Их зажали на площади, на въезде в город. В каждом доме по нескольку огневых точек, плотный огонь остановил продвижение кортежа. Волчьи гвардейцы огрызались как только могли, но их было слишком мало, чтобы оказать достойное сопротивление. Так что финал был очевиден, не ясно было только, в каком раунде ляжет боец на ринг. Если только не случится чудо, но в данной ситуации надеяться на него было глупо. Марк привык трезво смотреть на вещи. Оставалось только удивляться отличной подготовке заговорщиков. В такой короткий срок они смогли поднять городскую чернь на бунт, вооружить ее да выбить из головы преданность князю Волку, которая за последние два десятка лет въелась в кровь.
Марк знал, что его отец не святой, догадывался, что по земле бродят сотни людей, которые ненавидят его, в основном это были те, кто с появлением нового княжества потеряли многое, те кто привыкли жить богато под контролем магиков и ихоров. Они очень недовольны новым строем, оказались на обочине жизни. Кто-то приспособился, кто-то стал влачить жизнь жалкого не-удачника. Такие обязательно поддержат бунт, окажутся на баррикадах с заговорщиками. Но чтобы их было так много. Ведь они не только захватили площадь, и удерживают ее, но нисколько не заботятся о том, что в любую минуту здесь могут появиться вооруженные отряды полиции и волчьей гвардии. Значит, в городе дела обстоят худо.
Надо прорываться к Волчьему замку, пока его не захватили повстанцы. Там отец и Лех Шустрик, вместе они что-нибудь придумают.
Первый внедорожник застрял по центру площади. Пулеметное гнездо на крыше огрызалось, посылая стальные гостинцы во все стороны. Стрелок был надежно прикрыт бронированными щитами, вращалась только сама башня, отражая оперативно атаки. Бойцы внутри машины оказались беспомощны. Выбраться наружу, лечь на площади мертвым телом, остаться внутри дожидаться своей не менее горестной участи. Солдаты не хотели зависеть от судьбы, они пытались сами вершить ее. Приспустив бронированные окна, они сквозь образовавшиеся щели огрызались из автоматов по повстанцам. Но исход боя был предрешен. Если в ближайшие четверть часа к заблокированным бойцам не подоспеет подмога, то сперва у них закончатся патроны, а затем их выковыряют из машин по одному. Можно даже не утруждать себя долгой осадой, а поджарить внедорожники снаружи, так что гвардейцы запекутся до хрустящей корочки внутри.
И ведь патовая ситуация. Они могут спастись, достаточно только вдавить педаль газа в пол. Но они не имеют права бросить главную машину на поле боя. Они знают, кто в ней, понимают, что права на ошибку нет. Сын князя это вторая по значимости фигура в стране. Так что они будут стоять до последнего.
Марк понимал, что все эти люди погибнут из-за него. И ничего не мог с этим поделать. Он отчаянно крутил ключ зажигания, пытаясь пробудить мотор, но тот только скрежетал и чихал, никакого результата. Если они сейчас не выберутся отсюда, то здесь и останутся.
– Нам надо уходить, – сказал Марк и посмотрел на Айвана.
– Если мы вылезем наружу, то нас нашинкуют на пироги в момент. Так что я не могу этого позволить, – резко заявил Айван.
– А если мы останемся внутри, то нас в этих железных коробках и похоронят, так что выбор у нас небольшой, – сказал Марк.
Айван завращал головой, словно пытался найти в образовавшейся ловушке спасительную лазейку.
– Какой план? – спросил он, нервно кусая нижнюю губу.
Трепало его сильно. Никогда еще он не оказывался так близко от гибели. Даже если они уцелеют в этой мясорубке, с него все равно голову снимут за то, что допустил, недосмотрел. Шутка ли сказать, сына князя подверг такой опасности.
– Слышишь, Айван, возьми себя в руки. Сейчас оперативно работать надо. У нас есть шанс уйти, но если мы будем тратить свои нервы на пустопорожний треп, то все сорвется, и будет полная задница. Так что слушай меня. Плана никакого нет. На своих двоих мы далеко не уйдем. Если каждый дом как огневое гнездо, то нас быстро остановят. Значит, надо попробовать захватить одно из таких гнезд, а потом, когда ребятам жизнь облегчим, то либо с ними уйдем на «Лидерах», либо будем держаться до подхода подмоги. Понимаю, что план дерьмо, но другого сейчас нет. Не верю я, что повстанцы удерживают весь город в своих руках, скоро сюда прорвутся волчьи гвардейцы, и тогда мы сможем уйти чистыми. Но чтобы все у нас получилось, мне нужна твоя помощь. Возьми себя в руки, – голос Марка звучал уверенно, он способен был поднять неверующих на битву.
