– У убийцы с его лицом глаза были льдисто-голубые.
– Это как? – не понял Самота.
– Не знаю, но от них холод шел по всему телу. Неприятно вспоминать.
– Может быть, схимник и цвет глаз поменять может? – предположила девушка.
– Не знаю. Боюсь, Искатель попал в плен к Императору. А раз так, нам надо его освободить.
– Надо – значит, освободим, – произнес ант, влезая в седло. – Псы потеряли след Искателя, – наверно, его связали и повезли на коне. Отпечатки копыт четкие. Так что найдем его без труда. А там – посмотрим.
Они двинулись дальше. Псы умолкли, потрусили вперед по следу, но волчий вой все так же лился тоскливой песней. И все вдруг почувствовали, как какая-то грусть вползает в сердца. Но это ощущение постепенно сменялось другим. Кислота первым обернулся, посмотрел на спутников с подозрением. Может быть, сказалось прошлое в тайном приказе, привычка не доверять никому.
– Странно как-то, – произнес он. – Гордец, твои собратья остались с Мятежником. А ты – с нами.
– И что?
– Ничего, только глаза у Мятежника синие или голубые, точно не помню, но похожи на глаза убийцы. А лицо изменить для схимника не так сложно. И ведешь нас ты. Куда?
– По следу! – вспылил ант. – Думаешь, Мятежник и есть убийца?
– У него был повод желать смерти Паучихе. И на Механика он обиделся, это ты видел не хуже меня.
– Теперь, ты считаешь, я веду вас в засаду? Говори прямо, человек городов!
– А откуда мы знаем, что это не так?
– Ложь придумали вы, люди городов. До того как анты начали торговать с вами, в нашем языке даже слова такого не было! Не надо приписывать другим свои пороки!
– Если уж про подозрения говорить, – нахмурился Самота, – то как получилось, что Мятежник и Механик прибыли к нашему дому, когда мой учитель был уже убит? От тебя, Кислота, ведь в городе ничего не укроется. Муха пролетит – тебе доложат. А здесь такое роковое опоздание! Как же так! Может, вы боялись Атамана больше, чем Императора? Венедам-то еще до вашего города через горы прорываться или по хорошо простреливаемой дороге. А чубам – прямой путь. И горцы ваши друзья. Вот и избавились от неудобного союзника. Заодно и чубов озлобили на Империю. Двойная выгода, а?
– А ты уверен, что тебя в ногу ранили, а не в голову?! – вскипел Кислота. – Я по всему городу метался, в одиночку противостоял имперским лазутчикам, всем ученикам Паучихи. Кому могло в голову прийти, что вы не отобьете штурма?!
– А в твою пустую голову вообще только ветер приходит.
– Хватит! – крикнула Малышка. – Искатель в опасности. Я чувствую. Вот только сейчас поняла. Братья и Бешеная ослушались его, последовали за ним, хоть он запрещал. Но на самом деле они разочаровались в учителе. Привыкшие действовать, они не поняли его выжидания и переметнулись к Императору. Иначе как бы он сумел захватить Искателя? Только застав врасплох.
– Спасибо, сестра. – Ант облегченно вздохнул. – Теперь и я понял, какое предчувствие не давало мне покоя.
Не сговариваясь, они хлестнули коней. Хриплый волчий вой висел над плато, словно паутина. И теперь в извечной песне серого хищника слышалась насмешка.
Зануда спал до полудня. Проснувшись, перекусил вяленым мясом и засел за книгу. Острожская летопись поглотила его с головой. Мой ученик превратился в каменную статую. Братья занимались со своими послушниками. В какой-то момент мне показалось, что они хотят за оставшуюся часть дня вложить в них то, на что нужны долгие годы. Заброшенный город не видел столь пестрой компании, как наша, со дня своего основания. В этом я готов был поклясться. Для меня же день тянулся долго. С Абреком заниматься рано, с остальными – уже нечем. Легкая досада возникла оттого, что Малышка не пришла с остальными. Я все же надеялся, что ученики будут держаться вместе. Она – самая беззащитная. Как будет жить сама?
Вечером братья явились к моему костру. Императора сопровождал Недотрога, плелся, как побитый пес. Зануда придвинулся ближе к костру. Похоже, темнота ему не была помехой для чтения. Барчук демонстративно игнорировал Недотрогу, а тот и не возражал.
Мятежник попытался вновь завести разговор о наших планах. Не знаю, может, у чистокровных Лихославичей это пристрастие к военным советам в крови? По-моему, обсуждать больше нечего. И так все ясно. Мечтатель же все чаще уходил в себя. И вытащить его из этого состояния теперь смогло бы разве что появление убийцы. Они слишком долго были с Паучихой вместе. Настолько долго, что не мыслили себя друг без друга. Император действительно умер вместе со своей женщиной. Но и наш Мечтатель не вернулся.
