Так, значит, Эдуард Карлович не соврал ему вчера, когда сказал: «Третьей силы не существует». Связанный обетом молчания, он всего лишь опустил вторую часть фразы, которая наверняка прозвучала бы «но существовала раньше, до того как человеческая цивилизация набрала обороты и вывела Сумрак на качественно новый этап».
Никита сжал виски руками. Андрей Старков, будь он вчера на его месте, наверняка услышал бы скрытый смысл. Вот у кого поучиться великой игре намеков и недомолвок, которую так любят Дозоры…
Третьей силы действительно нет сейчас. Она проиграла эволюцию! Сумрак выбрал других симбионтов, которые не заставляли его десятилетиями ждать, пока очередной природный катаклизм потрясет планету, дав ему необходимую энергию для существования.
Иные разделились на Светлых и Темных, обеспечили тем самым «разность потенциалов», растащили людей по разным лагерям, едва не уничтожили друг друга…
Если бы уничтожили – Сумрак переключился бы на другой источник питания, он не враг и не помощник, он нейтрален ко всему, что его кормит и живет за счет него.
Но с взаимным уничтожением не согласились сами Иные, что и понятно. И пришла эпоха Великого Договора. Страсти не то чтобы улеглись, но поутихли – это у Иных. А что у людей? Не слишком спокойно, конечно, но со Средневековьем не сравнить, кровавые реки все-таки не текут, Вторая мировая война давно закончилась. Не зря в Ночном Дозоре уверены, что Свет шаг за шагом, миллиметр за миллиметром отыгрывает позиции. Что будет делать, когда отыграет и где столько радости возьмет, чтобы Сумрак получил желаемое, – над этой проблемой будут ломать голову те, кому жить через тысячи лет. Как говорится, у каждого поколения своя война…
И Сумрак не Светлый Иной, чтобы считаться с потерями. Сейчас там, где людей слишком мало или нет совсем, ему позарез нужна игра природных сил. И это значит, что где-то проснулся древний маг – пресловутый Джокер, пятый сумеречный элемент, дополняющий землю, огонь, воздух и воду и сводящий их воедино. Этот маг – природный, он вне игр Света и Тьмы. Он чувствует Сумрак и направит Силу туда, где она действительно нужна. И у него есть помощник или раб, а может, пророк, который представляет собой идеального убийцу, приносящего жертвы стихиям.
И Виталий Подгорный, и Тимофей Рожков, и итальянец-парашютист, имени которого Никита так и не спросил, были какими-то невидимыми нитями связаны каждый со своей стихией и погибли от земли, огня и воздуха. Восставшей сущности осталось утопить в воде последнюю жертву и встряхнуть покрывало. Сумрак вздохнет и выровняется. Исчезнут все аномалии, как природные, так и порожденные людьми и Иными. И «дивный новый мир» начнет отсчет столетий. Сколько их пройдет, прежде чем он станет таким, каким Никита его сейчас видит… И даже не так! Уцелеет ли он вообще?!
Третья сила проиграла эволюцию, уснула до времени, а теперь у нее появился шанс развернуть историю вспять! И умолять Сумрак: «Давай ты будешь за нас» – бесполезно.
Мысль еще не оформилась в слова, слишком она была дикой, но у Никиты стало как-то очень холодно в груди. Телефон тренькнул, он машинально открыл сообщение. Офисная рассылка с ориентировкой. «Совместная операция Ночного и Дневного Дозоров города Москвы» – и так понятно. Никто не уцелеет, если мегаполис, разрушенный землетрясениями и ураганами, провалится в огненную преисподнюю, и его зальет тропическими ливнями.
Никита мельком взглянул на фото, нажал вызов и судорожно прижал мобильник к уху.
– Алло! Настя! Ты где?
– Я? В бассейн иду, у меня абонемент пропадает, а ты…
– Настя, нет! Не ходи! Не выходи из дома!!!
В трубке запикали короткие гудки. Он беспомощно оглянулся.
Маруся стояла на крыльце в двух шагах от него. У Никиты был такой взгляд, что она даже спрашивать не стала – бросила тонкую недокуренную сигарету прямо на асфальт и сняла чары с мотоцикла.
– Поехали.
* * *
За Настей Саша ходил в Сумраке целый день. С утра Басоргин был еще категоричнее, чем обычно, и так рявкнул: «Глаз с нее не спускать», что ни возражать, ни отшучиваться, ни ссылаться на то, что его неправильно поймут, у Спешилова желания не возникло. Настя ушла из офиса Дозора около полудня, заглянула в торговый центр, занесла домой пакеты с продуктами и вышла, переодевшись в джинсы, кроссовки и короткую куртку, в которой Саша видел ее в день знакомства. Через плечо у нее была перекинута спортивная сумка.
