почти в центре города, отчего-то случилось так, что ни один фонарь в округе не горел. Это вообще-то нетипично для Стэката, темнота в нем присутствует лишь на окраинах. Впрочем, наши путники уже давно привыкли к лунному свету, но тут и луна скрылась. В доме тоже было темно, и Рикат представил, сколько шума придется поднять, чтобы разбудить хоть кого-нибудь. У лейтенанта вдруг появилась шальная мысль, не занять ли денег у Ирил Данни в награду за спасение племянницы и не…
– Стой! – Ощутив у затылка ставший уже привычным холодок, Рикат остановился. – Позови ее! – Элен почти уже дошла до дома, до порога ей оставалось пройти всего несколько шагов. Нэти промолчал. Холодные пальцы больно впились ему в шею. – Зови!
Но Элен обернулась сама. «Что?» – переспросила она и сделала шаг назад. Таинственный соглядатай молчал, только новая волна холода прошла по телу лейтенанта. Девушка всмотрелась куда-то в темноту, за плечо Риката, вскинула руки к лицу и закричала. Столько ужаса было в этом крике, что у Нэти захолонуло сердце, но он даже пошевелиться не успел. Дверь дома распахнулась, что-то темное пронеслось через газон, и тут от страшной боли в ноге Нэти потерял сознание.
Алеющие на клинках шпаг отсветы разгорающейся зари. Это было первое, что Рикат увидел. Скрещенные шпаги висели на стене, как раз напротив его кровати.
Нэти сел, отбросив одеяло, и огляделся. Утреннее солнце, проникая через неплотно задернутую штору, освещало небольшую комнату. Кроме железной кровати в комнате находились стол и два стула. На столе стоял старый глобус с чернильной кляксой на месте острова Цейлон. На спинке стула висела одежда, чужая, но вполне подходящего размера: сорочка, брюки, куртка. Все несколько старомодное. Хотя такую одежду и сейчас еще носят где-нибудь в отдаленных уголках Королевства, однако в столице так не одеваются уже лет десять.
Впрочем, Рикат недолго разглядывал окружающее. Вскоре его больше заинтересовали безобразные шрамы на собственных голенях, такие, словно кто-то шутки ради сперва оторвал мясо от костей, а потом небрежно прилепил обратно. Шрамы выглядели достаточно старыми, а между тем Нэти готов был поклясться, что не помнит их происхождения.
Не желая ломать голову над неразрешимыми загадками, Рикат поспешил одеться и покинуть спальню. За дверью спальни его ждал полутемный коридор, две двери по левой стороне, одна по правой.
Рикат свернул направо и оказался в уже знакомой гостиной. Там все было, как во время первого визита с Гарунди, только на полу кто-то рассыпал жемчуг. Выложенные пятиугольником шарики светились на темном паркете, словно капли росы на лепестках лесного цветка. (Так, во всяком случае, сказала бы Кошечка Лори! Кошечка не могла относиться к жемчугу равнодушно, и карманы ее поклонников несли по этому случаю немалые потери.) Рикат аккуратно обошел жемчужины, стараясь при этом не спускать глаз с чучела крокодила, которое сегодня выглядело еще более злобным.
– Хозяйка приносит извинения! – прощебетала невесть откуда вынырнувшая горничная. – Она готовится к отъезду и поэтому общего завтрака не будет! Я проведу вас на кухню, где вы сможете поесть.
– Это будет весьма кстати, – пробормотал Нэти. – А который час?
– Не знаю, господин, в доме остановлены все часы! Возможно, уже утро.
Во время еды Рикат попытался вызнать у толстой кухарки хоть что-нибудь о хозяевах, но добился лишь того, что ему подсунули компот вместо чая. Если не считать грохота кастрюль, которых дородная женщина швыряла весьма энергично, в доме было тихо. Нэти поймал себя на том, что ему не хочется выходить из теплой, пропахшей чесноком кухни, не хочется возвращаться к тайнам, крокодилам и омерзительным маскам на стенах гостиной.
– Здравствуйте! – внезапно прозвучал чей-то тихий голосок.
– Явились, барышня? – кухарка со стуком поставила на стол еще одну тарелку. – Хорошо повеселились на карнавале?!
Элен Лаэт на сей раз одетая в скромное шерстяное платье, на цыпочках прокралась к столу, подвинула к себе колченогий табурет и присела на краешек. Волосы были старательно причесаны, на лице не осталось и следа косметики.
– Марта, ты тоже не старухой родилась! Не ворчи! – Элен исподлобья поглядела на Риката.
– И нечего на молодого человека глаза пялить! Его из-за вас искалечили!
Элен звонко хлопнула по столу ладонью:
– Не болтай о том, чего не знаешь! Никто его не калечил!
Толстуха явно смутилась, она снова загремела посудой и поспешно вывалила на тарелку порцию каши. Элен сердито воткнула в кашу ложку, демонстративно поморщилась и отправила в рот ложку полупустой.
Нэти неспешно отодвинул пустую тарелку.
– Элен, тебя в детстве розгой не воспитывали? – спросил он задумчиво.
Позади раздался смешок кухарки. Элен метнула в Риката испепеляющий взгляд:
– Между прочим, я обойдусь без чужих замечаний! Тоже мне, герой-спаситель нашелся! Туфлю мою потерял! Что мне теперь, в одной ходить?!
Нэти полюбовался разъяренной фурией и продолжал так же спокойно:
– По-моему, на яхте кое-кто на яхте без труда ходил босиком.
– А кое-кто на яхте больше молчал!
– Элен!
Здесь Рикат увидел Женщину В Черном в третий раз в жизни и впервые – саквояж из крокодильей кожи, который доставил ему потом столько хлопот.
Едва взглянув на хозяйку, Марта поспешно вышла.
– Я хочу поблагодарить вас, лейтенант! – голос Ирил звучал глухо, и выговаривала слова она как будто с усилием. – Во-первых, вы старательно не узнавали Элен, когда пришли к нам в дом с этим… – она не подобрала нужного слова и потому просто повторила, – с этим. За ней не послали бы только двоих, если бы знали, что она тоже была на яхте. Так что, это – первая услуга. А вторая, то, что не бросили девочку ночью на улице, а привели домой.
– Но разве вице-губернатор…
– Вице-губернатор не вмешивается в наши дела! Пока Эл не достигла совершеннолетия, она не может претендовать на деньги своей матери, а прочее его интересует мало! Возможно, он не одобрил бы охоту прибрежной службы на родственников. Хотя, если замешаны интересы государства… Ну и в историю вы впутались, лейтенант!
– Я впутался?! – Рикат был возмущен до глубины души. – Это вы меня впутали! Если б не ваша яхта с отрубленными головами! – он осекся.
Элен испуганно съежилась, лицо Ирил дрогнуло, но продолжала она столь же невозмутимо:
Вы увязли так глубоко, лейтенант, что даже сами о том не подозреваете.
– Госпожа! – на кухню вбежала перепуганная горничная. – Во дворе прибрежники! Говорят, мы скрываем государственного преступника!
Нэти вскочил. Элен бросилась было к окну, но ее остановил повелительный окрик:
– Спокойно! – Ирил снова обратилась к Нэти: – Боюсь, это лишь предлог, и пришли они за
