Луис начал с поисков талисмана, который поможет ему продвинуться по службе. Он дал понять, что денег у него при себе нет, но он вернется с деньгами, если только найдет товар. Луис намеренно выставлял напоказ и подчеркивал свою бедность: разодрал штаны, испачкал грязью плащ и – хотя у него отчаянно мерзли ноги – ходил в монашеских сандалиях. Многие предлагали ему амулеты, но все они были обычными камнями, спешно выковырнутыми из земли, или даже обломками веток.
– Не то, – говорил он. – Неужели здесь нет никого, кто поклоняется старой богине, покровительнице города? Мы же под самыми стенами, которые она благословила.
Здесь хватало свидетельств поклонения Гекате. Ее символ был начертан на городской стене – самый безопасный способ выразить свою приверженность богине, поскольку это и символ Константинополя. В тех местах, где в разные стороны расходились три дороги – точнее, тропки между горами мусора, – встречались столбы, грубо вырезанные из дерева и с тремя головами наверху. И это тоже был символ богини. Только кто признается, что вырезал это своими руками? И даже если признается, то скажет, что это всего лишь дорожный столб, указывающий направление, а головы наверху обозначают ветра или ангелов.
Луис расспрашивал о богине осторожно, но даже если кто-то что-то знал, то не желал признаваться или же не понимал его намеков. Прошло три дня, и он решил, что приставленные к нему соглядатаи наверняка уже соскучились, написали свои рапорты и отправились пить вино. Поэтому он немного осмелел.
Он заприметил одного старика, который уверял, будто прожил в этих трущобах всю жизнь.
– Можно стать большим человеком, повторяя путь великих, – сказал ему Луис. – Скажи мне, где родился начальник священных покоев Карас? Я хочу помолиться в благодарность за его успех на том месте, где он вырос.
Старик ответил, что не ведает, зато знаком с тем, кто может знать. Тот, кто мог знать, тоже был не в курсе, но сказал, что его сосед, верно, знает. Сосед считал, что знает, но когда они пришли на место, никто там вовсе не помнил начальника священных покоев.
В первый же день в трущобах вокруг Луиса собралась толпа детей, они дергали его за одежду, выпрашивали деньги. Он кричал, чтобы они убирались, но они лишь отходили на шаг и продолжали взывать к нему, предлагать женщин или себя, в качестве ловких и исполнительных слуг. Но на третий день они решили, что денег у него нет, а сам он, скорее всего, сумасшедший. И наконец-то его оставили в покое.
Луис стоял посреди моря жалких лачуг, и отовсюду тянуло запахами человека: дым костров, еда, грязь, моча и что похуже.
– Ты заблудился, господин?
Это спросил маленький мальчик. Ребенок был такой худой, что глаза казались нелепо большими. Он был в набедренной повязке, а тело было красным из-за чесотки.
– Нет.
– Но, может, я смогу тебе услужить? Здесь легко найти женщину.
– Я ищу не это.
– Чего же?
– А ты сообразительный парень? – Луис заметил, что ребенок говорит весьма связно.
– Не знаю. Мать говорит, что от меня есть польза.
– Тогда кем же ты станешь, когда вырастешь? Чем будешь заниматься?
– Не понимаю.
– Ты научишься какому-нибудь делу? Станешь солдатом или чиновником?
– Я не умею читать, господин. А чиновникам надо читать.
– Ты знаешь кого-нибудь, кто умеет читать?
– Мне кажется, что ты умеешь.
Луис улыбнулся.
– Значит, ты будешь солдатом?
– Если я доживу до того возраста, если буду достаточно сильным, чтобы меня приняли в армию. В армии хорошо едят.
– Но там и умирают.
– Здесь мы тоже умираем, зато не едим.
– Ты живешь на этой улице?
– Да.
– Я слышал, что где-то здесь жил и начальник священных покоев.
– Да, так говорят.
– Так почему бы тебе не пойти по его стопам? Почему не отправиться во дворец и не стать слугой императора? Будь услужлив, работай как следует, и ты тоже сможешь достичь высот.
Мальчик засмеялся.
– Я не пойду, потому что все равно окажусь здесь, да меня еще и побьют. Городские стражники даже не впустят меня в город.
– Однако же начальник священных покоев вошел.
– Его благословил Бог.
– Бог?
– Да, господин, Бог. – Мальчик вздернул подбородок, предлагая Луису возразить.
Луис дал ему монетку.
– И только Бог?
Мальчик протянул руку. Луис дал ему еще одну монетку.
– Дашь еще, если я скажу тебе? – спросил мальчик.
– Ты и так уже получил две, а я – ничего.
Мальчик убежал.
Луис пожал плечами.
Галти засмеялся.
