«Рассказывают, что когда власть перешла ему, была попытка переворота», – сказал Кулиан, приближаясь к ним. «Казалось, что это будет несложно. Но он всех удивил. Он убивал бунтарей самыми изуверскими способами, причём начал с их семей. Из него получился самый жестокий и непредсказуемы правитель в мире»
«Моя госпожа, ещё раз настоятельно рекомендую вам держаться подальше от этого места», – сказал Соку. «Давайте найдём другого союзника. Безумный принц не даст нам свою армию, потому что у вас нет ничего, что можно предложить ему взамен, ничего, что ему было бы нужно. С чего ему выполнять вашу просьбу?»
Волусия повернулась к нему и смерила холодным жёстким взглядом.
«Потому что я – Волусия», – сказала она властно и неуклонно. «Я – богиня Волусия, рождённая из жара и пламени, из воды и ветра. Я буду давить народы и страны пятой своего сапога, и ничто в этом мире – никакая армия и никакой принц – не сможет меня остановить».
Волусия развернулась к мосту и повела за собой своих людей. Когда она подошла к его подножию, дюжина солдат опустила алебарды, преградив ей путь.
«Назовите цель вашего визита», – сказал один из караульных, лицо которого было скрыто под шлемом.
«Как вы говорите с императрицей?» – возмущённо сказал Аксан, выступая вперёд. «Перед вами великая императрица и богиня Волусия. Королева Волусии – столицы у моря, а также королева всех провинций Империи».
«Мы никого не пропускаем без разрешения принца», – ответил караульный.
Волусия подошла к нему, дотянулась рукой до острия его алебарды, и медленно опустила его.
«У меня есть предложение для вашего принца, – сказала она негромко, – от которого он не сможет отказаться. Вы пропустите нас, потому что если принц узнает, что вы отослали нас прочь, то убьёт вас».
Солдаты колеблясь опустили алебарды, озадаченно переглядываясь между собой. Один из них кивнул, и тогда они все медленно выпрямились, освобождая проход.
«Мы можем отвести вас к принцу, но если ему не понравится ваше предложение, то… вы на себе узнаете, как он любит развлекаться», – сказал солдат и посмотрел наверх.
Волусия проследила за его взглядом и смогла ещё раз полюбоваться на изуродованные тела, украшавшие мост.
«Вы уверены, что хотите пойти на такой риск?» – спросил её солдат.
«Императрица, давайте уйдём отсюда», – прошептал Соку ей на ухо, в мольбе. «Некоторые ворота лучше не открывать».
Волусия покачала головой и сделала шаг в направлении ворот. Две огромные железные створки были украшены гротескными железными скульптурами, перевёрнутыми вверх ногами – лицо одной скульптуры искажал крик, а другой – хохот. Одних этих скульптур достаточно, подумала Волусия, чтобы любой человек в своём уме повернул вспять.
Она приняла решение и посмотрела солдату прямо в глаза.
«Веди меня к своему правителю», — приказала она.
* * *
Волусия прошла через растворившиеся ворота безумного города и стала с любопытством смотреть по сторонам. Капля, похожая на дождь, упала на плечо Волусии, но когда она опустила взгляд, чтобы посмотреть на свой золочёный рукав, то с удивлением обнаружила, что след от капли был алым. Она подняла голову и увидела, что вдоль городских стен протянуты верёвки с нанизанными на них конечностями – рука тут, нога там. Это было похоже на извращённые ветряные колокольчики, с которых, к тому же, сочилась кровь. Изношенные верёвки со скрипом раскачивал ветер.
Некоторые такие гирлянды висели ниже других, и, проходя сквозь ворота, Волусии пришлось отталкивать их руками.
Варварство принца восхищало Волусию, но и приводило в раздумья о степени его безумия. Его жестокость её уж точно не пугала, но бессистемность – да. Ей самой доставляло удовольствие быть жестокой, но она всегда находила для этого рациональный повод, Но это… она не могла проникнуть в ход его мыслей.
За воротами оказался большой мощёный булыжником двор, над которым нависали городские стены. На площади проходили строевую подготовку несколько полков, и воздух был наполнен лязгом их доспехов и шпор. Помимо этого в городе было подозрительно тихо.
Когда Волусия со своими спутниками начала медленно пересекать площадь, она почувствовала, что за ними наблюдают. Подняв голову вверх, она увидела, что в городской стене, по всей её длине, было множество окошек. Из них выглядывали горожане и таращились на чужаков широко открытыми глазами. Выражения лиц занятия у них были нелепые – один хлопал себя по голове, другой раскачивался из стороны в сторону, ещё кто-то бился головой о стену. Одни стонали, другие смеялись, а третьи – рыдали.