Но злобный рык Лумира Борсена с заднего сиденья оказался куда более действенен.
– Возьми себя в руки, тряпка! Держи оружие и дерись, если ты мужик!
Айван встрепенулся, посмотрел на Марка, оглянулся на Лумира и Ветра. Нервная тряска сошла на нет, он полностью себя контролировал. Айван принял из рук Борсена автомат, снял его с предохранителя и посмотрел на Марка.
– Командуй, княжич. Все в твоих руках.
Марк осмотрелся. Ближайшее к ним здание находилось всего в каких-то паре десятков метров. Огневая точка, находящаяся в этом пятиэтажном кирпичном доме, крыла огнем на чем свет стоит третий внедорожник, который остановился в дальнем конце площади, развернувшись одним боком к повстанцам. Для этой точки они были в слепом пятне, правда для всех остальных как на раскрытой ладони. Но другого шанса у них не будет.
Марк показал на пятиэтажку, разъяснил в нескольких словах план прорыва. Вариантов тут было два. Можно попробовать рвануть по одному. Но тогда у первого самые высокие шансы выжить, с каждым новым беглецом шансы будут падать. Повстанцы быстро раскусят их замысел и будут отстреливать бегунов по одному. Значит, бежать нужно всем вместе и одновременно, отстреливаясь по пути. Высока вероятность получить свинцовый гостинец в спину, но тут уж как кому повезет.
Еще полгода назад мог ли Марк представить, что угодит в такую переделку. Отряды повстанцев в столице, уличные бои – это могло привидеться лишь в кошмарном сне. Нортейнское княжество сильное, стабильное государство, но как часто бывает, сытость и стабильность заглушают чувство голода, которое когда-то испытывали люди. Они уже не помнят о тех временах, когда им не хватало денег на кусок хлеба и мяса. И начинается ропот, и стабильность уже кажется застойностью, сытость раздражает. Вспоминаются молодые, пускай и голодные, но злые годы. Но теперь, после того как он столкнулся с боевыми отрядами ихоров лицом к лицу, ничто уже не казалось ему странным, ничто не удивляло.
Марк расстегнул ремни безопасности. Айван посмотрел на него, потом на дверь и предложил.
– Давай местами поменяемся?
– Зачем это? – удивился Марк.
– Ты первый побежишь, а я буду тебе спину прикрывать.
Марк возразил было, но натолкнулся на глухую стену упрямства. Айвана можно было понять. В его задачу входило охранять княжича, а тут такой невыигрышный расклад. Он пытался хоть как-то спасти свою репутацию, если Марк сейчас ему в этом откажет, то возможно в этой передряге они и уцелеют, да вот только мужика это основательно подорвет. Он не сможет больше служить. А в княжестве сейчас каждый верный боец на счету.
Рокировка отняла несколько минут. Марк забрал с заднего сиденья автомат, передернул затвор, посмотрел в последний раз на друзей (они выглядели, как гранитные статуи) и, открыв дверь, рванул наружу.
Никогда еще в жизни он так не бегал. Так ему тогда показалось. Когда смерть бежит за тобой по пятам, в душе каждого просыпается марафонец. Он мчался не разбирая дороги и не оглядываясь. Он слышал, как свистят пули, как щелкают об асфальт у него под ногами, как бьются стальными осами об стену дома, как жалят фонарные столбы. Он бежал, виляя из стороны в сторону, пытаясь запутать смерть. И у него это получилось.
Он первым достиг разбитой витрины магазина одежды и вломился внутрь. Упав на пол, он порезался осколками, но не обратил на это внимания. Обернувшись, он вскинул автомат и открыл огонь по ближайшей огневой точке. Ее он сразу увидел. Били с крыши соседнего здания, где засели двое бойцов. Одного ему удалось сразу зацепить. Второй оказался осторожнее, залег, но все же огрызался, зараза.
Марс Ветер и Лумир Борсен добрались до магазина, отделавшись легкими царапинами. Айвану повезло куда меньше. Он был уже в двух шагах от спасения, когда пуля ударила его в спину, развернула лицом к повстанцам, и он словил еще две пули. Так спиной и упал в открытую пасть витрины, собрав по пути все осколки.
Ветер и Борсен ухватили его за руки и втащили внутрь. Айван был еще жив. Он часто-часто дышал, в глазах стояли слезы.
Марк дал последнюю очередь по окнам соседнего здания и подобрался поближе к безопас-нику.
Айван поймал его взгляд, вцепился в руку и дрожащим голосом попросил:
