– А я помню. – Арни упрямо сжал губы. – Там была детская площадка – парень уверенно показал куда-то вбок, где густой стеной поднималась трава и торчала одинокая старая береза. – Место было открытое, и мы могли делать вид, что прячемся только за тем деревом. На первом этаже столовая. Слева корпус для девочек. Справа для мальчиков. Я жил там, – он ткнул пальцем в правую часть здания. Второй этаж комната восемь. Пошли?
– Вы идите, а я покурю, – Бульдог тяжело дышал.
Было очевидно, прогулка пешком далась ему нелегко. Мужчина достал громадный портсигар похожий больше на небольшую книгу и вытащил оттуда самокрутку.
– Травка? – уточнил Элайя.
– Точно, – кивнул Бульдог – эльфийская трава. Без нее не выжил бы здесь. Жаль, запас заканчивается, но все равно скоро домой.
Элайя посмотрел на друзей. Ксюша тяжело вздохнула. Ей почему-то нравился этот здоровый добродушный мужик. Она не ощущала в нем ни злобы, ни зависти. А еще от него веяло непоколебимой уверенностью и каким-то умиротворением.
– Вы идите ребятки. Я так понимаю у господина свои дела, – Бульдог затянулся и подмигнул Арни, – я подтянусь ко входу позже. Думаю, полчаса у нас еще точно есть.
Ребята двинулись к зданию. Начавшая от забора дорожка была вымощена плиткой. Поросшая кое-где травой, она, тем не менее, была во вполне приличном состоянии.
– Опаньки, ты у нас уже господином заделался, – поддел Арнольда Сашка, подталкивающий коляску Элайи.
Арнольд промолчал. Его мысли были заняты старым детским дневником.
Ребята двинулись ко входу в дом. Тем более что здесь, вымощенная плиткой дорожка, наконец, позволила коляске с Элайе ехать с помощью электрического мотора, а не рук сопровождающих. За пару минут они добрались до крыльца и вошли в широкий вестибюль. Рядом с лестницей был виден удобный пандус.
– Ну, разумеется, – Элайя положил руку на пульт управления, подруливая к удобному подъему, – это был детский дом, в том числе и для малышей с ограниченными возможностями. Я читал это в интернете. Но почему-то ничего не могу вспомнить.
– Я помню. Точно помню, – торопливо заговорила Ксюша, – там на втором этаже был актовый зал. И нас наряжали в такие цветные платьица. Я была желтым лепестком цветика-семицветика. И должна была… – она потела лоб рукой, – Не помню, кажется, я говорила какой-то стишок «через запад на восток, возвращайся прямо в срок» и что-то там про желание, – девушка раскраснелась от воспоминаний и стала почти красивой.
– Может тебе не стоит с нами наверх? – заботливо спросил Сашка у парня в коляске.
– И не думай от меня избавиться, – подмигнул Элайя.
– Я и не думаю, мой господин, – шутливо сказал Сашка, потирая руки. От постоянного таскания коляски у него уже появились мозоли на ладонях. – Давай лучше помогу, а то твой моторчик жужжит как оглашенный, но почти не едет, – он стал сзади подталкивать коляску.
На втором этаже нетерпеливый Арнольд уже входил в угловую комнату. Он толкнул облупленную дверь, когда-то покрашенную белой краской и, влетев в помещение, подскочил к тумбочке у окна. Подошедшие ребята с интересом смотрели за его действиями.
Тумбочка была отодвинута в сторону, туда же отправился дряхлый плинтус.
– Вот он, – парень вытащил блокнотик в кожаной обложке и тут же разочарованно вздохнул. Странички, погрызенные мышами, рассыпались у него в руках.
– По крайней мере, Бульдог точно не врал про грызунов, – хохотнул Элайя.
– Смешно ему! – Арни от злости пошел красными пятнами. – Делать что теперь будем?
– Свяжемся с дядей Игорем, – серьезно сказал парень в коляске, хлопая ладонью по крышке лэптопа. Это лучше, чем ждать пока твоя мачеха натравит на нас кого-то еще. Он открыл ноутбук и отстучал сообщение.
– Вот и все. За нами приедут. Сказали ждать и никуда не уходить.
– Нет, блин. Мы в лес гулять пойдем, – хмыкнул Сашка.
– Мальчики, миленькие, а давайте заглянем в актовый зал, – попросила Ксюша.
– Хочешь вспомнить детский утренник? – широко улыбнулся Арни. – А почему бы нет? Знаете, несмотря на этот блокнот, – он отбросил кожаную обложку, – я впервые за долгое время я чувствию себя нормально. Я все вспомнил. Практически все. В одном Бульдог был прав. Мне основательно промыли мозги.
– За городом и правда легче дышать, – Элайя глубоко вздохнул и расправил плечи. – Наверное, воспоминания детства помогают.
– Ладно, в зал так в зал, – Сашка пожал плечами и помог развернуть кресло. Он понял только одно: ему опять придется тащить Элайю, периодически вызволяя колеса инвалидной коляски из выщербленных от времени досок.
Но актовый зал оказался рядом. В соседнем коридоре большой холл гостеприимно распахнул широкие двери, ожидая гостей. Залитый солнечным светом он казался таким уютным и сияющим, что каждый из ребят вспомнил что-то свое и очень хорошее.
– Замечательный был утренник, – Арни жмурясь от света, зашел внутрь. – У всех девочек на сцене были разноцветные платья. Красиво очень. Хотя пели вы отвратительно.
Сашка ничего не сказал, затаскивая через невысокий порожек коляску. Ксюша уже обогнала их, крутя головой так, будто искала в этом месте что-то очень нужное, но давно забытое и потерянное.
И тут солнышко спряталось за тучку. Сказка ушла. Они стояли в старом актовом зале с пыльными креслами. Ошметки побелки некрасиво свешивались с серого потолка. Грязные окна с полуоборванными бархатными шторами, говорили, что это место знавало и лучшие времена.
– Даже занавеси не сняли, – грустно сказал Арни. – Здесь что срочная эвакуация проходила, что ли?
– Вот-вот эвакуация, – низкий мелодичный голос прозвучал со сцены.
Ребята дружно обернулись, пытаясь найти источник звука.
– Я здесь, милые мои, – на краю сцены жизнерадостно размахивала лапкой приличных размеров мышь яркого сиреневого цвета в таком же кукольном платьице. Она поправила белоснежный чепчик на круглых ушках и сложила лапки на передничке. – Я так рада вас видеть, – мышь постаралась улыбнуться, показывая острые желтые зубки.
– Я один сошел с ума или это коллективная галлюцинация? – уточнил Элайя.
Но никто не успел ему ответить. У дверей раздались тяжелые шаги. Бульдог вошел в зал, кивнул ребятам и, потянув на себя старые двухстворчатые двери, закрыл вход в зал на шпингалет. Потом мужчина неуклюже повернулся и, подойдя к сцене, бухнулся на колени перед мышкой.
– Я привел их, госпожа моя, – он радостно улыбнулся. – Я очень старался. Теперь вы вернете меня домой?
– Почему их так мало? – мышка приподняла верхнюю губу, демонстрируя большие резцы. Очевидно, она сердилась, – Помнится, тогда на поляне было детишек десять?