Волусия стала свидетельницей того, как одна молодая женщина высунулась из окна так далеко, что выпала из него и с визгом полетела вниз головой. Через пятьдесят футов она встретила свою смерть, с характерным хлюпом приземлившись на булыжную мостовую.
«Первое, что сделал безумный принц, когда унаследовал трон, – прошептал на ухо Волусии Кулиан, не сбавляя шага, – это открыл ворота всех сумасшедших домов и позволил ненормальным править в городе. Говорят, что принц получает удовольствие, наблюдая за ними во время утренней прогулки, а ночью – слушая их крики».
Волусия слушала странные вопли, стоны и смех, эхом разносившиеся по площади, и вынуждена была признать, что даже ей, неустрашимой, было тут не по себе. В ней зарождался ужас. Иметь дело с безумцем означало играть вслепую. Она не знала, чего ждать от этого место, и дурное предчувствие одолевало её всё больше и больше. Наверное, впервые в жизни она почувствовала, что зашла слишком далеко.
Не смотря ни на что, Волусия уговаривала себя быть сильной. В конце концов, она была богиней, и ничто не могло ей навредить.
Пока они шли по площади к головокружительной высоты золотым дверям, Волусия чувствовала, как воздух вокруг становится гуще от напряжения. За каждое дверное кольцо, которое было размером с саму императрицу, потянули по дюжине солдат, и огромные створки со скрипом отворились. Вырвавшись из темноты, Волусию обдал холодный сквозняк.
Её провели в замок, и первым, что Волусия услышала, переступив порог этого мрачного, освещённого лишь редкими факелами места, снова был хохот и бессвязные крики. Когда глаза привыкли к полутьме, она смогла разглядеть десятки безумцев, одетых в лохмотья, скачущих в припрыжку вокруг гостей. Некоторые следовали за ними, некоторые кричали на них, а один полз по полу у их ног – обстановка была в точности как в сумасшедшем доме. Солдаты держали больных на безопасном расстоянии, но их присутствие всё равно оказывало гнетущее действие.
Волусия со своей свитой прошли за солдатами по бесконечному коридору и оказались наконец в просторном приёмном зале.
К её шоку, там, прямо перед ними, был сам Тронутый принц. Он не восседал на своём троне, как нормальный правитель, равно как и не вышел их встретить. Королевский трон был перевёрнут вверх ногами, а представший перед удивлённым взглядом Волусии принц на нём вовсе не сидел, как полагалось, а стоял, широко раскинув руки. Он был босой, а из одежды на нём были только шорты, не смотря на холодную погоду. Голову его венчала корона, а тело было измазано в грязи.
Когда посетители вошли, он заметил их и резко спрыгнул со своего постамента.
В нетерпении, Волусия хотела было подойти к нему ближе, но принц не пошёл их приветствовать, а внезапно развернулся и побежал вдоль одной из стен зала. Он бежал вдоль древней каменной стены, украшенной дивной красоты витражами, выставив ладони вперёд, и вёл ими по её поверхности. Белоснежная известняковая стена под его ладонями становилась красной, и Волусия поняла, что руки принца были испачканы краской. Красной краской. Он бегал туда-сюда и размазывал её по дорогому камню и витражам, по знамёнам и гербам, принадлежавшим его предкам, безжалостно уничтожая их. Никто не решался его остановить.
А принц всё хохотал и хохотал, не оставляя своего разрушительного занятия.
Всё это могло бы показаться забавным, если бы в зале вокруг трона не стояли по стойке смирно сотни смертоносных солдат, очевидно, ожидавших приказа своего повелителя.
Волусию и её спутников подвели прямо к пустому перевёрнутому трону, где они теперь продолжали наблюдать за бегающим принцем.
Ждать пришлось долго, и терпение Волусии уже начало подходить к концу, когда принц всё же соизволил прерваться, и, под перезвон драгоценных подвесок на своей короне, подбежал обратно к своему трону. Он вскочил на его перевёрнутую спинку и съехал с неё вниз, как ребёнок с горки. Приземлившись на ноги он стал истерически хлопать в ладоши и смеяться, а затем проделал тоже самое ещё несколько раз.
Наконец, после пятого спуска, принц на полной скорости побежал прямо на Волусию. Он успел резко остановиться всего в футе от неё, заставив всю её свиту нервно дёрнуться.
Но Волусия не шелохнулась. Она стояла с непроницаемым видом и смотрела на него спокойным решительным взглядом, наблюдая за калейдоскопом эмоций, окрашивавших его лицо. Она видела, как сначала его охватило счастье, потом он впал в ярость, потом успокоился, снова начал улыбаться, затем растерялся – и всё это за те несколько секунд, что он её разглядывал. Он избегал смотреть ей в глаза, и взгляд его был отрешённым.
