– Играеш-ш-шь с огнем, девочка, это может быть больно… – Жесткая рука притянула к напряженному телу.
– В этом мире я уже не один раз познала, что такое боль, и от тебя в том числе, – проговорила я, прикасаясь к маске. – Может, все же удивишь и подаришь что-то новое? – Немного осмелев, не чувствуя сопротивления, сняла ее с эссина и отбросила в сторону: «Все-таки Сэттариан действительно красивый мужчина! Если бы не его жестокость…» Изучающе провела рукой по узкой скуле, украшенной рисунком чешуи, по порочным губам, положила ладонь на широкую грудь, чувствуя, как глухо стучит холодное сердце, а потом, пока не раздумала, приподнялась на цыпочки и сама его поцеловала.
Сначала губы темного были напряжены и тверды, но потом, словно что-то решив для себя, меня сильнее вдавили в мужское тело, грубо ухватив за влажные волосы. Поцелуй темного причинял боль, но жестоким не был. Он меня брал, показывая, кто здесь хозяин, но в то же время я чувствовала, что дракон себя сдерживает.
– И чего же хочет от меня моя принцесс-с-са? – прошептал Сэттариан, прервав поцелуй, сильнее оттягивая мою голову. Его глаза, полные тьмы, были так близко. – Ты себя с-с-странно ведеш-ш-шь.
– Ничего. – Я постаралась не дергаться. – Ты же знаешь о коронации? А я до сих пор не готова. Обычно мне помогает Сайенар, но он сейчас занят, может, заплетешь мне косу? Если тебе не трудно. – Рука, причиняющая боль, ослабила свой захват…
Когда в спальню ввалился полуобнаженный рысь, а следом зашел как с иголочки одетый Шерриссар, они застыли в удивлении.
Я сидела около зеркала, уже в приготовленном для меня наряде цвета крови, украшенном золотыми и черными узорами, а за спиной стоял эссин и, абсолютно не обращая ни на кого внимания, заплетал мои волосы в сложную косу, перевивая все это черной лентой. Недалеко, подпирая стену, замер Алишер, он все время находился рядом, не желая оставлять меня с темным хранителем наедине.
Поэтому одеваться пришлось под пристальным вниманием двух мужчин, нервно путаясь в складках и драпировках. Кирран, наблюдая за моими мучениями, ехидно это комментировал. Но тем не менее, когда понял, что я действительно не справляюсь, подошел и помог разобраться со шнуровкой на рукавах и спине, при этом его грубые ладони меня несколько раз облапали, а твердые губы подарили еще один жесткий поцелуй. Анарийца к моему телу не подпустили.
Снежного лорда бесило бесцеремонное поведение Сэттариана, но помня о нашем разговоре и чувствуя мою незримую просьбу, волк не вмешивался.
После того как я облачилась, темный хранитель занялся моими волосами. Но сначала, ничего не объясняя, нацепил на мою руку браслет, стилизованный под черного дракона: «Ну как же! А то никто не в курсе, что я его инсолан».
Наконец, закончив с прической, эссин положил свои тяжелые ладони мне на плечи. Странно усмехнувшись, глядя через отражение в зеркале, наклонился и сухо коснулся губами моей щеки. Выпрямившись, подал руку, помогая встать. Создавалось ощущение, что Кирран начал играть в новую для него игру, и пока она ему нравилась…
В залу, где должно было состояться торжество, меня вел император. Сэттариан шел как повелитель мира, ни перед кем не склоняя головы, ни на кого не обращая внимания. От него так и веяло надменностью и властностью. Одной рукой мужчина обхватил меня за талию, другой придерживал мою ладонь. В таком положении я вынужденно держала осанку и прямую спину. Наверное, со стороны мы представляли собой колоритную парочку: высокий мощный дракон, весь в черном, и я, едва достающая ему до плеча, хрупкая беловолосая девушка в кроваво-алых одеждах, расшитых золотой вязью.
Позади нас шли мои хранители: Алишер, Сайенар и Шерриссар. Нэйлара и Риссана я не видела, они, скорее всего, уже были на месте.
Когда охрана открыла огромные двустворчатые двери и мы вошли в залу, я сразу же ощутила на себе сотни любопытных, голодных, завистливо-жадных взглядов. Инстинкты взбесились, чувствуя чужое внимание и принимая его как угрозу, ведь здесь собралась большая часть вампирской знати – элита хищников. Вздрогнув, неосознанно прижалась к своему спутнику, ища у него защиты: «С-с-свой, безопас-сность…» Запах чужих самцов раздражал и побуждал желание спрятаться. Эссин, почувствовавший мое состояние, насмешливо фыркнул, но тем не менее сильнее прижал к своему стальному телу. Подняв голову, я благодарно ему улыбнулась.
