Теперь есть кое-какая уверенность в будущем.
Но чего стоят их успехи по сравнению с одним часом среди близких? Тех, кто безоговорочно доверяет тебе? Кто готов делиться последним не из необходимости, а из обычной любви?
Что лучше? Легкая и быстрая смерть или растянутый кровавый ад? Какая бы жизнь ее ни ожидала, легкой и простой она точно не будет. Все так же придется лгать, изворачиваться, обманывать, драться в темных закоулках полуразрушенного города. Общаться с подонками вроде Факасия.
– Ты никогда не задумывалась о том, чтобы покончить со всем?
– Что? – Медея замерла, словно натолкнулась на невидимую стену.
– Я одно время часто об этом думала. – Селеста меланхолично рассматривала когти. – Вдруг, стоит выйти на солнце, – и меня вернет в старое тело? Всего-то потерпеть минут десять – лишь бы очнуться в родном мире. Пусть в больничке: лишь бы избавиться от этого кошмара.
– Селеста, – обеспокоенно зачастила подруга, – ты это… Ты так не говори! Даже не думай, слышишь! Ты же просто умрешь, глупая!
– Может быть, да, а может, и нет. Надежда есть, согласись.
Медея присела рядом и крепко схватила светловолосую девчушку за руку. Ее лицо словно светилось белизной, клыки непроизвольно появлялись и исчезали из-за суетливо подергивающихся губ. Зрелище, на взгляд обычного человека, выглядело ужасно.
– Ты же сама говорила, что все у нас будет! Только надо немножко подождать, потерпеть. Вот увидишь – и жить мы станем в хорошем доме, и приглашать начнем лучших музыкантов выступать перед нами, и…
– Да я не спорю, – прервала напуганную женщину Селеста. – Будет. Только зачем? Чтобы из ночи в ночь выходить на охоту, пить людскую кровь? Мы же, как паразиты, только берем, ничего не давая взамен.
– Это ты ничего не даешь?! – истерично рассмеялась Медея. – Да если бы не ты, я продолжала бы прислуживать Карлону, и не известно, сколько людей погибло бы от моих клыков!
– Если бы не я, не известно, сколько людей осталось бы в живых, – вздохнула Селеста. – Ладно. Порефлексировали – и хватит. Перестань бояться, никуда я не уйду. Сдаваться действительно рано, тем более что дела хорошо идут.
Настороженно глядя на подругу, Медея кивнула. Она так и продолжала цепляться за маленькую холодную руку, словно опасаясь, что ее подруга внезапно исчезнет.
– Как тебе тот парень, Хастин?
– Не знаю. Он мне не понравился.
– Ты просто завидуешь.
– Разве нет оснований?
– Есть, – криво улыбнулась Селеста. – Конечно, есть. Только права такого – завидовать – у нас нет. Сама знаешь: кому-то везет, кому-то нет, одним больше, другим меньше. Хастину повезло. И точка.
– Так что, сюда его привести, комнату выделить? – возмутилась красавица-певица. – Может, сразу в мою кровать положить предложишь?
– Нет, об этом жилье знать ему рановато. Но и связи терять не стоит. Отбрось в сторону эмоции – и сама поймешь, что знакомство выгодное. Здесь, конечно, год за три идет, мальчиком Хастина не назовешь, только он все равно сущий ребенок. Охотиться не умеет, в тенях скрывается плохо, по трубам, как мы, не лазает. Вообще с изнанкой жизни в Талее плохо знаком: его берегли. Он обязательно захочет узнать о себе побольше – кроме как у нас, ему спросить не у кого. Не глупые же сплетни слушать. Если мы ему поможем, получим благодарность мастера Тарраша – с которым дела вести куда приятнее, чем с Рихардом или Святейшим, – и место, где упырей станут искать в последнюю очередь. Впрочем, прятаться там будем тоже в самом худшем случае.
Мальчик может оказаться полезным. Почти наверняка окажется. Сохранившие нормальное мышление, не сумасшедшие упыри попадаются крайне редко: в последний раз мы встретили такого, когда из монастыря бежали. Жаль, он общаться не захотел, прогнал со своей земли. На психа Хастин не похож, поэтому стоит к нему присмотреться внимательнее. Сама понимаешь, втроем проще. Мы уже сейчас мало что сделать успеваем, а лаборатория работать начнет – совсем времени не останется.
– Ты представляешь, сколько с ним придется возиться?
– Научим. Ты и научишь: вспомни, каким взглядом он тебя провожал. Заодно и семью его очаруешь. – Селеста помолчала, взгляд ее затвердел. – Ну а я займусь дерьмом. Видать, судьба у меня такая.
Медея ничего не сказала – просто обняла худенькую девушку за плечи и крепко прижала к груди. Селеста забормотала:
– Перестань, все в порядке. Еще поборемся. Ха! – Она резко вскинула голову и хищно улыбнулась. – Кажется, я знаю, чего требовать от Факасия!
