Тем временем похолодание, предсказанное черным котом, продолжалось, и наступил уже настоящий русский мороз — температура упала градусов до десяти ниже нуля. Обычно зима в Москве — это редкие морозы и несколько месяцев холодной слякоти, грязи и промозглой сырости. Едкие испарения антиобледенителей. Холод пробирает до костей сквозь любую одежду. Смог от плохих автомобилей и скверного бензина. Изгвазданная в уличной грязи одежда. А потом, когда сойдет снег, то на поверхность вылезут горы дерьма и мусора. Чуть позже бывшая слякоть превратиться в наимерзейшую пыль, и никакие городские службы не смогут ее смыть. Потребуется несколько месяцев, чтобы ливни вымыли эту гадость с улиц, а там и зима не за горами…
Но москвичи привыкли к особенностям своих улиц, это коробит только иностранцев. Москвичи вообще народ стойкий, и они почти всегда успешно решали проблемы не только с погодой, грязью и климатом, но и с нашествием иноземцев. Вспомните хотя бы, что случилось с Лжедмитрием, Наполеоном и Гитлером. С татарами, правда, вышло как-то не очень, но то произошло уж слишком давно. Тем не менее, москвичи вряд ли готовы к нашествиям легионов западных туристов и набегам орд бывших соотечественников, натурализованных в Европе. Безусловно, в Москве есть на что посмотреть: собор Василия Блаженного, Исторический музей, Пушкинский музей, Кремль, если туда пускают… Имеется также Зоопарк, неплохой Палеонтологический музей, парк Горького, Третьяковская галерея. Если вы любите пешие прогулки, то посетите парк Победы и Арбат — пешеходную улицу, набитую дрянными сувенирами и уличными художниками, нетрезвыми тротуарными музыкантами и ресторанами, знавшими лучшие времена. В принципе, можно предположить, что человек, потративший несколько тысяч евро, дабы достичь Москвы, захочет ознакомиться с ее богатейшей историей и культурой. Но обычные правила турпоездок тут почему-то не работают. Поэтому, оказавшись в Москве, попытайтесь обойти как можно больше баров, пабов, клубов и прочих мест, где едва одетые или совсем раздетые девушки радостно трясут булками. В Москве таких мест достаточно. Среди прочих — «Boar House», «Гиппопотам», «Лига ПАП» и «Vodka Bar» (как слышится, так и пьется). Не забудьте про открытку «From Russia with love». Не стоит гулять ночью по улице Знаменка — это не самое приятное место в темное время суток. Никогда, даже днем, не ходите на Площадь трех вокзалов. Так что будьте аккуратны на улицах и вообще, везде будьте аккуратны. Не пейте много алкоголя и не ходите в одиночку. Это вам так, в качестве бесплатного совета, и без всякого намека на рекламу. Просто чтобы легче приспособиться к Москве и к нахождению в ней.
Между тем я уже приспособился к жизни в зимней Москве. Оживил старые контакты, завел новые. Кроме обычных для себя мест — музеев, выставочных салонов и галерей, я стал посещать какие-то убогие молодежные клубы в подвалах домов и недорогие рестораны. Я нахватался там нового молодежного сленга и свежих московских идиом. Кто-то из новых приятелей затащил меня в клуб-ресторан «Вермель», что у Балчуга. Кто меня знает, то удивится — раньше я по таким полуподвальным заведениям не ходил, и это хорошо известно. А тут — получил удовольствие! Вначале возникло странное ощущение, что я попал в средневековую Европу — массивные столы из дерева, крепкие сидения и лавки, низкие потолки сводами. Если бы не посетители — люди вполне современные. Охрана очень корректная, персонал тоже на уровне — улыбались даже… Свободных мест, правда, не нашлось, шла какая-то репетиция, но менеджер что-то быстро и очень ловко сделал, и нас рассадили. Еда просто отличная — в ресторане можно вкусно и недорого поесть. На танцполе, правда, народу оказалось многовато, временами даже просто тесно, но зато очень весело и, как теперь говорят в Москве — «атмосферно». Посетители подобрались многообразные: можно было встретить и вполне взрослых дядечек, типа меня, ну и, разумеется, развеселую молодежь. Что порадовало — совсем не наблюдалось всяких малолеток, развинченных тинэйджеров и разнообразных малосимпатичных личностей. Вообще «Вермель» — не для изнеженных клубных мальчиков и гламурных девочек. Там все душевно и, как теперь говорят, не напряжно. Так что в том клубе я хорошо отдохнул, и, наверное, еще неоднократно появлюсь там.
