кроме нас. Куда бы он пошёл, мистер Орелли?
Я не стал углубляться в эту тему. Бедняга был подавлен. Лучше вернуться к разговору, когда Гарри найдётся и расскажет, что с ним случилось. Я не слышал, чтобы парнишка жаловался на отца, по крайней мере, Гарри никогда не говорил о нём плохо. Его семья очень бедна. Они живут в квартире, которая хуже собачьей конуры, с гниющим полом и отслаивающимися обоями. Отец работает и день, и ночь. Гарри с одиннадцати лет перебивается случайными заработками. В скором времени и Жанне предстоит искать работу. Да ещё и больной дедушка, которому нужны сильнодействующие препараты. Темнота, никакого просвета, любой бы захотел уйти. Но вряд ли Гарри вот так просто покинул отца и сестру. Добрый и смышлёный парнишка, он, несмотря ни на что, неплохо учился, мечтал поступить в колледж, хотел помочь отцу деньгами. Что же с ним стряслось?
* * *
— Ну у тебя и видок! — ужаснулся Хавьер, когда следующим утром я заявился в полицейский участок. — Выглядишь так, точно тебя кар переехал.
— Нет, со мной-то как раз всё нормально, — я повалился в кресло-трансформер и подавил отчаянное желание положить ноги на рабочий стол товарища. Кроме него, всё равно никто бы не заметил, ведь все были поглощены работой. Хавьер делил кабинет ещё с пятью младшими детективами из разных отделов. У каждого в наличии имелись стол и комп — мультимедийное устройство, напоминающее большую голограмму. Компы способны менять форму, уменьшаться и увеличиваться, хранить и передавать большие объемы информации. К виску пользователя подключается специальный датчик, с помощью которого устройство устанавливает связь с мозгом человека, считывает его мысли и, следуя приказам, набирает текст, отправляет его по назначению, осуществляет поиск сведений в Сети. Тогда комп Хавьера вместо карты города показывал заключение медицинской экспертизы. Помимо компа, на столе лежали рулоны синтетической бумаги, электрические ручки и коробка печенья. Кресло-трансформер по желанию человека принимает любую форму, оно может стать длинной лавкой и даже кроватью. Правда, для последней было слишком мало места.
— По тебе не скажешь. Глаза краснющие, аж жуть. Неужели не ночевал дома?
— Не ночевал. Хавьер, будь другом, закажи для меня чашечку кофе.
— Тебе бы целых три не помешали, — пробурчал он, нажимая на кнопку вызова робота. — Что с тобой стряслось?
— Пропал ученик из моего класса. Гарри Питерс. Ему тринадцать. Ты его знаешь, высокий, светловолосый. Капитан школьной команды по игре в мяч на аэроботах.
— Который…?
— Да, который разбил камеры в 12-ом квадрате.
— Вот чёрт! И когда?
— Позавчера. Ушёл на работу и не вернулся. Его отец уже с ног сбился, искал его вчера весь день, с работы отпросился. Я сообщил ребятам из гвардии, они тоже ищут. Я только что из нижнего участка полиции, помогал отцу Гарри оформить заявление.
Хавьер присвистнул. Подкатил робот-официант участка, серебристое устройство по росту и габаритам идентичное человеку, только вместо лица у него синяя рекламная голограмма. Друг расщедрился и заказал для меня, помимо большого стакана кофе, два сэндвича.
— Человечище! Спасибо!
— Не принимайте это близко к сердцу, Алекс. Поверьте, подростки в таком возрасте становятся неуправляемыми и частенько уходят из дома просто ради развлечения, — со знанием дела заявила миссис Флоренс — пухленькая тридцатипятилетняя женщина в очках, старший специалист из отдела поиска пропавших без вести. Она заглянула к подопечным за отчётами и порцией сплетен. — И некоторые умудряются уйти довольно далеко. Одного мальчика мы спустя три месяца после начала поисков привезли из Минска! Подросткам нравится трепать родителям нервы.
— Гарри — славный парень, он никогда не доставлял отцу неприятностей.
— Проблемы в школе? Ссоры с друзьями, с девушкой? — начал перебирать варианты Хавьер.
— Нет. И у него нет девушки. Я говорил с его отцом, с сестрой, с друзьями и учителями. Никто не заметил ничего подозрительного в поведении Гарри. Всё было нормально, а потом парень исчез.
— Вот дьявол!
— Не паникуйте раньше времени, Алекс. Мальчик найдётся, — ободрила миссис Флоренс. — Зачастую подростки многое принимают слишком близко к сердцу. А порой им вдруг приходит в головы мысль о том, что нужно кому-то что-то доказать.
— Мне кажется, дело не в этом, — зашептал я Хавьеру. — Гарри исчез позавчера вечером в 12-ом квадрате, а утром следующего дня там обнаружили труп женщины. Не думаю, что это совпадение.
— 12-ый — большой квадрат. С чего ты взял, что между исчезновением мальчика и убийством есть что-то общее? Считаешь, он мог стать свидетелем? Но женщину убили не в 12-ом, иначе бы…
— Иначе бы нижние не отказались от дела. Да, место обнаружения трупа и место убийства не совпадают, но это не значит, что женщину убили не в Синем секторе.
— Знаю-знаю. Нижние под любым предлогом стараются спихнуть на нас тухлые дела. Допустим, она умерла в Синем секторе… Если так, то ублюдок или ублюдки всё сделали очень чисто, не подкопаешься. Нижние беседовали с местными жителями, с работниками магазинов, с обитателями ближайших трущоб. Никто ничего не видел.
— Я опросил учителей и технический персонал Школы. Они тоже ничего не знают. Сегодня поговорю с учениками, директор дал разрешение. С некоторыми ребятами, правда, я обсудил этот вопрос неофициально. Они ничего не знают об убийстве. Но кое-что они разъяснили. Их родители работают на водоочистительном комбинате, дети хорошо ориентируются в мёртвой зоне у озёр. И они сказали, что, если знать дорогу, можно попасть в Синий сектор, минуя посты. Что если именно так эта беглянка попала в Нижний район? И это значит, ей помог кто-то из местных.
— Ничего себе! Уже что-то! Спасибо тебе, друг! Подумаем, как можно это применить. Хочешь прочесть медицинское заключение?
Я придвинулся к голограмме.
— Возраст — двадцать восемь лет, рост, вес, ДНК-анализ… Неужели её нет ни в одной базе данных?
— Пришли ещё не все ответы на запросы, так что надежды не теряем. Но в базах ЕАК данных о ней нет. Её не отследить ни по ДНК, ни по сетчатке глаз, ни по слепку ушной раковины. Значит, она
