– Ничего, доберемся до Фарнеля – там и оторвемся, – пообещал больше себе, чем другим, Бурраш.
– Нет, в Фарнеле дорого и продукты хуже, – возразил практичный Ламтак. – За город нужно выходить, там и расположимся на постой, заодно и покушаем.
– А помыться? – напомнил Рони.
– А помоемся мы в пруду у Ювелирного Дома. Небось чего-то они нам еще должны.
– Ты стал слишком смелым, – заметил Ламтаку Мартин. – Прежде в их сторону даже посмотреть лишний раз опасался.
– Опасался. Но теперь все переменилось, – сказал Ламтак не поясняя причины перемен.
К обеду добрались до Ювелирного Дома и поздоровавшись с охранниками, прошли мимо ворот – сразу к пруду. Охрана тотчас доложила Дунлапу и тот прибежал на пруд.
– Вот, решили попользоваться вашей водичкой, господин Дунлап. Вы не против? – спросил Мартин, стоя по пояс в воде.
– Нам не жалко, пользуйтесь, – пожал плечами запыхавшийся гном. – А вы, что же, уезжаете?
– Да, – сказал Рони. – Мы свое дело сделали. Злодеев победили, вам ничто не угрожает.
– Правда? Радость то какая! – деланно обрадовался Дунлап и покосился на Ламтака, стиравшего исполосованную рубаху.
– И поскольку денежные дела с вами мы утрясли заранее, передавайте привет господину Таигли, – добавил Мартин. – Мы заходить не стали, чтобы не беспокоить вас без дела.
– Непременно передам, – кивнул Дунлап и нервно поправил бороду. – А вы не подскажите, господина Нордквиста вы там не встречали?
– Встречали, только он куда-то подевался со своими бойцами.
– А куда он мог подеваться?
– Там война была, дружок, – напомнил Бурраш басом. – Настоящая сеча.
Помывшись, Мартин с товарищами оделись в мокрое и побрели в сторону города, так и не поняв, зачем Дунлап так интересовался Нордквистом. Их мысли теперь были далеко.
Рони уже вспоминал симпатичных соседок, предвкушая свидания после разлуки, Ламтак планировал, как вести дело в своей мастерской. Бурраш боялся, что без него ватаги в порту сопьются и снова возьмутся за ножи.
А Мартин просто хотел вернуться к пирогам бабы Зены и размеренной жизни в пригороде.
Через Фарнель прошагали на едином дыхании, хотелось поскорее выбраться за город и отдохнуть, да и голод уже давал о себе знать.
Бурраш, не удержавшись, купил себе пирог с мясом, но остальные решили подождать и поесть горячей еды в комфортных условиях.
Часам к шести вечера, уже уставшие от дороги, Мартин с товарищами остановились у трактира, который приметили еще по пути в Фарнель.
– Ой, скорее, братцы! У меня уже брюхо к хребту прилипло! – простонал Бурраш и бросив поводья мула, бегом взбежал по деревянным ступеням.
Мартин засмеялся и покачав головой, стал снимать седельные мешки. На шум выглянул работник и узнав, что господа расположатся на ночь, сейчас же стал им помогать – отвязал животных от коновязи и увел на конюшню.
Рони с Ламтаком потащили мешки в заведение, где им сразу показали комнату, куда все можно сложить, а Мартин еще задержался под вечерним солнышком и утерев с лба пот, вдруг заметил на дороге колонну кавалеристов – примерно из полусотни всадников.
Не доехав до трактира шагов сто, колонна стала сворачивать на пустырь, вместе с небольшим обозом на четыре телеги.
Однако, один офицер остался на дороге и опустив поводя расслабленно покачивался в седле. Умная лошадь сама шла к коновязи, ведь ей возле трактира всегда перепадало яблоко или подсоленная корка хлеба.
Заметив Мартина, всадник смотрел на него какое-то время, затем усмехнулся и спрыгнув на землю, стал вязать лошадь. Теперь уже и Мартин узнал его.
– Ваше благородие, вы ли это?
– Я, приятель, – усмехнулся капитан.
– Вот ведь случаются встречи. Вы в трактир?
– Да вот, едем в Фарнель.
– А чего там не так, если вы с войском?
– Да мы, собственно, не в сам город, а через него. Получили сведения, что там происходят какие-то военные действия. Шайки бандитские, убийства, похищение целых деревень. Пришло время вмешаться.
– Вы малость опоздали, ваше благородие, – улыбнулся Мартин.
– Ну, раз ты такой знающий, пойдем присядем за столик, покушаем, а заодно ты расскажешь мне что и как. Да и я тебе кое чего расскажу. Договорились?