Мятежник что-то вещал, пытаясь вызвать меня хоть на какой-то разговор. Я же отделывался односложными ответами или молча кивал, не вникая в смысл его речей. И вдруг из темноты вышел человек в цветастой косынке, простой белой рубахе, но с двумя пистолями в руках. Не сразу узнал я в нем Кислоту. Взгляд его был каким-то мутным. Один пистоль он направил на Недотрогу, другой – на Мятежника.
– Не вздумайте даже дернуться к оружию или закричать, – предупредил он. – В вашего Императора сейчас целятся из двух ружей. Не уверен, что он сможет уклониться, не видя выстрела.
– Златомостец, – Зануда оторвался от книги, – опусти свои игрушки, иначе получишь нож в солнечное сплетение.
– Я бы на твоем месте так и сделала, – хохотнула Бешеная. – Зануда терпеть не может, когда его отвлекают от чтения. Тем более несмешными шутками.
– Я не шучу, предатели! Как вы могли дойти до такого – предать учителя в руки врагов?
Ответить ему никто не успел. Недотрога ринулся вперед очень низким прыжком. Грохнул выстрел. Пуля расцарапала ему спину, но венед умудрился обхватить Кислоту за пояс и опрокинуть на землю. Я угадал его намерения задолго до того, как мышцы бросили тело вперед. Рванулся к Мечтателю, повалил его, услышав, как над ухом просвистела пуля. Стрелок, засевший в темноте, был настоящим мастером.
Недотрога и Кислота покатились по земле, молотя друг друга кулаками. Из темноты выступил еще один из нападавших, вооруженный двумя саблями. Зануда уронил книгу, перекатился к нему и расчетливо нанес удар по левой ноге. Краем глаза лучший из моих учеников заметил его хромоту и не преминул ударить в уязвимое место. С другой стороны появился человек в песьей шкуре и с антским мечом по бокам, его прикрывали четыре огромных пса. На его пути встали Барчук и Бешеная.
– Прекратить! – зарычал я, подстраивая тембр голоса так, чтобы оглушить нападавших.
По взгляду Кислоты я понял, что на подобные действия их могло толкнуть лишь влияние схимника. А значит, убийца рядом. Больше это никому не нужно. Голос мой подействовал как всегда. Люди попятились друг от друга, бросив оружие. Псы поджали хвосты и уползли за спину хозяина. Кислота и Недотрога откатились друг от друга, тяжело дыша и вытирая кровь с разбитых лиц.
– Учитель, ты свободен? – Из ночной темноты выскочила Малышка и повисла у меня на шее.
– Никто не брал меня в плен. – Несмотря на серьезность происходящего, я улыбнулся. – И когда найду того, кто внушил вам эту мысль, точно оторву все лишнее.
– Светлана? – удивленно пробормотал Зануда.
– Мое имя – Малышка. Или забыл? – ответила она, поворачиваясь к брату.
– Сестренка! – Зануда бросился к ней, подхватил на руки и закружил. – Как же я рад, что ты нашла в себе силы! А это что за идиоты?
– Вообще-то они пришли проситься в ученики к Искателю.
– Хороший способ выбрали, ничего не скажешь.
– Я не знаю, что на нас нашло. Просто мне вдруг показалось, что вы предали учителя, связали и привели к Императору. Мы нашли обрывок веревки, множество следов…
– Связать-то связали, да не Искателя, а императорских учеников.
Братья ушли, оставляя меня наедине с учениками, старыми и новыми. Гордец, как всегда спокойный и непоколебимый, ни о чем меня не просил. Он уже мог считаться моим учеником. Точно так же в свое время Схимник принял Псеглавца, дав ему столь странное прозвище, закрепившееся потом за всеми сторожевыми псами антского народа. Гордец знал об этом обычае.
Кислота и Самота уговаривали меня недолго. Я остановил поток слов взмахом руки. В конце концов, последнее дело – переучивать чужого послушника. С другой стороны, я чувствовал ответственность перед погибшими братьями. Не мог отказать Самоте, которого направил ко мне Атаман, предчувствуя недобрый поворот в своей судьбе. А раз так, то и Кислоту отсылать не было повода.
Старые ученики активно обсуждали, кто какими дорогами сюда добирался. Больше всех возвращению Малышки обрадовался Зануда. Для него это стало чем-то вроде последнего испытания сестры, прошагавшей рядом столько дорог. Настороженно смотрел на все это Недотрога, зачем-то оставленный Мечтателем у нашего костра.
Сейчас уже казалось, что убийцы никакого нет. Но Кислота вдруг начал рассказывать, как он с помощниками рассуждали о том, кем он может быть. Ученики заспорили, начали рассматривать каждого подозреваемого под разными углами. Недотрога обиделся, когда промелькнуло имя его учителя. Начал доказывать, что, как бы иногда ни был Император жесток, схима для него превыше всего, и братьев он убивать не стал бы.