Но запомнился мне клуб не своей кухней и уж конечно не посетителями. Выходя из этого подвала, я вдруг увидел Габриель. Приятное лицо, точеная фигурка, идеальные ноги и ощущение безудержной силы.
— Ты куда пропал? — почему-то громко спросила она вместо того, чтобы поздороваться.
— Я? Да никуда! Это ты исчезла с горизонта. Что-то случилось?
— Случилось, — подтвердила она. — Надо поговорить.
Быстро распрощавшись со своими обескураженными спутниками, я направился с ней в сторону набережной Москвы-реки. Дорогу нам преграждал красный «Лексус», в открытое окно которого заглядывали две девицы, занимающиеся самореализацией. Одна в белой шубке-курточке не доходящей до пояса и коротенькой мини-юбке с молнией сзади, другая — в высоких «фетишных» сапогах выше колен, сетчатых колготах, кожаных шортах с заниженной талией и куртке-косухе. И это — зимой! Внимательно посмотрев на этих «жриц любви», договаривающихся с водилой, моя спутница вдруг сказала:
— Знаешь, чем колдунья отличается от проститутки?
— Чем? — удивился я. — Тем, что сервис последней стоит дороже?
— Нет, тем, что у одной услуги со временем дешевеют, а у другой — дорожают.
— Ты колдунья?
— Нет… Вернее — не совсем так. А еще точнее — совсем не так.
— Что-то темнишь. Если не колдунья, то кто? Демон? Ангел? Я пока еще не забыл, как ты меня перетащила в Париж и вернула обратно. Да и зажигали вы с твоей «подругой» в моей квартирке нехило, прямо скажем.
— Все это слова, — ответила она. — Астрономию в школе учил? Я постараюсь все объяснить в привычных для тебя терминах.
— Вроде было что-то. Последние полгода перед выпуском. Географичка вела. А что?
— Ладно, сойдет и это, но я все-таки напомню. Считается, что возраст Вселенной насчитывает где-то тринадцать с лишним миллиардов лет. Это не очень точно и не совсем так, но я не буду спорить, для нас сейчас данное обстоятельство не столь важно. Возникнув в результате Большого взрыва, Вселенная не имела элементов тяжелее гелия, и первоначально тяжелых атомов не существовало вообще. Желтые карлики типа этого Солнца поддерживают свое состояние в результате ядерной реакции, названной протон-протонной, в результате которой образуется гелий. Так что звезды этого типа вообще не создают элементов тяжелее гелия. Присутствующие сейчас в межзвездной среде тяжелые элементы, из которых в основном и состоят твердые планеты и жизнь на них, появились в звездах-гигантах и при взрывах сверхновых. Такие гиганты, обладая массой во много раз превышающей солнечную, очень быстро выжигают водород. В центре, где сконцентрирован гелий, температура доходит до сотен миллионов градусов, что является достаточным для начала реакций с образованием углерода. При этом три ядра гелия объединяются и образуют ядро атома углерода. Оно в свою очередь может поглотить еще одно ядро гелия и превратиться в ядро кислорода, затем неона и так до кремния. Таким образом ядро звезды выгорает, сокращается в объеме, а температура в нем доходит до десяти миллиардов градусов. И тогда реакции синтеза продолжаются до образования ядер железа включительно. Такие звезды жили, умирали и взрывались, обогащая пространство тяжелыми элементами. Но более тяжелые, чем железо, химические элементы возникают только в результате энергетических затрат. Как в ускорителе. Эти элементы появляются при взрыве сверхновых звезд, где ядра атомов обстреливаются протонами и ядрами других элементов. Там образуются любые атомы, любые элементы, вплоть до трансурановых. Похожие процессы происходят еще и в джетах коллапсаров — в газовых струях, движущихся с околосветовой скоростью. Таким образом, Солнечная система сформировалась приблизительно пять миллиардов лет назад, и Солнце — звезда далеко не первого поколения. И даже — не второго. Солнечная система сложилась из результатов космических катаклизмов и в результате гибели звезд предыдущих поколений. Из материала, накапливавшегося в межзвездных газопылевых облаках.