– Не бойс-ся, лайферри, тебя никто не тронет. Ты принадлежиш-ш-шь только нам, – прошипел мужчина, направляясь в сторону моего вампира и красного дракона. Слово «нам» согрело душу, хотя… Кирран знает, что моя жизнь зависит от всех хранителей. И не более того…
Нэйлар и Риссан разговаривали с Интаром и еще несколькими вампирами из высшей знати. Они стояли перед ступенями, ведущими к мраморной площадке, на которой находилось шесть кресел в виде небольших тронов. Кресла были обиты красной тканью и украшены драгоценными камнями. Посередине этого постамента возвышался небольшой алтарь, на котором лежал продолговатый зеленый камень с красными прожилками-венами. Камень светился тусклым фосфорическим светом и очень напоминал по своей структуре звезду-подвеску, которую носил Нэйлар.
Как только мы подошли, все, кроме моих лордов, склонили головы, приветствуя императора Сэттариана. Эссин был без маски, поэтому каждый мог видеть лицо темного властелина, вот только не каждый мог выдержать взгляд черного дракона. Вернее, его вообще никто не мог выдержать, даже Интар.
Зато меня осматривали не церемонясь. Ноздри вампиров так и раздувались, вдыхая мой запах, а мужские взгляды жадно шарили по фигуре. С трудом сдержалась, чтобы не накинуть морок. Кажется, несколько высших даже облизнулись. Но больше всего меня напрягали льдистые глаза Нисса. В них плескалась такая неприкрытая ненависть и жажда моей смерти, что я внутренне содрогнулась, на секунду сбившись с шага: «Глупости! Он ведь не самоубийца?»
Оборотень за моей спиной недовольно зашипел, а Кирран та-а-ак посмотрел на бывшего наследника, что тот, побледнев, поспешил затеряться в толпе. Интар проводил своего сына хмурым, задумчивым взглядом. Затем, словно очнувшись, приветливо мне улыбнулся и представил своему окружению. Естественно, я, как всегда, не запомнила эти длинные имена, названия кланов и положение при дворе. Мне были неинтересны эти лорды. По настоящему тепло я улыбнулась только кареглазому советнику. Лорд Геллан ответил мне точно такой же улыбкой. Я уже говорила – этот вампир мне нравился. Бред, конечно, но, несмотря на свою сущность и положение, этот мужчина воспринимался мной как друг, хотя я и видела его истинное обличье.
А вот темного хранителя, кажется, это задело. Рука, лежащая на моей талии, превратилась в стальной захват, начиная причинять боль: «Ревнует? Да ладно! Скорее всего, собственнические инстинкты включились…»
– Кирран, успокойся, – прошипела я, пытаясь разжать впивающиеся в мою плоть пальцы. – Мне больно! – Почувствовав, что перегибают палку, захват ослабили. Стало легче дышать. – Спасибо!
А потом началась долгая и нудная церемония. Теперь я поняла, почему всего шесть кресел. Мое место оказалось на коленях у Нэйлара – я его пара. Остальные места заняли наши кровники-равные, потому что старшего супруга пока не было.
Очутившись в теплых объятиях своего вампира, я наконец смогла расслабиться. Поудобнее умостившись и не обращая внимания на недовольный взгляд сидящего в соседнем кресле эссина, банально продремала большую часть коронации, длившуюся почти до самого рассвета. Главное, присутствие, участия от меня пока не требовали.
Сначала Интар отрекся от власти. Потом многочисленные лорды, становясь на колено, приносили присягу моему древнему. Вампиры прокусывали свои запястья и поливали кровью ненасытный зеленый камень на алтаре. Артефакт с жадностью впитывал в себя красную жидкость, не позволяя живительной влаге упасть на пол. В прожилках, похожих на вены, пробудилась жизнь, они стали пульсировать зловещим багровым светом.
– Нэй, что это? – спросила я еще в самом начале ритуала, когда впервые заметила преображение камня.
– Акхелах, Сердце моего народа, – ответил хранитель, уютнее устраивая мою голову на своей груди. – Он защищает и оберегает эти земли. Наша раса очень от него зависит, правда, приходится за это платить.
– Кровь? – Я испуганно взглянула в рубиновые глаза.
– Не бойся. – Вампир усмехнулся. – Акхелах, как и раньше, будет служить только мне, своему истинному господину. Отдохни, когда придет наше время, я тебя разбужу…
– Проснись, любовь моя, – раздался бархатный голос супруга, вытаскивая меня из полудремы. Заботливая рука прошлась по волосам. – Осталось недолго, прольем на алтарь свою кровь, принесем клятвы, и можешь быть свободна, остальную часть лучше тебе не видеть.
– А что будет? – выпрямившись, посмотрела по сторонам. Обстановочка мне не понравилась, в воздухе витало напряжение. Что-то мой оборотень какой-то хмурый. Да и взгляд антрацитовых глаз, брошенный в мою сторону, мне не понравился – тревожный.