Настя давно отказалась от мысли об «Олимпийском» – слишком много с ним было связано воспоминаний. И ходила она в обычный маленький бассейн, который несколько лет назад построили в парке в получасе ходьбы от дома. Двадцать пять метров, народу немного, зато полно детских групп на соседних дорожках, и когда малышне дают традиционные пять минут на «поплескаться в конце тренировки», бассейн словно заполняется прозрачными разноцветными леденцами. Когда Настя пришла туда в первый раз, она думала, что будет рыдать все честно выкупленные тридцать минут или метаться от бортика к бортику до полного изнеможения, а оказалось – чудесно провела время. С тех пор она этот бассейн очень любила.
Они почти миновали последний перед парком ряд домов. Настя – в реальном мире, накинув капюшон и запоздало пожалев, что не взяла зонт. Саша – в Сумраке.
Настя вдруг оглянулась, словно почуяв слежку, Спешилов настороженно замер, но в следующий момент девушка достала зазвонивший мобильник.
Он понял, что что-то не так, когда Настя, не закончив разговор, выбросила телефон в урну. Саша выскочил в реал в двух шагах от девушки.
– Не стой на пути, – сказала молодая женщина, которой еще секунду назад не было ни в человеческом мире, ни в сумеречном. По крайней мере на верхнем слое не было точно – в этом Александр Спешилов мог поклясться.
– Привет, Лариса…
Настя перевела слегка затуманенный взгляд с Александра Спешилова на подругу.
Саша рванул на себя двойную тень.
Настя в реальном мире вздохнула, тряхнула головой, стянула капюшон, словно он ей мешал, и продолжила неторопливо шагать по дорожке под усилившимся дождем. А перед Сашей на втором слое Сумрака стояла все та же Лариса. Она не меняла ни обличья, ни позы, только взгляд прозрачно-карих глаз подернулся кварцем, как у Карининых кошечек.
«Серый молебен», «щит мага», «белый меч» в руке – именно в такой последовательности, чтобы вложить в первое заклинание максимум. Он ударил, и в тот же миг Сумрак раскрылся цветной полыньей и беззвучно сомкнулся над головой.
На этом уровне, о существовании которого Александр и не подозревал, ожили звуки, заволновались травы… Уши сдавило, кровь вскипела, перед глазами повис красный туман, в кармане взорвались оба амулета – последняя самодельная «фомка» и досказатель, не успевший развернуться. Самоделка только сдавленно зашипела, второй амулет чуть подсветил марсианский пейзаж, Саша рванулся прочь в едва заметную тень и вывалился на бескрайнюю равнину, поглотившую звуки, краски и сам воздух. Наверху переливалась раскаленная бело-розовая патока, не дающая тени. От жаркого ветра мгновенно пересохло в горле, разлетелась в мерцающую пыль дополнительная защита, которую поставил ему утром Басоргин, тень недовольно заворочалась под ногами, неохотно выпуская незваного гостя. Дальше – сам, с третьего слоя, без сил, из ваты под ногами, наверх, туда, где мир Иных становится привычным…
Саша выбрался – в холодном поту, с рассеченным запястьем, с которого срывались редкие тяжелые капли – давление стремительно падало, резаная рана почти не кровила. В глазах рассеивался серый туман и медленно тускнел дневной свет. В правом кармане телефон. В левом – шоколадка. Простой выбор.
– Это Настя… – сказал он в трубку и свалился в кусты возле забора детского садика, в нескольких метрах от дорожки, по которой Настя ушла в парк.
«Они здесь», – пронесла через Сумрак чернильная Тьма.
«Снимаем наблюдение с остальных?» – где-то на другом конце города спросили Пресветлого Гесера…
Мимо прошел дядька с собакой, брезгливо отдернул пса и выматерился сквозь зубы. Навстречу ему прошествовала дородная пожилая женщина, ведущая за руку девочку лет десяти, укутанную в оранжевый дождевик с ног до головы.
– Ой, бабушка, а там кто-то лежит!
– Это пьяный или наркоман, – со знанием дела сказала бабушка, сердито качнув зонтом. – Никогда к ним не подходи, понятно?
Больше на дорожке никого не было, кроме высокого красивого парня, словно соткавшегося из синих сумерек и почему-то оставшегося сухим под непрерывно моросящим дождем. Лишь в кудрявых русых волосах блестели редкие капли.
– Отличная рекомендация, – одобрил он и улыбнулся.
Тетка испуганно шарахнулась в сторону и припустила на полусогнутых, потащив оранжевую девочку за собой.
– И с посторонними не разговаривай!
Андрей Старков подошел ближе и посмотрел на бесчувственного Санька. Дыхание у парня, бледного до синевы, стало редким и поверхностным, рот приоткрылся.