– Договорились, ваше благородие.
117
Они вместе зашли в зал и Бурраш, Мартин и Рони замахали Мартину, чтобы шел к ним – они уже ели принесенную им похлебку, но Мартин попросил свою порцию за другой стол, куда они с ван Гульцем и сели.
Капитан тоже потребовал похлебку.
– Я думал офицеру кушают чего получше, – сказал Мартин.
– Я тоже так думал, пока не стал офицером, – ответил ван Гульц и они засмеялись.
– Так значит, ты уже ведешь своих бойцов обратно?
– Так точно, господин капитан. Сделали работу и попали, как раз, в те события, о которых вам докладывали.
– И что же там было? – спросил ван Гульц откладывая ложку.
– Много всего. Вы так запоминать будете?
– Ты прав, не нужно одну работу делать дважды. Эй, хозяин!
К столу подбежал трактирщик и подобострастно склонился перед офицером.
– Принеси чернил и бумаги хорошей. Да не жадничай, я заплачу.
– Слушаюсь, ваше благородие! – снова поклонился трактирщик и рысью убежал в конторку, а когда вернулся, капитан уже раздвинул тарелки и приготовил место для письменных принадлежностей.
Рони, Бурраш и Ламтак с изумление следили за этими приготовлениями. А между тем, для света, были поданы еще два больших канделябра в восемь свечей.
Мартин рассказывал не меньше часа и капитан все это записывал, правда с некоторыми сокращениями, иначе не хватило бы времени и никакой бумаги.
Лейтенант Рубенс, зайдя в трактир, увидел капитана занятым и не стал мешать, сев за отдельный столик.
Когда работа была сделана, капитан велел убрать принадлежности, а стопку листов спрятал в сумку.
– Вот теперь я вооружен не хуже панцерника, – сказал он и жестом подозвал трактирщика.
– Принеси-ка нам, братец, чего покрепче.
– Перегонки, ваше благородие?
– Давай, – кивнул капитан и трактирщик убежал.
– Что, господин капитан, нужные новости я вам представил?
– Разумеется, ведь ты с самого пекла и сам все видел. Но про колдовство я, пожалуй, докладывать не стану, наше начальство такого не любит.
– Такие донесения никто не любит, – согласился Мартин. Тут им принесли еще закуски и мерку перегонки. Они ее разлили в глиняные чашки и выпили.
– А вы-то чего мне хотели рассказать? – напомнил Мартин.
– Ах да! – кивнул капитан. – Совсем недавно тебя в государственные преступники и злейшие изменники записывали, думали, что ты с командой деревни жжешь, да шерифов калечишь.
– Да как же так, ваше благородие? – поразился Мартин.
– Ну, это не я так думал, это другие. Но я провел расследование и все разъяснилось.
– И кто же был?
– Ингландские банды и Ландфайтер. Такие, брат, дела.
После этого долгого разговора, Мартин с капитан расстались. Один ушел к своим товарищам за столик, а другой к лейтенанту Рубенсу.
Утром они уже не увиделись и Мартин с бойцами благополучно отбыл домой.
Дорога бежала легко, словно лента и в Пронсвилль команда прибыла, даже слегка отдохнувшей. По крайней мере, большинство ссадин и порезов у них затянулись.
Бурраш с Ламтаком тотчас отправились по своим делам, им не терпелось наладить все, что разладилось, а уже потом, через пару дней, они обещали наведаться на пироги бабы Зены.
Мартина с Рони, Зена встретила радостно, как и следовало встречать героев. И пироги, и отвары, и мед, и сметана все было подано немедленно, а поев, они еще долго ходили по разросшемуся огороду и Зена показывала чего и где нового наросло, а двум работником из-за спины показывала кулак и те ниже склонялись к грядкам, поскольку уже знали силу кулака хозяйки.
Потом герои помылись с горячей водой, надели чистое выпаренное белье и уже в ужин похвалились заработанными деньгами, а Зена рассказала в каком банке, теперь, лежит ихняя казна.
Совместно они решили, что пусть пока деньги в банке, поскольку платить векселями удобнее, а в погребах золото спрятано надежнее.
О своем путешествии Зена ничего не рассказала. Лошадиный навоз в сарае прибрали, а коня она отвела лошаднику, чтобы продал за процент.
Как стало темнеть, Рони, несмотря на усталость, сбежал на свидание, а Мартин и Зена вышли на крыльцо, поставили лампу и еще долго разговаривали о делах хозяйственных и о том, что теперь то Рони точно женится и пора выяснять цену камня, чтобы построить для него новый дом.
