Он подробно объяснил Юлиану, где находится этот заветный волшебный водопад. Юлиан и понятия не имел, что близ Зелёного Альбиона может течь водопад.
— Так что, удачи, Мерлин, — пожелал Аарон. — Будет твоей, главное — руки протянуть. Только Лютнер не та девушка, которой стоит разбрасываться. До встречи, вобщем. Засиделся.
Встреча с Аароном Браво оставила очень двоякое впечатление. С одной стороны, в свои семнадцать или чуть больше он уже производил впечатление того, каким должен быть настоящий мужчина. С другой стороны — слова о прошедшей (или нет) симпатии к Пенелопе давали дополнительную пищу для размышлений. Этого ещё не хватало.
* * *
После занятий, когда Юлиан и Пенелопы заглянули в кафе, он не вытерпел и спросил у неё:
— Пенелопа. У меня к тебе очень важный вопрос. И я хочу, чтобы ты мне ответила честно.
— Ты меня пугаешь, Юлиан, — отмахнулась девушка.
Юлиан оглянулся по сторонам и оценил ситуацию, в которой они сейчас находились. Они двое, столик в кафе на двоих. Почему это не свидание? Даже корректнее было бы спросить — чем всё это называется, если не свиданием?
Вопрос важный, но сейчас в голове висел ещё более важный.
— Так ты ответишь честно? — ещё раз спросил Юлиан.
— Хорошо, отвечу.
— Всё, — он прокашлялся, прежде чем набраться духу. — Когда в последний раз Аарон Браво звал тебя на свидание?
У Пенелопы полезли глаза на лоб и резко поменялось выражение лица.
— Почему ты спрашиваешь об этом? — поинтересовалась она.
— Потому что он мне рассказал, что ты ему нравишься. Вернее говоря, нравилась. Когда-то.
— Да, он прав, — резко ответила Пенелопа. — Когда-то, давно, но не сейчас.
— Но почему ты просто не можешь мне сказать, когда это было. Когда он звал тебя на свидание и ты ему отказала?
— Я не хочу про это вспоминать! — сказала Пенелопа. — Ты нарочно меня всем этим достаёшь. Браво, Браво. Вчера, сегодня.
— Почему ты злишься? — не мог понять, Юлиан. — Я понимаю, тебе неприятно. Хорошо, я больше ни разу не вспомню про Аарона. Прости меня.
— Да не твоя это вина. А его.
— В чём?
Юлиан снова ступил на лезвие ножа в страхе оступиться и всё потерять.
— Надеюсь, он тебе рассказал и то, что мы знакомы много лет? — спросила она. — Наверное, и приукрасил ещё? Что он там про меня рассказал?
— Да ничего плохого не говорил. Он, собственно говоря, и вспомнил-то тебя всего раз, и так, мимолётом.
— А ты общайся с ним почаще. И много нового узнаешь. Не только про меня. Но в основном, про меня.
— Так может быть, ты сама скажешь чего-нибудь?
— Мои истории не сравнятся с историями Браво. Он же настоящий мастер.
Юлиан очень пожалел, что завёл этот разговор. В этот момент официант принёс кофе и на минуту Пенелопе и Юлиану пришлось промолчать.
— На прошлой неделе, — сказала Пенелопа, когда официант ушёл.
— Что на прошлой неделе?
— Он звал меня в гости. Аарон Браво звал меня к себе.
— На прошлой неделе? — удивился Юлиан. — И ты ничего не говорила?
— А какая разница? Наш с ним разговор был недолгим. Он позвал, я отказала. Всё. Ни больше, ни меньше.
Юлиан не обратил внимания даже на то, что кофе был очень горячим и, отхлебнув солидный глоток, больно обжёг себе язык.
— Получается, что тем самым Браво и меня оскорбил, — задумался Юлиан, едва язык и губ остыли.
— Что ты имеешь в виду?
— Да ничего…
— Только я умоляю, не ссорься из-за всего этого с Браво. Я ненавижу этого человека. В своё время он был очень близок к тому, чтобы испортить мою жизнь. И я этого ему никогда не прощу. Как бы он не пытался загладить свою вину.
— Расскажешь об этом? — спросил Юлиан.
— Как-нибудь, пожалуй, да. Но не сейчас. Не хочу вспоминать ничего, связанного с ним.
Юлиану показалось, что этот разговор пора заканчивать. Иначе всё это может спровоцировать необратимые последствия, которые загонят Юлиана в такой угол, что пути оттуда не будет.
— Так и не будем больше вспоминать, — кивнул Юлиан.
— Спасибо за понимание.
— Знаешь, что ещё хотел спросить. После того, что я сегодня сказал… У меня ещё есть шанс пригласить тебя на свидание?
И он застыл в томительном ожидании, однако лёгкая улыбка Пенелопы начала её выдавать:
— Они и не исчезали никуда.
— Тогда приглашаю. Официально. Прямо завтра. Как и договорились, вся организация с меня.
Впервые за долгое время Юлиан начал чувствовать себя подлинным хозяином положения, даже место в кресле выбрал подходящее.
— Во сколько?
— А в полночь. Ровно в полночь.
— Ты что? Прямо в полночь? Меня же родители в такое время из дома не выпустят.
— Меня Ривальда Скуэйн тоже. Но я-то найду способ. И тебе подскажу. Парящий порох, — при последнем словосочетании Юлиан прикрыл рот рукой так, будто тайно передавал секрет государственной важности.
— Плохая идея…
— Да брось, Пенелопа. Это же весело. Долой скучную жизнь, долой правила. Я сделаю так, что никто ничего не заметит.
— Убьёшь моих родителей?
— А это нужно?
— Пока ещё пригодятся, — улыбнулась Пенелопа. — У меня есть та болевая точка, на которую нужно надавить и я буду готова на всё. И ты её у меня нашёл.
— Даже на…
Юлиан начал крутить пальцем, пытаясь сформулировать нужную мысль, но Пенелопа была точнее:
— Нет. Я имела в виду покататься на драконе там, забраться на гору. Или пойти войной на самого Молтембера.
Слово «Молтембер» она прошептала, будто бы оно тоже являлось государственной тайной.
— Тогда не подводи меня. Буду ждать тебя в полночь на начале твоей улицы. У старого гаража. Поняла, где это?
— Примерно. А почему именно там?
— Всё узнаешь потом.
— Знаешь ли, сейчас я начинаю ждать самого неприятного сюрприза.
— Неприятного? — удивился Юлиан. — А что, сюрприз может быть приятным? Неважно… Ты же согласилась. Так что можешь довериться мне.
— Конечно, доверюсь, — улыбнулась Пенелопа. — Даже учитывая твою тягу к приключениям на свою душу.
Юлиан понял, к чему девушка клонит, но оправдываться в очередной раз не стал.
На следующее утро ощущения у Юлиана были такие, словно только что он проснулся новым человеком. Небо словно стало ярче, а воздух свежее, а на душе смешался странный коктейль из радости и мандража.
Этот день совершенно точно станет революцией в жизни Юлиана в Зелёном Альбионе. А, если подумать, то и всей жизни в целом. Существовал риск того, что Юлиан всё испортит, но думать об этом он совершенно не хотел. Вероятность ошибки он и не рассматривал, потому что, как никогда, был уверен в своих силах.