– Эти люди живут как крысы.
– Они могут сказать то же самое о вас.
– Я вырос в крестьянской семье, – возразил Галти. – Зимой мы целыми днями сидели в горячих источниках. А здесь вообще не моются.
– Верно. – У Луиса появилась одна мысль. – А ты никогда не помышлял о другой жизни, Галти, без войны?
Галти поглядел на Луиса так, будто у него выросли вдруг уши как у тролля.
– Только не там, откуда я родом. Овцам не всегда хватает травы, а урожай мы собираем раз в три года, если повезет.
– И ты никогда не думал отправиться куда-нибудь еще, учиться, стать торговцем, чиновником?
– Кем?
– Ну, писцом, чиновником.
Галти засмеялся.
– Великому императору северяне нужны только для одного. Для того же, для чего и тебе. Нужны наши мускулы и мечи.
– Но ты не обязан жить такой жизнью.
Галти был искренне озадачен. Слова Луиса явно были лишены для него всякого смысла.
Точно так же, как и для людей из этих лачуг, понял Луис. За стеной, в городе, сообразительного человека ждало множество возможностей. Однако войти в тот мир отсюда почти невозможно. Дети не умеют читать, они не воспитаны, даже самые умные из них в лучшем случае могут надеяться только на армию, если доживут до подходящего возраста.
Тогда как же пробился начальник священных покоев? Невероятное везение? И почему же его младшая сестра, которую он вырастил и вытащил из ужасного болота, отзывается о нем с таким презрением?
– Нам пора уходить, – сказал Галти. – Уже темно. В смысле, стало еще темнее. – Так и было, потому что в воздухе висела тонкая дождевая завеса.
Луис услышал за палаткой какой-то шорох. Он пошел посмотреть. Овца. Точнее, овца с ягненком. Маленьким черным ягненком. Луис помнил, что говорилось в книге, которую он читал. Черных ягнят приносят в жертву Гекате. Он прошелся вдоль ряда палаток и навесов. На вершине холма он нашел еще одного черного ягненка, на этот раз в грубо сколоченной деревянной клетке. Он побежал в долину, за которой начинался новый холм и вдалеке виднелись деревья. Еще один ягненок, связанный. И тоже черный. Скоро полнолуние. Еще три дня, и состоится церемония, посвященная Гекате. Он должен выведать, куда понесут этих ягнят.
Луис вернулся к викингам.
– Пора уходить, – повторил Галти, – скоро совсем стемнеет.
– Верно, – сказал Луис, – но я хочу попросить тебя об одной услуге.
– О чем именно?
– Мне надо, чтобы ты подыскал мне телохранителей поменьше ростом, – сказал он.
Глава двадцать четвертая
Цена власти
Тени снова превратились в волков, их длинные морды потянулись к нему, пока он спал. Он слышал, как они рычат и сопят, пока он лежит в постели, скованный сном.
И вот зазвучали голоса, пронзительные, подвывающие, возникло ощущение падения, беспомощного провала в черноту, которую прогрызли в его сознании руны. Они кинулись от него врассыпную, оставляя яркие серебристые следы, а он погнался за ними в сумрачном мире сновидений.
«Где они, эти важные символы? Где они?» Этот голос звучал у него в голове.
– Они в моем сердце. Они проросли там.
«Чьи они, эти важные символы? Чьи они?»
– Они мои, потому что я заплатил за них.
«Кто ты такой?»
– Я Карас, который дал источнику то, чего он хотел. А кто ты?
«Твоя сестра, убитая предательской рукой».
Ее лицо выплыло из темноты, распухшее и побелевшее, безумное, глаза навыкате, вздувшиеся, словно шляпки грибов, волосы мокрые, висят тощими прядями, похожими на водоросли.
Начальник священных покоев упал куда-то вперед, и снова стало светло. И руны снова были здесь, символы росли внутри него, целых восемь, они питались его соками и питали его, обвивали своими усиками его сердце, как корни дерева обвивают камень.
– Я забрал твою жизнь. Я забрал твои символы. Они теперь мои.
«Ты просто позаимствовал их на время. Ступай к источнику, из которого они вышли».
– Они мои, потому что я заплатил за них столько, сколько требовалось.
«Иди туда, спустись, как спускаются духи мертвых, пройди по бесконечным коридорам в темноте».
– Я не отдам то, за что так дорого заплатил.
«Я вся мокрая от крови богов». Призрак сунул ему под нос свои руки, красные, окровавленные.
– Зачем ты здесь?
«Время пришло. То самое время. Время конца. Она призывает волка. Она призывает волка к тебе».
– Богиня наградит, а не накажет меня. Ничто не может кончиться, пока символы живут во мне.
