Господин Мюллер отреагировал моментально:
— А ты чего смеешься? Довольна, что втянула нас в это дело, заварила всю эту колдовскую кутерьму!
— Между прочим, патрон, — напомнила Шано, — в это дело втравили меня вы. Я и сама бы неплохо справилась, без вас и без господина инспектора, уж извините, — она поклонилась в сторону Коэна. — Что вы мне дали, кроме Франсис вад Тинас, на которую я все равно вышла бы через старушек и Анну Хоффен?
— Она права, Карел, — проговорил Коэн.
— Мы дали тебе старушек, — сказал, чтобы сказать хоть что-то, господин Мюллер.
Шано промолчала — и так было ясно, что старушки рано или поздно сами добрались бы до нее.
— А насчет колдовской кутерьмы, — вступила в общий разговор Сузи, — я могу вам прямо сейчас что-нибудь продемонстрировать. Для убедительности.
— Нет уж! — воскликнул господин Мюллер, и Шано вдруг поняла, что ее патрон просто боится. — Вы это бросьте, вам здесь не Лысая Гора! — Он тут же устыдился своей вспышки. — Давайте лучше займемся делом, — буркнул он смущенно. Возражать никто не стал.
13Роли на первое время распределили следующим образом.
Коэн и Мюллер займутся тщательным изучением всего, что касается мадам вад Тинас и ее лотереи. Сузи будет отдыхать, набираться сил и колдовать в каком-нибудь другом месте. А Шано досталась самая неблагодарная роль телохранителя Анны Хоффен, посредника между Сузи и старыми сыщиками и исполнителя разных поручений («координатора действий», как солидно назвал это господин Мюллер; «прислуги за все» — определила сама Шано).
Впрочем, Шано и сама не смогла бы усидеть на месте.
Первым делом она настояла на том, чтобы Сузи не предпринимала никаких попыток снять заклятие с Анны. Та пообещала, но Шано не очень-то ей поверила, и решила, что будет не меньше двух раз в день звонить подруге и проверять, не провалилась ли та в какую-нибудь очередную «яму». Да и для собственной безопасности Шано приняла определенные меры. Возможно, Сузи посмеялась бы над ее наивностью, но Шано запаслась полулитровой бутылкой святой воды, солью и нашатырем. Но основное внимание она уделила Анне Хоффен; следила за ней, снимала на видео, фотографировала. Шано не давала покоя «печать смерти». Сколько Шано ни вглядывалась, она ничего особенного не могла найти в лице Анны.
Как-то раз она сидела вечером у себя дома и в очередной раз перебирала снимки, сравнивая их с тем, который дала ей Сузи. Ничего она не понимала в этих колдовских штучках! Шано с досадой бросила снимок, сделанный Сузи, и стала собирать в стопку фотографии. Внезапно она остановилась и поднесла одну из фотографий к глазам. Что-то здесь было не так. Шано призадумалась, а потом быстро собралась и поехала к Сузи.
— Это то, что ты имела в виду? — спросила Шано вместо приветствия, раскладывая перед колдуньей снимки.
Сузи взяла их в руки и просмотрела без лишней суеты.
— Да, — вздохнула она. — Не думала, что изменения пойдут так быстро. — Она помолчала, разглядывая снимки. — Даже страшно становится. Я ведь так и не узнала, кто наш противник, понимаешь? Непонятно, откуда грозит опасность. Последние дни я осторожно наводила справки во всех европейских оккультных обществах. Возможно, я перестаралась, но результат — нулевой. Кроме того, что эта твоя вад Тинас обожала болтаться по конгрессам оккультистов в качестве почетной гостьи. — Шано насторожилась, но Сузи поспешила ее успокоить: — Не волнуйся, она была в этом деле абсолютным нулем.
— А контакты? — спросила Шано. — Она вступала с кем-нибудь в контакт?
Сузи отрицательно покачала головой:
— Я же тебе говорю — абсолютный ноль, — и продолжала: — Я даже не могу определить источник заклинаний. «Свиток Мудреца» был уничтожен в восьмом веке в Багдаде, и неизвестно, чтобы с него снимали копии. Вероятно, есть какая-то другая книга, но что это за книга и где она хранится? Если же это результат каких-то экспериментов, то опять же об этом никто ничего не слышал. А должны были бы слышать! Такую магию в тайне не удержать! Нет, — твердо сказала Сузи, — это какая-то неведомая магия. Интересно, какие в ней еще могут быть заклинания?
— А что там может быть такого? — спросила Шано.
— Да что угодно, вплоть до управляемой термоядерной реакции!
Уж в это Шано не могла поверить, но промолчала.
На следующий день под благовидным предлогом она познакомилась с матерью Анны, Лидией Хоффен. После оживленного разговора та познакомила ее с дочерью.
Когда Анна удалилась, Шано забросила удочку. Понизив голос, она спросила:
— Анна больна? Я, оказывается, случайно встречала ее на улице — сегодня она выглядит какой-то нездоровой.
Этого оказалось достаточно, чтобы обратить внимание мадам Лидии на состояние дочери. Дальнейшее обошлось без подсказки Шано. Она только заронила зерно сомнения, а мнительная мать тут же приняла решительные меры.
Назавтра Анна была отправлена к врачу, после чего ее направили на обследование в клинику святого Франциска. Там она пробыла около недели. Болезнь Анны определили как «синдром Хейта — Ллойда». Болезнь эта была настолько редкой, что из Лос-Анжелеса прилетел доктор Джефф Маколи, профессор, светило, мировая величина и так далее, специализирующийся по генетическим болезням вообще и по синдрому Хейта — Ллойда в частности.
Шано поехала с новостями к Сузи.
— Ах, так это, оказывается, генетическое заболевание? — глубокомысленно заметила та. — Надо будет подумать.
— Ты же говорила, что это колдовство?
— А по-твоему, колдовство не может вызвать генетическое заболевание? — спросила Сузи.
— Тебе лучше знать, — дипломатично ответила Шано.
— Однажды я навела на одного типа дизентерию, — сообщила Сузи с улыбкой. — Перестаралась. Он, знаешь ли, такой зануда был. Я вообще-то собиралась наколдовать простое расстройство желудка…
— Ну и шутки у тебя! — засмеялась Шано.
— Да какие шутки, — ответила Сузи. — Анализы показали бесспорную дизентерию. С тех пор я твердо знаю, что в некоторых случаях для снятия чар достаточно обратиться к врачу.
— Для снятия чар достаточно антибиотиков? — усмехнулась Шано.
— Антибиотики сами по себе чудо, — невозмутимо ответила Сузи.
14Изучать магию, разумеется, смысла не имело, зато можно было что-то узнать о синдроме Хейта — Ллойда. Оказалось, что во всем мире отмечено только тридцать семь случаев этого заболевания.
— Только? — ехидно сказал Жозеф Арман, молодой врач клиники святого Франциска, у которого Шано узнавала больничные новости и теперь обратилась с просьбой познакомить с материалами о ХЛ-синдроме, как называли его профессионалы. — Не «только», а «целых» тридцать семь! С Анной Хоффен тридцать восемь. С тех пор, как Арнольд Хейт обратил внимание на это заболевание, прошло, между прочим, всего двадцать три года.
