Зеркало позади нас продолжало мелодично звенеть, разбавляя тишину.
– Добрый вечер, ваше величество, и вы, риэлы. Я рад явиться на столь прекрасное торжество. – Шут согнулся в поклоне настолько низко, что подмел волосами пол.
Пробежалась взглядом по столу – вовремя мы, ужин подходил к концу. По традиции пиршество завершалось десертом – воздушными пирожными и многоярусными тортами, каждый из которых – маленькое произведение искусства, созданное дворцовыми поварами.
– Что означает твое наглое вторжение, шут? – Император без суеты, степенно встал из-за стола.
Три телохранителя-сатурийца отлепились от стены и подступили к монарху верными тенями. Придворные слаженно поднялись со стульев вслед за властителем.
– Есть время хранить тайны, есть и час их раскрывать. Братство уничтожило предсказанного ренегата, а значит, его величество может сообщить народу, что императрица Лелия подарила Межграничью двух наследниц.
И шут театральным жестом развеял скрывавшее меня заклинание невидимости.
Император встретился со мной взглядом – побледнел, посерел, покрылся испариной – и опустил глаза.
– Возрадуйтесь! – Локки светился от удовольствия. – Пред вами принцесса Эвангелена! Ее признал венец и покровительствует сам дворец!
Дух дворца, материализовавшись справа от меня, слегка поклонился ошарашенным зрителям. Помню из истории империи, что он являлся людям во времена правления не каждой императрицы. Поэтому возникла примета: если дух опекает правительницу, страну ждет процветание.
– Разве подобное возможно? Две принцессы-наследницы? – зло выкрикнул принц Артур.
Стоявший рядом с ним посол Аг-Грассы сверлил меня черными глазами, полными ненависти. Забавно, как быстро двух вельмож из разных государств сплотила нелюбовь к моей персоне.
Я опередила шута, замявшегося с ответом, – все-таки подбирать рифму на лету нелегко, – ответив кузену с улыбкой:
– А почему невозможно? Моя мать, императрица Лелия, дала жизнь двум дочерям – Мариэлле и Эвангелене.
Самое смешное, что не соврала, именно по ее инициативе муж и сестра сделали ребеночка.
– Я не верю! Это подлог! Обман! Фикция! Мошенничество! – разъярился кузен, брызгая слюной.
Гнев Артура понятен – с появлением второй наследницы его шансы заполучить трон уменьшились в два раза.
– Дух дворца – обман? – вкрадчиво поинтересовался Локки. – Да ты, Безухий, никак пьян?
Призрачная девушка с глазами без зрачков развела руки в стороны – послышался низкий настораживающий гул, маятниками закачались люстры. На столе задребезжали столовые приборы и посуда, вино выплеснулось из бокалов на белую скатерть. Задрожали стены и пол – и присутствующих охватила паника. Какая-то дама завизжала, подавая пример остальным.
Подземный толчок – казалось, весь дворец подпрыгнул – бросил многих на мраморные плиты. Сохраняя невозмутимость, остались стоять мы с Локки, дух дворца и император с телохранителями.
– Достаточно, народ впечатлен, – шепнула я полупрозрачной девушке.
Землетрясение прекратилось. И люди, с опаской поднявшись, приводили себя в порядок. Никто не пострадал, все отделались легким испугом, как и задумывалось.
На землях Северной империи землетрясения крайне редки. И уж тем более невозможны внутри дворца, оплетенного всевозможными защитными чарами.
– Еще доказательства нужны? – скучным тоном поинтересовался император и обвел присутствующих пронизывающе-холодным взглядом, под которым мужчины и женщины съеживались, опуская головы.
Неожиданная поддержка Константина меня испугала, а Локки насторожила.
– Принцесса Эвангелена – моя дочь и наследница. Свое право она успешно доказала. Если хочешь, Артур, коснись венца и убедись, что он не иллюзия.
Так вот в чем дело! Поддержка мне померещилась! Император чужими руками решил разогнать собственные сомнения!
Кузен не разочаровал родственника. Подойдя, он чуть поколебался, словно борясь с желанием вцепиться мне в горло, и протянул руку к Звездному венцу. И тотчас отдернул, вопя и тряся кистью – артефакт обжег недостойного сей почести нахала.
– Ваше величество, кто все-таки взойдет на престол Северной империи? – с гадкой усмешкой спросил герцог Доминни. – Мне, как послу Аг-Грассы, не ясно, кто из ваших дочерей будет править? Эвангелена? Мариэлла? Ведь обе принцессы примерили венец успешно.
Придворные зашептались, император помрачнел, а шут закашлялся, привлекая внимание к своей персоне. Эх, сейчас начнется! Не хочу здесь находиться! Не могу больше. Я до смерти устала, держусь на одном упрямстве.