Святейший не желал повторения визита упырицы в свою роскошную спальню, поэтому предпочитал встречаться где-нибудь за пределами особняка. Селеста, в свою очередь, тоже не горела желанием лишний раз посещать чужую территорию: заботливо вскормленная паранойя требовала более безопасного места. Поэтому традиционно они общались в небольшом полуразрушенном домике на самом краю трущоб. Здесь не было лишних глаз или ушей, зато в избытке имелись столь любимые канализационные люки. Встречались обычно по вторникам и пятницам, но если возникал какой-то срочный заказ, толстяк оставлял весточку в условленном месте.
– Дорогая, есть новость, которую ты обязательно должна услышать. Как только старый Факасий услышал, что говорят в народе, он сразу подумал о своих друзьях! Святые подвижники учат делать добро, чтобы после смерти с достоинством предстать перед великими судьями, и я в меру скромных сил своих следую советам мудрых старцев. Что может быть благороднее помощи другу, прекрасная Селеста?
– Я прекрасно помню о твоем бескорыстии, Святейший, – с непроницаемым лицом заметила Селеста.
– Воистину так! Сколь добры слова твои! Но мои достоинства не сравнимы с твоими, ибо редко встречал я за свою жизнь существо, столь богатое талантами. Воистину сами боги покровительствовали нашей встрече!
– Спорить не стану.
Факасий непроизвольно поежился. Намек на вмешательство Морвана, да еще ночью, заставил чувствовать себя неуютно даже такого прожженного циника.
– Да… Скажи, ты ведь помнишь о планах герцога по укреплению законной власти?
– Если ты говоришь о намеченной на лето резне – то да, помню.
– Владыка Талеи, радея о благе подданных, разумеется, решил слегка передвинуть сроки. – Толстяк поморщился. Чем-то изменение планов властей ему мешало. – Приведение к порядку бандитов на окраинах города начнется весной – месяца через два.
– Почему спешка? Он, кажется, не собирался действовать слишком быстро.
– Склады пустеют, налицо продовольственный кризис. Динир желает уже в этом году очистить окрестности деревень от нечисти и распахать как можно больше земли. Обстоятельства складываются благоприятно: почти все главари банд проявили благоразумие, согласившись поступить на службу, с Гнойником стражники планируют управиться за неделю. Появляется прекрасный шанс ударить по тварям, пока они ослаблены зимой. – Факасий слегка смешался. – Надеюсь, ты не приняла мои слова на свой счет, драгоценная.
– Ничуть. Я не отношу себя к числу нечисти. Собственно говоря, меня даже с обычным упырем сложно спутать, не так ли?
– Безусловно, Селеста, безусловно! Но… однако же… как тебя называть? Мне не хотелось бы ненароком совершить ошибку и оскорбить тебя.
Память Андрея подсказала идею:
– Зови вампиром. Разница между вампиром и упырем невелика, но существенна: с первым ты можешь договориться, со вторым – нет.
– Воистину ты права! Во время Великой Охоты я постараюсь избегать встреч со вторыми. Так придворные прозвали весеннюю операцию: Великая Охота. Молодые воины надеются проявить себя перед лицом вышестоящих, заслужить славу, получить награды из рук самого герцога. Все это не для старого толстого Факасия. Я останусь здесь, с обращенной к богам молитвой о счастливом возвращении тех, чья жизнь еще только начинается, а не стремится к концу, как моя.
– Очень мудрый поступок. Я тоже собираюсь остаться в порту и рассчитываю на твою помощь в небольшом мероприятии.
– Каком же?
– Впрямую связанном с нашим недавним разговором насчет реализации известного тебе товара. – Мужчина кивнул, его прищуренные глазки остро блеснули. – Я могла бы согласиться на твои условия, но с небольшим «довеском». Мне нужен свой кабак.
Святейший удивленно вскинул брови:
– Кабак? Но зачем? И, прости, пожалуйста, как ты намерена им управлять?
– Будь уверен, управляющего я найду, – холодно улыбнулась Селеста. – Зачем? Очень удобное прикрытие. Люди пьют, засыпают, их оттаскивают в задние комнаты, где я или мои собратья могли бы без проблем утолить голод. Наутро пьяницы просыпаются с небольшой головной болью и спокойно идут на работу, стараясь не попадаться на глаза стражникам. Согласись, для меня последний момент особенно актуален.
– Понимаю, – кивнул Факасий. Заявленные собеседницей цели его совершенно не поразили – наоборот, он оценил изящество идеи. – Однако, Селеста, ты хочешь слишком многого. Каждое заведение приносит мне хороший доход, который ты вряд ли сумеешь компенсировать. Не забывай также о репутации: вас могут заметить, и тогда меня просто-напросто растерзают!
