Тот добродушно пожал плечами, опуская обратно не успевший появиться из кармана кошелек. Так они вышли на улицу.
Шано завертела головой, подыскивая такси, и не упустила случая заметить:
— Ты, видно, с Луны свалился? Расплачиваться золотом в баре! Или они у тебя фальшивые?
— Проверь, — предложил парень, небрежно поигрывая тросточкой.
Подкатила машина. Таксист присвистнул, оглядев костюм парня.
— Это что, нынче мода такая? — спросил он.
— Нет, — сухо бросила Шано, садясь на заднее сиденье и отодвигаясь; парень опустился рядом и потянул на себя дверцу.
Такси тронулось.
— Бульвар принцессы Анны-Лотты, дом семнадцать.
Таксист кивнул, поглядывая на «актера» в зеркальце заднего вида.
Шано подумала, что стоит, пожалуй, дать таксисту простое объяснение странного облика пассажира. Тем более что его уже придумали за нее.
— Что вы сегодня снимали?
— А? — склонил к ней голову парень. — Извини, я не расслышал.
— Какой эпизод снимали сегодня? — повторила Шано.
— А, — взмахнул небрежно рукой «актер». — Очередное душещипательное приключение юной девицы.
— Так вы киноактер! — воскликнул таксист даже как-то разочарованно. — То-то я смотрю, где-то вас видел…
— Мы сейчас столкнемся с автобусом, — холодно заметила Шано. — Не отвлекайтесь.
Таксист отвернулся, и дальнейшее путешествие прошло в полном молчании. Шано с любопытством поглядывала на «актера», «актер» с любопытством поглядывал по сторонам. Лицо у него оставалось бесстрастным, только руки, скрещенные на рукояти трости, выдавали волнение.
Машина остановилась у подъезда многоэтажного дома. Шано сунула таксисту банкноту. Парень растерянно шарил по дверце, пришлось перегнуться и помочь.
— Актеры тоже поддают, — добродушно заметил таксист.
Шано, не ответив, вышла из машины и раздраженно хлопнула дверцей.
— Ты живешь здесь? — спросил парень.
— Иногда, — ответила Шано, направляя его к подъезду. — Но сейчас квартира свободна, можешь пожить.
Немолодая дама, выходившая из лифта, с изумлением воззрилась на странный костюм парня. Тот любезно приподнял шляпу и обворожительно улыбнулся.
— Тебе надо было переодеться на студии! — громко сказала Шано. — Что ты людей пугаешь!
Парень зашел вслед за ней в лифт. Шано нажала кнопку двадцать второго этажа.
Парень прислонился плечом к стене, наблюдая за сменой чисел на электронном табло.
Лифт остановился. Они вышли из кабины; Шано вынула из сумочки ключ и открыла дверь. В квартиру парень тоже хотел войти следом, но Шано уступила дорогу.
— Проходи, проходи, — приободрила Шано. — Поживешь пока здесь. Что тебе купить из одежды?
— На твое усмотрение.
— Курева принести? — спросила Шано.
— Я не курю.
— Ладно, не скучай! — и захлопнула дверь.
Пока она ходила за покупками, заметно стемнело; возвращаясь, Шано глянула на окна квартиры и увидела, что они темны.
«Ха, — мелькнула у нее мысль. — Обворовал и смылся!» Но эта мысль почему-то не расстроила — видимо, Шано сама не поверила ей.
Когда, войдя в квартиру, Шано бросила пакет с покупками на тахту, на фоне окна возник силуэт и «актер» вышел из балконной двери.
— Сумерничаешь? — не удивилась Шано, щелкая выключателем.
Парень зажмурился от яркого света.
Шано подошла к окну, дернула за шнур. Штора упала, закрывая комнату от посторонних взглядов.
— Приятно, оказывается, покупать мужскую одежду, — заметила она, выкладывая покупки. — Чувствуешь себя замужней женщиной. Вот джинсы, куртка, свитер, рубашки, носки, носовые платки, белье, пижама… Туфли — по-моему, тебе как раз. И домашние тапочки тоже. Забыла спросить, каким кремом для бритья ты пользуешься? — продолжала Шано. — Купила наугад. Подойдет?
— Подойдет, — согласился «актер», безразлично взглянув на тюбик.
— Одеколон — кажется, как раз тот, каким от тебя пахнет, — продолжала Шано. — Приятный запах. Ну, мыло, зубная щетка и прочее — это сам разберешься. В этом пакете еда — не морить же тебя голодом. Сейчас я поджарю бифштекс.
Шано подхватила продукты и скрылась в кухне. Пока она гремела там сковородками и хлопала дверцами холодильника, парень переоделся и вышел к ней.
— О! — сказала Шано, бросив на него взгляд. — Теперь совсем другое дело. Садись.
Готовя кофе, Шано посматривала, как «актер» ест мясо. Похоже, он был очень голоден, но о приличиях не забывал: ел красиво и неторопливо, как на дипломатическом приеме.
— Что будешь делать? Теперь у тебя есть жилье, одежда.
— Не знаю, — ответил парень, неопределенно повертев вилкой. — Пожалуй, пока ничего. Осмотрюсь.
— Будешь приходить в себя? Что все-таки с тобой случилось, а?
Парень промолчал.
— Только не говори, что ты поругался со своей девушкой, — проговорила Шано, поняв, что «актер» ничего не собирается рассказывать. — Это будет удар по моему самомнению!
Он улыбнулся, но опять ничего не ответил.
Шано допила свой кофе и встала.
— Ладно, мне пора. Постельное белье найдешь в шкафу. Надеюсь, постелить не поленишься? Кажется, я ничего не забыла. Еды тебе хватит на неделю, с голоду не умрешь.
Парень покивал головой.
— Выходить будешь?
— Вряд ли, — ответил он. — Не думаю, чтобы мне захотелось погулять.
— На всякий случай вот тебе деньги, — Шано положила на стол несколько бумажек. — Если что, позвони мне, телефон здесь, — она положила на стол визитную карточку.
«Шано Шевальер», — прочитал парень и улыбнулся.
— Я забыл представиться. Меня зовут Мартен Саба.
— Приятно познакомиться, — улыбнулась Шано. — Ну-ка вспомни, что тебе еще нужно?
— Если не трудно, принеси пару книг, — попросил Мартен. — Что-нибудь по истории синематографа и всемирная история за последние сто лет.
«Синематограф»… Шано кивнула.
— Каких авторов?
— Все равно. Главное — не очень кратко.
— Хорошо, — Шано вспомнила о ключе, заглянула в сумочку. — На всякий случай вот ключ. Завтра днем загляну.
Парень любезно сказал:
— До свиданья.
Все-таки этот «актер» был странным, даже если забыть одежду и старое золото. Какой-то он был… чересчур сдержанный, что ли. Словно боится сделать неверный шаг.
Спустившись вниз, Шано предупредила швейцара, что в ее квартире будет жить приятель; потом вышла на сияющую вечерними огнями улицу и прошла три квартала до своей постоянной квартиры.
Эту квартиру — на последнем этаже старого дома — она любила. Окна с одной стороны выходили на улицу, с другой — на плоскую крышу соседнего дома; в теплую погоду Шано открывала окно нараспашку и выносила на эту своеобразную веранду кресло и столик — окна других квартир сюда не смотрели, и Шано пользовалась «верандой» единолично.
