С комом в горле пролепетал Давид. — Там же покойники.
— Так надо. Бог простит. Иначе и мы и те, кто за ними придёт, окажутся там все вместе, такими же покойниками. — Холодно ответил Сергей, и его лицо под противогазом искривилось в вымученной улыбке. — ОТ нас не требуется искренний смех, ибо смех от которого погибли эти люди, тоже был не естественного происхождения. Нам нужно лишь изображать его. Поэтому, делаем так. Улыбаемся и смеёмся. Хи. Ха-ха. — Издал странные звуки Сергей, что с огромной натяжкой, можно было назвать смехом.
— Хи-хи. — Выдавили из себя мужики и с тревогой принялись спускаться в заброшенный подвал. И чем глубже они спускались, тем хуже становилось на душе. Тем отвратительнее они себя чувствовали.
— Хи-хи — хи. — Продолжали они выдавливать смех, увидев перед собой распухшие трупы двух чёрных копателей, что лежали почти у лестницы наверх. Один, явно упал с неё, потому как лежал прямо под ней. А второй упокоился навсегда в паре шагов от первого. Они шли с награбленным, ибо вокруг то тут то там в свете фонарей поблёскивали золотые монетки.
— Куда идти? — Не выдержав угнетающей обстановки, спросил Семён, желаа убраться от покойников куда подальше.
— Прямо. — Ответил Сергей и обернулся, отчего Семён и следовавшие за ним мужчины, резко остановились, прервав смех.
— Продолжаем смеяться. — Приказал Сергей, не понимая, почему все так резко остановились. — Хи — хи.
— Хи — хи. — Повторил Семён и усилием воли, заставил себя переступить через труп и последовать дальше за парнем, в чьих глазах, сияли в темноте синие кресты. И от этого зрелища веяло ужасом.
— Хи-хи. — Выдавливая смех, продолжали они идти по узкому лазу в земле. Их ноги то и дело обо что-то зацеплялись, на что-то наступали, от чего по маленькому помещению проносился то жуткий хруст, то металлический звон.
Не выдержав археолог, направил свет своего фонаря под ноги и отшатнулся, налетев прямо на Потапыча, что замыкал хохочущую процессию.
— Что такое? — Тут же спросил старый следователь.
— Осторожнее. Мы по костям идём.
— Что? — Не поверил пожилой человек и посветил себе под ноги. Зрелище вырвал свет фонаря, просто ужасающее. Пол узкого прохода в земле, был усеян человеческими останками. Беглого взгляда, опытному следователю хватило для того, чтобы понять. Эти люди погибли тут за долго до появления последних искателей клада. Ибо тела уже давно разложились, оставив после себя лишь кости, да полуистлевшие одежды, свидетельствовавшие о принадлежности несчастных к разным векам земной истории.
— Я же говорил. У этого щекотуна не меньше сотни жизней на совести. — Поняв, о чём думает старый следователь, сказал Умнов.
— Хи-хи-хи. — Выдавливая сквозь слёзы смех, вышел первым в более просторное помещение Сергей. Вошёл и замер от удивления. Да так резко, что шедшие за ним, натолкнулись на спину парня.
— Хи. Двигай вперёд. Хи. — Пробурчал Давид и не дожидаясь, сам подвинул Сергей. Подвинул и оказался в замешательстве. Стоял столбом, пока его самого Семён не подвинул. Так, пропихивая друг друга вперёд, все мужики оказались в подвале. Замерли нервно хихикая. Да и как тут было не замереть от удивления и неожиданности. Ведь всего в нескольких метрах от них у противоположной стены подвала была насыпана целая гора золота и драгоценностей. Все эти богатства высыпались из разломанных сундуков, что когда-то поставили там друг на друга. Но самое главное это то, что на всей куче этого добра восседал небольшого размера зверёк.
Существо размером с хорошо откормленного кота, покрытое красивым пышным оперением розового цвета с лицом, напоминавшем человеческое с интересом смотрело на незваных, хихикающих гостей. В его больших чёрных глазах, Сергей подметил отражение света фонариков, достал из кармана подготовленное серебряное колечко, что ему когда-то подарила мама на день рождение, и бросил в гору драгоценностей. Остальные последовали его примеру. Мужики бросали всё, что могли, что оказалось при них на данный момент. Так в груду драгоценного добра полетела серебрянная цепочка, золотой перстень и ещё пара цепочек.
От таких снарядов, полетевших в его сторону, щекотун встрепенулся и тут же распушил свои розовые пёрышки, разбрасывая во все сторону и перья и пух. Они закрутились, заклубились по заброшенному подвалу, разносимые во все стороны неведомой силой. Только мужчины не испугались, тут же достали распрыскиватели со святой водой и принялись опрыскивать всё вокруг. Заставляя оседать на пол и пух и перья.
Едва на пол упало последнее перо, как Сергей поставил перед собой старую галошу, найденную в автомобиле егерей. По счастливому стечению обстоятельств, она там уже лет десять валялась, у хозяев всё не доходили руки выбросить. Но вот она пригодилась. От осознания того, что лень оказалась полезной, доставило Семёну большое удовольствие. Он с интересом принялся наблюдать за тем, как Сергей пригласил жестом руки щекотуна присесть в галошу, открыл чёрную книгу оборотничества и принялся её читать.
Едва нечистый дух услышал звуки древнего языка, так прямо засветился изнутри. Обрадовался, запрыгал на куче добра и быстро прыгнул в галошу. Сергей не откладывая дело в долгий ящик, взял галошу вместе с существом на руки и понёс наружу.
— Ребята, нужно как можно быстрее отвезти меня с щекотуном домой. Он теперь будет у нас в доме жить, по хозяйству помогать, отрабатывать свои грехи. — Мимоходом попросил парень.
— Конечно. Сейчас молнией к дому доставлю. — Приободрившись, сказал Давид и последовал за молодым следователем.
— А со всем этим что делать? — С надеждой в голосе, спросил археолог и у видел как Сергей на древнем языке, что-то спрашивает у щекотуна.
— Он разрешает всё забрать, но не в личное пользование. Говорит, что всё это добро проклято. Это кровавое золото, им не должен владеть живой человек.
— А в музее его выставлять можно? Изучать его можно? — Засыпал щекотуна вопросами Умнов и зверёк, поудобнее умостившись в руках Сергея, взглянул на учёного.
— Можно. Но только тебе и вон тому парню. — Ткнув пернатой лапкой с приличными когтями, по-человечески ответил щекотун. — Вы с ним не алчные. Вам это добро для личных нужд не нужно. Чувствую в вас жажду знаний. Поэтому разрешаю забрать в музей, для науки. Но помните. Всяк, кто украдёт хоть монетку из музея — будет иметь дело со мной.
— Конечно, Конечно. — Обрадовался профессор, и уже было потянулся к золотой монетке, что ближе всего лежала к его ногам, как вдруг, тяжёлая рука Потапыча, опустилась ему на плечо.
— Не так быстро, профессор. Только после того, как поработают наши криминалисты, вы заберёте всё в музей.
— О, божечки. Только попросите их быть крайне осторожными с древними артефактами, дабы они ещё
