— Вы были в доме у мистера Дюкса?
— Полиция была. Ничего интересного, по словам Якоба, там не нашли. Ешь, не стесняйся, еда не отравлена.
— Я вам верю.
Юлиан и впрямь не стал стесняться, поэтому без компромиссов начал набивать себе рот той едой, по которой за эти пять дней соскучился чуть меньше, чем по Пенелопе.
— Убийства происходят через каждые десять дней, — сказал Юлиан. — Это вы заметили?
— Заметили, и очень давно. Через пять дней ждём чего-то интересного?
— Интересного? — удивился Юлиан. — Вы называете это так?
— Как бы то ни было, это интереснее, чем жалкое существование обывателей.
— Но ведь можем и мы умереть. Это не так интересно.
— На этот случай у меня кое-что есть.
Ривальда вытащила откуда-то однотонный серебряный кулон и протянула его Юлиану.
— Что это? — спросил Юлиан, оценивая вес вещицы. Возможно, что и не серебро вовсе.
— Оберег от порчи, — ответила миссис Скуэйн. — Я в него вложила всю свою душу, и, надеюсь, что он нам поможет.
Юлиан надел его себе на шею. Надо сказать, не очень удобный.
— А у вас такой же? — спросил Юлиан.
— Да, — она вытащила из своего платья свой серебряный кулон и немного повертела в руке. — Не стала обижть тебя и сделала нам одинаковые.
— Почему бы не раздать такие всем оставшимся присяжным?
— Это было очень сложно, Юлиан. Я потратила много сил, создавая эти два, и так скоро третий не сделаю. Возможно, тогда будет поздно. Но самые ценные кадры в строю и, я думаю, мы в безопасности.
— Я и вы? — удивился Юлиан.
— Именно так. Тем более, ты знаешь даже больше меня. Я хочу, чтобы ты подробнее объяснил мне, почему в ту роковую ночь ты оказался в машине у Грао Дюкса?
Аппетит Юлиана мгновенно перебило и он на какое-то время отложил вилку в сторону.
— Я всё рассказал в больнице. Всё самое важное. Я отправился на свидание, и прямо перед ним подъехал мистер Дюкс и заставил сесть к себе в машину.
— Собираясь рассказать тебе что-то важное? Ты говорил это, но до моего сознания не доходит, почему именно тебе? Почему мы доверия не заслужили, а заслужил ты?
— Поверьте, меня этот вопрос интересует не меньше вас. И ответов у меня так же мало. У мистера Дюкса была очень важная информация для меня. Вполне возможно, он хранил её в своих дневниках и записях. При обыске дома вы должны были что-то найти!
— Мы и нашли, — сказала Ривальда. — Но ничего стоящего там не было. Почему ты не принимаешь во внимание предположение о том, что Грао мог везти тебя в ловушку? И кто-то просто тебя спас от него.
— Знаете ли, на злодея он не очень похож.
«В отличие от вас» — промелькнула в голове Юлиана мысль, но вслух озвучивать её он не стал. Стоило быть максимально осторожным.
— Ты же сам предположил, что в городе может быть сообщник убийцы, который освободил Иллиция из тюрьмы, а потом помогал ему совершать все эти убийства.
— Точно не Дюкс. Он прямо предчувствовал свою смерть, он опаздывал куда-то. Может быть, он зашифровал что-то важное именно для меня? Миссис Скуэйн, я должен увидеть то, что вы нашли в доме у мистера Дюкса.
— Довольно смело. Ты возомнил себя тем, кто может спасти город?
— Вполне возможно. Потому что остальные сидят и ждут, пока что-то случиться. Я, в отличие от всех, пытаюсь сделать хоть что-то.
— Как правило, тщетно.
— Покажите мне найденное в доме мистера Дюка, — медленным тоном повторил Юлиан, будто бы ставил дерзкое условие более старшему товарищу.
Ривальду, похоже, это немного задело.
— А хорошо, — сказала она. — Я всё покажу. Докажи, что умнее меня. Одевайся. Мы едем в Департамент.
— Прямо сейчас? — удивился Юлиан.
— Да. Именно сейчас. Тебе же твои тщетные расследования дороже праздничного обеда, который я тебе устроила от чистого сердца.
— Я не хотел обидеть вас. Я не настаиваю на том, что вы должны это сделать сегодня. Я могу потерпеть и до завтра.
— Нет. Либо сейчас, либо никогда.
Сейчас Юлиан понял, что с удовольствием съел бы ещё ломоть индейки с подозрительно вкусным соусом, который ранее он никогда не пробовал. Но Ривальда была очень настойчива.
Таким образом, Юлиан стал жертвой своей же храбрости.
Департамент практически пустовал в такой час, но охрана всё же не дремала. Юлиан впервые в жизни увидел кабинет Ривальды в Департаменте, и он был практически полной копией того, что был в её доме.
— Садись, — приказала она и полезла в свой огромный шкаф, скрывающий немало загадок и секретов.
Долго искать не пришлось, и уже через минуту она вывалила на стол перед Юлианом кипу бумажной рутины, среди которой скрывались толстые тетради, исписанные дневники, оборванные листы бумаги и старые фотографии.
— Вот, в твоё распоряжение, — сказала Ривальда и показательно уселась напротив.
Она явно не была довольна тем, что пришлось наведать Департамент уже после работы, и в особенности в компании Юлиана. Но если бы ей так сильно не хотелось соглашаться с Юлианом, она могла бы запросто запереть его насильно в комнате и ещё несколько дней не выпускать.
— Это всё? — спросил Юлиан.
— А тебе мало? — удивилась Ривальда. — Это всё, что было найдено на его рабочем столе и под ним.
— Но этого и впрямь мало! Он мог спрятать что-то важное, например, в книгах. Написать что-то на стене.
— Бурная фантазия у тебя. Грао Дюкс был самым прямолинейным человеком из тех, что я знала. Даже тебе дал бы фору. Смотри и убеждайся, что этот старик не знал ничего. Светлая ему память, — словно в знак уважения дополнила она.
Юлиан недовольно поджал губы и принялся рассматривать содержимое того, что получил в распоряжение. Дневники являлись описанием скучной жизни мистера Дюкса, не неся ровным счётом ничего интересного. Письма адресовались неизвестным людям, но и в них главным образом были отчёты за жизнь. То же самое представляли из себя и полученные письма. Даже письма, которые Юлиан переписывал для миссис Скуэйн, несли в себе больше смысловой нагрузки.
— Что, меж строк много интересного? — спросила Ривальда, выдержав едва ли не полчаса мучительных ожиданий.
— Надо ещё раз проникнуть в его дом, — настоял Юлиан.
— У тебя такого права нет. Есть только у Якоба Сорвенгера, и он свою задачу выполнил добросовестно.
В этот момент Юлиан наткнулся на желтую папку с надписью «Агнус Иллиций» и раскупорил её.
— Он собирал какое-то досье на Иллиция, — предположил Юлиан, на что Ривальда лишь недовольно закатила глаза:
— И что он собрал? Фотографии Агнуса из следственного изолятора? Кажется, их видел весь мир.
