По парадной горнице прошёл шёпот, словно осенняя палая листва на ветру заиграла.
Дражко, в отличие от Годослава, встал, чтобы произнести свою речь, и прогулялся перед подиумом, заложив руки за спину, и воинственно пошевеливая усами.
– Боярам хорошо известно, что наш брат князь вагров Бравлин Второй давно поддерживает дружеские отношения с нашим соседом и родственником конунгом данов Готфридом. Начиная войну против вагров, Карл Каролинг справедливо опасается, что даны могут оказать Бравлину существенную помощь, и затруднить его действия, как уже бывало на протяжении многих предыдущих лет. Первоначально Карл собирался попросить нас с князем Годославом выслать ему в поддержку несколько боярских дружин, оставив дружины княжеские на охране наших домов. Но, памятуя интересы своего народа, мы с князем Годославом сумели убедить шевалье дю Ратье в нецелесообразности такого действия. В итоге мы пришли к общему мнению, что вынуждены будем забрать в боярских дружинах всех стрельцов, оставив боярам только дружинников, и с этими стрельцами, соединив их с полуночными дружинами, оттянем силы Готфрида к своим границам. Там, на границах, герцог Трафальбрасс, как нам докладывает разведка, и без того держит немалые силы. Нам нужно испугать Готфрида, и не дать ему возможности прийти на помощь князю Бравлину…
Бояре сначала зашелестели, как осенняя листва, зашептались, потом шёпот стал громче, и перешёл в ровный недовольный гул, похожий на шум прибоя в период берегового бриза, по крайней мере, был он такой же угрюмо-безостановочный.
– Как же нам можно без стрельцов-то… – высказал общее мнение боярин Лавр. – Мы тогда и помочь князю, когда след, не сможем…
Дражко грозно задрал усы.
– Шевалье дю Ратье до вечера задерживается в Рароге. Кажется, он сейчас отдыхает у нашего уважаемого аббата Феофана?..
Это Феофан, при всём своём отвратительном знании славянского языка, понял, и закивал жирным подбородком, подтверждая.
– Мы можем договориться с дю Ратье, и вернуться к первому варианту, когда несколько самых сильных боярских дружин вместе с приданными стрельцами и при полном снаряжении и обеспечении на всю военную кампанию, которая может затянуться надолго, что тоже накладно для каждого боярского дома, будут отправлены на службу к королю Карлу Каролингу, чтобы участвовать в войне против вагров. Конечно, тем, чьих дружин дело не коснётся, могут чувствовать себя спокойнее, а остальные…
– А какие дружины посол просил? – осторожно поинтересовался боярин Лавр. – Чьи?
– Эти дружины должны выбрать мы с князем-воеводой, – вмешался в разговор Годослав. – Конечно же, замарать честь бодричей мы не пожелаем. Дружины будут отправлены сильнейшие, и хорошо снаряжённые. В дальнейшем боярам придется, вероятно, постоянно посылать обозы с обеспечением для своей рати.
Бояры-советники зашумели. Возможность вообще остаться без дружины, да ещё потратиться на снаряжение, а, в дополнение, обеспечивать эти дружины на чужой войне – это мало кому нравилось. И не было сказано, у кого конкретно дружины заберут, чьи дома и земли оставят без защиты. Каждый боялся попасть в это несчастливое число, и не утешала даже возможность в него не попасть, потому что своими дружинами все старались гордиться и понапрасну частенько хвастаться.
– Думайте, выбирайте, решайте, как нам поступить, и что выбрать, на то вы и советники, на то вам и головы даны, – жёстко сказал Дражко.
– А когда ответ дать след? – поинтересовался Лавр.
– Сейчас! – не сказал, а рыкнул по-львиному Годослав, что иногда случалось с ним, и всегда пугало бояр.
– Я так вот, княже, думаю, – Лавр взял на себя смелость отвечать за всех, однако на других бояр всё же несколько раз оглянулся, ища поддержки взглядом. – Лучше мы стрельцов оставим рубежи княжества охранять – всё ж дома! – чем отправим дружины неведомо куда… Так? И всё ж вагры братья нам по крови, и не гоже против братьев длань оружную поднимать… Может, кто-то иное мнение имеет, и желает свою дружину Карлу отдать? Я не могу возразить.
Лавр всё же спросил бояр. Они возмутились, и заторопились подтвердить.
– Стрельцов, стрельцов отдать…
– А как иначе-то…
– Так, конечно…
– Всё в своём дому…
Дражко сел в кресло рядом с Годославом.