«Так уйди, кто тебя держит, сапфироглазая? – шепнул сатуриец. – Вернешься, когда отдохнешь и решишь, как поступить дальше».
«Спасибо, Грэм. Дух, слышишь меня? Сумеешь настроить телепорт на Юлиана? И сбить со следа того, кто вдруг решится на погоню?»
«Да, госпожа. Только нам придется временно расстаться – покидать пределы столицы я пока не могу. Но как только вернетесь, призовите по метке – и я приду».
На общение с артефактом ушла пара мгновений, и я не пропустила очередной шедевр рифмоплетства.
– Лишь та принцесса достойна трона, что сейчас стоит в короне.
Мне почему-то вспомнилась присказка: «Был бы Звездный венец, а принцесса найдется»…
Константин поспешил сгладить категоричность Локки:
– Принцессы только начали свои четырехгодичные путешествия, о каком правлении может идти речь?
О да, ваше величество детоубийца! Времени предостаточно, чтобы доделать начатое двадцать лет назад и расчистить дорогу своей любимице Мариэлле? Вы это подразумевали? Но нет, я не буду играть по вашим правилам. Вы думаете, что я попалась? Вы ошибаетесь! Меня переполняла злость на императора. И, якобы скромно потупив взор, а на самом деле скрывая истинные эмоции, я присела в церемонном поклоне.
– Да, его величество как всегда прав. Я прервала путешествие, чтобы представиться моему народу, ведь Эвгуст мертв, и нам с сестрой больше ничто не грозит, – объяснять, что угрожало раньше, раз одну из принцесс прятали и до этого, не моя забота. Пускай выкручиваются те, кто заварил всю кашу. – А еще я хотела передать отцу, что дед ужасно соскучился и просил навестить его.
– Дед? – просипел император, бледнея.
Его левый глаз задергался в нервном тике.
А я злорадно улыбнулась и уточнила:
– Да, ваш отец, мой повелитель. При встрече он сетовал, что вы позабыли дорогу домой за обязанностями регента.
Константин нервно сглотнул, поняв, что ему не только угрожали, но и щелкнули по носу, напомнив о его настоящем положении в империи. Всего лишь регент, а не правитель.
– Благодарю за напоминание, дочь. Я обязательно навещу родственников в ближайшее время, – процедил он сквозь зубы.
Не ожидал подлости от дочурки? Лучше восхвали богов, папаша, что имя дедушки не назвала!
Изумились и невольные зрители нашей семейной драмы. Темное прошлое Константина волновало многих, но отыскать что-либо его компрометирующее ни у кого не получалось. А тут вдруг интригующая зацепка-намек…
– Замечательная новость! На этой радостной ноте, дорогой отец, – лишь чудом меня не перекосило от отвращения, когда приходилось обращаться к императору, – мудрый Локки и вы, благородные риэлы, я и прощаюсь.
Оставив Звездный венец на столе, быстро шагнула в открытый духом межпространственный переход.
– Да пребудут с вами боги!
Но прежде чем затуманилось сознание, еще успела услышать сдвоенный крик папаши и шута:
– Эвангелена!
Поздно – я уже на полпути к Юлиану.
Выяснив, что с ним, я перенесусь к Эспинсам, а затем, заручившись поддержкой родственников, наведаюсь в храм Судьбы, чтобы позвать богиню.
Глава 17
Проигрыш победителя
Замок герцога Риз, полис Камбэр,
74-й день пришествия Эвгуста Проклятого
Исполнительный Звездный венец воспринял мои слова буквально – я выпала из телепорта прямо на шатена, сидящего в кресле.
– Ух! – выдохнул он, когда я рухнула на него всем телом.
Доля секунды – и от толчка кресло опрокинулось назад. Старинная книга, которую рассматривал маг, отлетела в сторону, рассыпавшись на десятки страниц.
– Юлиан, это я, Эва, – произнесла скороговоркой, опасаясь получить боевым заклинанием в лоб.
– Эва?! – Темные брови сошлись на переносице, затем нахмуренное лицо расслабилось, и следопыт отрывисто поинтересовался: – Что произошло в Доме Забвения? Мои люди под гребенку прочесали весь Агатград! Куда ты пропала?
Ого, сколько эмоций в голосе! И взгляд шоколадных глаз незнакомо яростный. Неужели по-настоящему расстроился, когда не нашел меня в пещерах?
Я полулежала на стихийнике, упершись руками в его крепкую грудь, прикрытую черным шелком рубашки. Разве он не понимает, что в такой позе неудобно говорить?
– Сейчас все расскажу, только помоги подняться. Кошмарно неудобное платье… самой мне не встать…
