– Скажи-ка мне, уважаемая Милена, а нет ли у тебя устойчивого ощущения, что всё это, вместе взятое, – совершил правой рукой неопределённое круговое движение, – является какой-то подлой подставой?
– Запрашиваемого ощущения нет, – невозмутимо ответила девушка. – А у тебя, соответственно, имеется?
– Не а, не имеется.
– В чём же тогда дело?
– Ощущения ощущениями. Но ведь ещё существует и такая важная штуковина, как стройная логика, – невесело хмыкнул Ник. – И эта логика мне настойчиво вещает, что всё это как-то…
– Как-то – что?
– Как-то странно, нелогично, неаппетитно, несуразно…. Хотя, если допустить, что…
– Прекращай ныть, мямлить и тянуть бездомного кота за хвост! – нетерпеливо прикрикнула Милена. – Вот же, мужики пошли, мать вашу! Сплошные сомнения, душевные терзания, заумные философские бредни…. Так в чём дело, напарник?
– Да, понимаешь, внутренний голос, дрянь неугомонная, всё нашептывает и нашептывает, мол: – «Весь окружающий мир – затрапезный бродячий театр, а все мы – низкопробные арлекины, поражённые наследственной шизофренией и ранним маразмом…».
– Ёмкая и едкая метафора, одобряю! Вильяму Шекспиру она очень понравилась бы…. А где же конкретика, мой мнительный друг, товарищ и брат?
– Конкретика…. Конкретика заключается в том, что кто-то хочет спереть (украсть, стащить, слямзить) какую-то важную и очень дорогостоящую вещь, или, даже, несколько вещей сразу. Хочет, аж до дрожи в худеньких коленках. До холодной испарины и устойчивого недельного запора…. Хочет, а не может. В смысле, не может – напрямую, в открытую. Вот, вокруг и мутится какая-то поганка. Бледная такая, ядовитая и мутная…. Причём, таких вороватых и могущественных типов может быть несколько. И каждый из них играет в свою игру, по собственным правилам…. Можно, я спрошу по-простому, в лоб?
– Спрашивай, – Милена скучнела и мрачнела прямо на глазах.
– Что нашли в ячейке 342-А? Только, ради Бога, не ври, что не знаешь! Если это страшная государственная тайна, то так и скажи…. Так имеет обнаруженное в ячейке 342-А отношение к приезду южноафриканской делегации или нет? Что, так трудно ответить, боевая подруга?
Девушка плавно соскользнула с откидного стульчика, сладко потянулась, хрустнув всеми суставами, и мелодично проговорила-промурлыкала – как ни в чём не бывало:
– Поздно уже, однако. Двадцать два часа одиннадцать минут. Началась твоя смена, напарник…. Кстати, тут на экранах изредка мелькают глюки. Гномы всякие, вооружённые боевыми топорами, бешеные собаки с розовой пеной на острых клыках, голодные белые медведи. Аура, видимо, проснулась…. Я же пойду отдыхать: приму душ, выпью стаканчик-другой рома и беззаботно завалюсь спать. Подойду утром, в девять пятьдесят. Тебе ведь хватит десяти минут, чтобы сдать мне пост? Рассказать о происшествиях, если таковые будут? Если что – буди, не стесняйся…
Уже приоткрыв дверь, она обернулась на пол-оборота и чуть слышно бросила фразу:
– Да, особо секретная государственная тайна. Да, обнаруженное в ячейке имеет самое прямое отношение к происходящему. Как и многое другое…, – после чего заговорила уже в полный голос: – Кстати, Николай, не забудь вывести все микрофоны на полную слышимость. Визуальные картинки это, конечно же, превосходно, но иногда о присутствии коварного противника докладывают и самые обычные звуки…
Ночь, звенящая тишина, неподвижные картинки на экранах мониторов. Лишь изредка перед глазами ненадолго появлялись яркие фантомы, рождённые тёмной аурой опасности: гигантские змеи, злобные пираты с деревянными ногами, безголовые окровавленные солдаты, страхолюдные ведьмы, африканские львы…. Совершенно ничего странного и интересного, короче говоря…
Как-то совсем незаметно миновала полночь. Перед внутренним взором изредка мелькали обрывочные эпизоды-воспоминания, так или иначе связанные с Марией. Их давнее знакомство, первый робкий поцелуй, весёлая свадьба, путешествие в Таиланд, откровенно-эротические сценки – в самых различных интерьерах. Он гнал прочь эти навязчивые образы и видения, но они – упорно и настойчиво – возвращались вновь и вновь…
На сером циферблате электронных часов как раз бодро выскочили светло-зелёные цифры – 3:00, когда Ник услышал очень тихий, но отчётливый и явственный скрежет. Он напряжённо завертел головой и с удивлением понял, что угрожающие звуки исходят от монитора, экран которого был абсолютно чёрен.
«Там же показывается внутреннее пространство подозрительного купеческого сейфа!», – вспомнил Ник. – «Того самого, дореволюционного, который мы с Денисом Котовым вчера заперли и опечатали. Неужели – начинается?».
Правая рука непроизвольно дёрнулась по направлению к тревожной кнопке.
«Э-э, братец! Подожди, не торопись! Только, ради Бога, не пори горячку!», – проснулся внутренний голос, уже несколько часов пребывающий в сладкой и крепкой дрёме. – «Во-первых, сам звук ещё абсолютно ни о чём не говорит. Мало ли что? Голодная крыса, например…. Во-вторых, данный сейф девственно пуст и крепко заперт. Грабители с газовым автогеном, которые мечтают вскрыть дверь сейфа изнутри и таким необычным образом проникнуть в банковское хранилище? Полный и несмешной бред! Неудачная и плоская шутка…. Им и за сутки не управиться: до 1917 года умели делать исключительно крепкие и надёжные вещи…. И, в-третьих, тебе что же, совсем не любопытно? Совсем-совсем?».
– Конечно же, любопытно. И даже очень, – тихонько пробормотал Ник, машинально пряча руки за спину. – Действительно, чего бояться закрытого сейфа? Он же не кусается, в конце-то концов…
Скрежет прекратился, вернее, сменился тоненьким и нудным скрипом. Ещё мгновение, и экран монитора ожил: безысходную абсолютную черноту неожиданно прорезал острый жёлтый луч, постепенно превращаясь в серую простыню деревенского летнего кинотеатра, на фоне которой проявились две неясные, слегка вытянутые тени.
«Неизвестные и хитрые злоумышленники открыли вторую, тайную дверцу старинного сейфа и теперь включили мощный карманный фонарик, пытаясь разглядеть предполагаемую богатую добычу, – с нескрываемой издёвкой прокомментировал внутренний голос. – «Ха-ха-ха! Наивные и самоуверенные уроды! А ещё и беспримерно наглые, даже петли «чёрной» двери не удосужились толком смазать машинным маслом…. Что ж ты не смазал уключины маслом? А он всё молчал и в ответ улыбался. Я убью тебя, лодочник…».
Секунд через двадцать-тридцать «наивные и самоуверенные уроды», всё же, решились войти внутрь просторного сейфа.
– Итак, незваных гостей двое, – Ник, гася волнение, принялся тихонько нашептывать себе под нос, – Оба одеты в тёмную униформу, на головах тёмные же шапочки-маски. Один низенький и полный, другой выше примерно на полголовы, худощавого и спортивного телосложения. Вот, собственно, пока и вся информация…. Что дальше?
