуд. Знаешь же, что верну своих ребят живыми и сам вернусь. Так оно и будет. А пока береги ЕАК и Чарли. Береги, ведь они тебе дороги.
* * *
Совесть острыми зубами вгрызлась в горло командора, стоило только увидеть осунувшееся лицо Алекса Орелли и его горящие лихорадочным огнём глаза. На станции ему не место. Вернётся, уже не сможет оправиться. Это его добьёт. «Боец из парня сейчас неважнецкий, — решил Бофорт. — Нужно отправить его домой. Ещё не поздно, целых полчаса до вылета».
Алекс отдал честь и отвернулся к огромному окну, оно выходило на ангары, где стояли челноки. Ага, делает вид, что ничего не происходит! А руки-то дрожали и пистолет не могли удержать. Хотя зачем мальчишке оружие? Ему для победы достаточно одного желания. Вот бы командору такую силу! Он бы остановил пожар на «Новой Земле» и те страшные волны. А его товарищи не умерли бы страшной смертью. Если бы… Если бы… Те же сожаления, что и у Алекса Орелли. Они ведь были похожи, и мысль о
