три года меня исследовали. Большую часть времени я проводила в компании докторов, они испытывали меня, брали кровь для анализа, наблюдали за развитием. Мне и Стасе…
— И Стейси тоже? — ахнул я.
Эжени скривилась.
— Пока не говори ей, что я проболталась. Она очень болезненно относится к этой теме, хоть и виду не подается. Стася справляется куда лучше меня. Мы никогда не вспоминаем детство, не делимся впечатлениями, не жалуемся друг другу. Мы делаем вид, что ничем не отличаемся от обычных людей. Но Стася… она очень быстрая. Настолько, что хороший электрокар за ней не угонится. Я ей завидую. Понимаешь… её способности не такие убойные, как мои… Я оказалась невыгодным вложением отцовских капиталов. Уж не знаю, чего ради он потратил столько денег на подобные глупости. Мечтал о ребёнке-гении, успехи которого тешили бы его самолюбие? Может быть. Увы, от меня были одни неприятности. Я оказалась неудачным экспериментом. Видишь ли, мои способности плохо поддаются управлению, это они сделали меня агрессивной, эмоциональной, импульсивной. Да что говорить… ты всё испытал на себе…
Постепенно я научилась держать себя в руках, но на это ушла уйма времени, было потрачено много сил. Годы тренировок. Я и теперь срываюсь. В детстве же я была очень активной, неосторожной, применяла свои навыки слишком часто, из любопытства или потому, что хотела привлечь внимание родителей, заставить их проводить со мной больше времени. Я причиняла вред другим и себе. Постоянно переутомлялась и из-за этого долго болела. Слишком высокая нагрузка на сердце…
— Эжени… — что я мог сказать? Как мог её утешить? Какие следовало подобрать слова? Да и чего они стоили? Наверное, всему должен быть предел: человеческой жестокости, эгоизму, тщеславию. Но тогда я в этом усомнился. Проводить опыты на ребёнке, на своём, да на любом ребёнке, мыслимо ли это? Удивительные способности… Неужели они стоят подобных страданий? Я возненавидел её отца лютой ненавистью, я не мог выразить злость, ведь прежде не испытывал подобных чувств к постороннему. Но чем праведный гнев мог помочь Эжени? Вот именно. Ничем. От меня требовалось что-то другое, что-то более весомое.
— Ты удивительная девушка, Эжени. Вряд ли ты нуждаешься в сочувствии. Но ты должна знать, что всегда можешь на меня рассчитывать. Я пока не придумал, что смогу сделать, но…
Она приложила палец к моим губам.
— Какой ты всё-таки правильный, сладенький мальчик! — усмехнулась девушка. Она мучительно старалась выдавить из себя улыбку, но получалась гримаса боли.
Рассказ Эжени навёл меня на одну мысль. Оформилась эта мысль далеко не сразу, но когда это произошло, она начала нещадно буравить голову.
Удивительные способности. Изменение генов.
Ген X. Невероятные способности его носителей. Так…
— Вопрос, наверное, не очень уместный, но… как ты думаешь: существуют ли ещё программы, подобные «Альфа»?
— Я не думаю, я знаю. Существуют. «Альфа» заморозили, дядя сделал для этого всё возможное. Но есть несколько закрытых программ, для самых избранных. Наверное, ты не поверишь, но люди, подобные моему отцу, люди его круга, неимоверно богатые ребята, готовы заплатить любые деньги за необычные способности или нестандартную внешность. Сейчас они в тренде.
Глупость какая!
— Неужели это законно? Я никогда не занимался подобным вопросом. Это ведь не опыты на людях, верно? Они же сами соглашаются.
— Вот именно. Они заключают договор с невероятно дорогой клиникой, которая находится где-нибудь на Луне, проходят полное обследование. И если здоровье позволяет, соглашаются на медицинское вмешательство. Если нет, уходят восвояси. Люди редко идут на глобальные изменения. Обычно они временные. Принимаешь специальные препараты и чувствуешь себя богом, хвалишься перед друзьями и деловыми партнерами на вечеринках. А когда эффект, вызванный препаратами, сходит на нет, становишься обычным человеком. Но, повторяю, практикуют это только богатые. Обследование, препараты, процедуры — это стоит очень дорого. Да и… после скандала с «Альфа», который раздул дядя, доктора, занимающиеся подобными исследованиями, стараются их не афишировать. Дядя много лет боролся за прекращение экспериментов над генами человека, а сам… а сам…
Я ласковым движением убрал волосы с лица Эжени. В самом деле, Никифоров вёл двойную игру! Неужели он поступился принципами ради любимой племянницы?
— Эжени, — меня бросило в холод. — Что если Гильдия маскирует свои опыты под одну из таких программ? Понимаю, что-то не вяжется… Убитые не были богатыми людьми. Но послушай, Эжени, все они обладали некими редкими способностями. Что если их завлекали и изучали, чтобы потом…
— За солидное вознаграждение улучшать гены другим? Выращивать супердетей? — девушка приподнялась на локте. Я вскочил, как ошпаренный, и бросился звонить Хавьеру. Я застал друга в обществе Стейси. Неловко! Пока они торопливо одевались и ворчали, я нервничал, а Эжени хихикала и отпускала колкие замечания в адрес друзей.
Каролину будить не пришлось, она дежурила.
— Любопытная версия, — вынесла вердикт детектив Фишер. — За неимением лучшего примемся за неё. Я запрошу доступ к данным всех закрытых медицинских программ. Узнаю: кто учредитель, кто спонсор, кто ведущий исследователь и прочее. Как только вернётесь в Льеж, и вас завалю работой. Вернее тебя, Хавьер. Конечно же, я не могу ничего требовать от тебя, Алекс! — добавила она медовым голосом.
«Эх, знает же: я ни за что на свете не выйду из игры!»
Хавс закатил глаза.
Я был полон энтузиазма и намеревался работать над новой версией хоть всю ночь, но Каролина охладила мой пыл.
— Возьмусь за программы прямо сейчас, а вы спите. Не тратьте время зря. Вас ждёт тяжелый день. С Новым годом мальчики! Глядите в оба!
— С Новым годом! — хором ответили Хавьер и я.
* * *
Выполняя задачу, поставленную Гектором Бофортом, я не предполагал, что нарвусь на крупные неприятности. А ведь всё шло более или менее хорошо, пока командор ни направил меня на сто семьдесят девятый этаж для повторного осмотра. Со старшим по званию, как известно, не спорят, поэтому я отправился наверх без лишних вопросов. Тогда я впервые столкнулся с пришельцем лицом к лицу. Я и представить себе не мог, что эта встреча произведёт на меня