– Стрельцы должны быть готовы к рассвету. Конные, естественно, при доспехе, полностью оружные и с обеспечением, как в поход полагается. Сбор – у поворота дороги к моему загородному имению. На рассвете буду ждать их возле въезда в Микулин бор. С собой – походный запас стрел и провианта! Выступаем в сторону руянского берега.
– Отправим, княже, – за всех согласился Лавр, оглянулся, и поймал повелительный взгляд князя Додона. Слово было обронено, и грех упускать возможность, словом не воспользоваться. – А как, кстати, дела с Руянским княжеством? Княже Годослав обещал подумать над нашим предложением. Князь Додон человек опытный и грамотный. Он сможет навести в Арконе порядок, и казну пополнить.
Боярин словно бы торговался с Годославом. Мы тебе, дескать, княже, стрельцов, а ты нас за это уважь, и просьбу нашу не оставь без внимания.
– Беспорядка в Арконе я не замечал, – ответил Годослав. – И волхв Ставр, недавно там побывавший, о беспорядках мне не докладывал. Тамошний беспорядок в действительности является определенным и жестким порядком, который направлен, к сожалению, не на наполнение княжеской казны. А что касается возвращения Руяну статуса внутреннего княжества, с этим я полностью согласен, как согласен и с тем, чтобы пополнить пустую казну…
Князь Додон встал, ожидая, что сейчас будет сказано что-то непосредственное ему, но, встретив непонимающий взгляд Годослава, сел снова.
Годослав же продолжил:
– Но, в настоящее время, да и во времена, думаю, будущие, Руяну нужны не только грамотность, и не одно голое, ничем существенным не подкрепленное желание стать правителем, или подкреплённое только правом благородного рождения. Этого слишком мало. Там требуется, в дополнение ко всему названному, и даже, я бы сказал, в первую очередь, рука твёрдого воя и способного, проверенного полководца, верного своему делу и княжеству бодричей. Но и благородное происхождение, замечу я при этом, тоже играет не последнюю роль. У меня есть такой человек, я специально вызвал его из дальних краёв, и как раз собрался представить его вам…
Годослав сделал рукой знак глашатному Сташко, тот распахнул двери, и, с силой стукнув в пол тяжёлым посохом, сказал своим зычным голосом:
– Племянник князя Годослава – князь варягов-русов Войномир!
Войномир твёрдым шагом, легко позванивая кольчугой и придерживая с каждой стороны крыжи длинных мечей, прошёл через всю горницу, и склонил перед Годославом голову.
Бояре замерли в тишине, и боялись произнести звук, помешавший бы им что-то услышать.
– Теперь здесь, – Годослав показал на скамью, поставленную к нему ближе других, – твоё место в боярском совете, княже. Занимай его по праву рождения и должности. Указ о твоём назначении сейчас вырезают на буковой дощечке, после чего наложу на него свою сургучную печать, и ты станешь полноправно носить звание князя Руянского. А боярам-советникам… – предвидя возражения, князь грозно осмотрел боярский ряд, – я объясню, что три года князь ильменских словен Буривой раз за разом разбивал полки варягов-русов, отвоёвывая у них Бьярмию, страну, лежащую от Славена на восход и на полночь. Три года варяги теряли крепость за крепостью, город за городом. И только за один год молодой князь Войномир, сын моей старшей сестры, полностью разгромил в нескольких сражениях полки Буривоя, и вернул Бьярмию своим соплеменникам. Поскольку князь Войномир не является верховным князем русов – там, как вам известно, правит князь Здравень, продли Свентовит его годы – я пригласил молодого полководца к себе с тем, чтобы поручить ему княжение в Арконе! На то есть мое право. А по своему происхождению Войномир является равным мне. И он достоин занять вакантный пост. Всё! Это вопрос решённый, и потому я не прошу у совета, а требую согласия со своим решением!
Последние слова Годослава звучали так грозно, что не только бояре, но даже князь Додон не посмел возразить. Упрямство князя Годослава хорошо знали все, и никто не пожелал продемонстрировать свое несогласие. И все же новое назначение было такой неожиданностью для совета, что бояре долго молчали, проглатывая княжеское решение.
Первым опомнился боярин Лавр. Потрясывая животом, он суетливо шагнул к Войномиру, чтобы поклоном поздравить его с высоким доверием. За Лавром, боясь пропустить момент, толкаясь, и обгоняя друг друга, начали проталкиваться другие бояре. Образовалась толкучка, и никто в этой толкучке не заметил, как покинул горницу князь Додон, не пожелавший поздравить незнакомца, отнявшего у него такое выгодное по влиянию и по финансовому положению место тогда, когда он уже считал его своим.
