Влажные губы скользнули по щеке. Бред. Определенно, бред.
– Что тут происходит? – повторил он, стараясь сохранить спокойствие и рассудок.
– А ты еще не понял? – Девушка вновь встала перед ним. – Игра закончена. Все. Мы тихо сидим тут час, а может быть, два. День, если понадобится – это не важно. Потом получаем приказ, избавляемся от твоего приятеля и уходим.
– Чей приказ?
– Интересно? Узнаешь, если будешь себя хорошо вести.
– Ты и так разболтала ему слишком много, – недовольно подал голос Барслай.
– А какая разница? – Лилэйн резко развернулась к охотнику. – Что он сделает? Остановит меня? Помешает мне перерезать его дружку горло?
Она вынула из-за пояса нож и задумчиво повертела в руках.
– Знаешь, у каждого, наверное, есть любимый способ убийства. Пробуешь разные, с разным оружием, но возвращаешься к нему. Я привыкла к ножу с детства. Меч был слишком велик, а нож… А про горло отец подсказал. Главное – дотянуться. Зато наверняка.
– И многих ты так убила? – спросил Буревестник, пока она с ухмылкой примерялась к его шее.
– Немало. Помнишь Арая? Он так забавно булькал… мразь. А вот с Белкой не рассчитала: он высокий, пришлось бить сначала в живот. Словила болт…
– Белка? Зачем?
– Сам виноват, – равнодушно бросила Лил. – Нужно было идти к Кургану, я ему предлагала. И Вин сам нарвался. Нечего шляться по ночам и подслушивать чужие разговоры. Или ты думаешь, я убиваю всех подряд?
Селлер не знал, что ему думать. Он все еще чувствовал себя внутри кошмарного сна, причем чужого, так как проснуться не удавалось. Зажмурился и спросил наобум:
– А Най?
– Най? Нехорошо получилось. Я вышла из гостиницы следом за тобой. Дошла до того кабака и стала ждать. Я же не знала, что и Най там. Он вышел, а я подумала, что это ты. Со спины вас не различить. К тому же я точно помнила, что это у тебя на куртке была та дурацкая заплатка…
– Тварь.
Она как будто не услышала его.
– Но видишь, как все обернулось? Ты жив, и я решила, что это знак. Может, судьба дает нам еще один шанс?
– Шанс? – Сэл поднял на нее затуманенный злобой взгляд. – Опоишь меня, как вчера, и будешь счастлива?
– Почему бы и нет? – удивилась Лил. – Разве ты оставил мне выбор? Все ведь так хорошо начиналось, я понравилась тебе, ты понравился мне… Ты мне понравился, Сэллер. Я внесла тебя в свои планы на будущее. А я не люблю менять планы.
– Ты собиралась меня убить.
– Это было мимолетное желание. К тому же мне кажется, что ты уже наказан. Да, наказан. И теперь я не считаю, что напрасно убила твоего брата. И он все равно был неудачником…
– Заткнись.
– А разве нет? Даже такая дурочка, как Вель, поняла это и, когда представилась возможность, переключилась на другого братца. Я видела вас на мельнице. – Лилэйн брезгливо скривилась. – И я понимаю ее, она выбрала лучшее. Но ты? Как ты мог променять меня на эту зверюшку?
– Не понимаешь? – внутри него вскипала ярость. Сэл уже осознал, что это не сон, и мозг теперь лихорадочно работал, пытаясь собрать воедино все то, что он тут услышал, и то, что случилось намного раньше. – Если не понимаешь, я объясню. Ты мне никогда не нравилась, Лил. Я бы и в сторону твою не глянул, если бы не чары, которые ты на себя навесила. Они привлекали, располагали к тебе людей. А я просидел с тобой у костра всю ночь, и меня накрыло по полной. Но потом я избавился от заклятия, а через некоторое время пропала и иллюзия чувств. Их не было. Их не могло быть. Ты пустая, как земли в пустошах. Тебя просто нет.
– Не смей так говорить!
– Да, Лил, тебя нет. Ты сама говорила, что Арай убил тебя. И сейчас я в это верю. Ты – ходячий труп. Зомби, и даже еще хуже. А Вель… Тебе никогда не стать такой. Она – настоящая. Она – живая.
– Живая? – Лилэйн расхохоталась, и от ее смеха по спине поползли мурашки. – Вель живая? Не хочу тебя расстраивать… Хотя нет, хочу. Так вот, твоей маленькой волчицы больше нет. Я придушила ее собственными руками. Что скажешь теперь?
Галла
Под широкими лапами кера чавкала весенняя грязь, нарисованная от руки карта расплывалась перед глазами, слезы текли по щекам. Вопросы «кто?» и «зачем?» утонули в этих слезах и в единственном оставшемся желании – успеть. По странному стечению обстоятельств путь мой лежал туда же, где мы планировали побывать еще вчера и побывали бы обязательно, останься Най жив. Совпадение? В них я давно не верю. Но сейчас мозг отказывался что-либо анализировать.
Мне дали всего три часа. Но как определить время под этим небом без солнца? А внутренние часы уже дали сбой. Все чувства молчали. И не было обычной уверенности, что и в этот раз обойдется…
Когда половина пути осталась позади, сверток с жутким «подарком», который я прижимала к груди, не зная, как с ним поступить, вдруг сделался легким и мягким, а из-под тряпок вырвался и растаял сизый дымок, пахнув мне в лицо гарью с едва уловимым ароматом хвои. Это происшествие обрадовало и наполнило сердце надеждой. Главное – найти его! А рука… Что там рука? Одно время у Лара вообще не было тела, но он сумел вернуться ко мне.
Я утерла слезы и быстрее погнала кера. Миновала молодой соснячок, отмеченные на карте развалины, доехала до развилки и пустила ящерку по заброшенной, давно не видевшей путников дороге. А примерно через полчаса, когда, согласно карте, до конечной точки оставалось не более полпарсо, поняла, что еду в никуда – впереди, сколько видно было, стелилась степь.
– Спокойно, – сказала я себе и вздрогнула, услышав собственный голос – спокойствия в нем как раз и не было.
Кер тревожно зашипел.
– Спокойно, – повторила я. – Ил видел на старых картах какое-то строение. Значит… Сумрак ведь не лишился своих способностей в пустошах? Значит, чутье осталось при нем. Его заинтересовало это место, и тут должно что-то быть. Это все неспроста…
«Неспроста! – нервно хихикнула мысленно. – Дура ты, Галчонок. Дурой была и дурой осталась. Твоему мужу отрубили руку – это уж точно неспроста! А сначала его умудрились поймать. Поймать Сумрака! Кто способен на такое? И не боишься ли ты связываться с ними?»
– Боюсь, – признала вслух. – Но не отступлю.
Ила я больше не потеряю.
Кер с неохотой слушался поводьев, медленно переставляя лапы, брел туда, куда звала карта – в неглубокую ложбинку, по дну которой протекал мутный ручей. Лар не мог ошибиться, что-то тут было. А я еще тогда предположила, что еще один тайник, карман в кармане – кто-то усиленно прятал нечто от посторонних глаз. Несколько гиаров по влажной скользкой земле, и я узнаю, что именно.
– Молчишь?
Сэл отвел взгляд, чтобы не видеть ухмыляющегося лица наклонившейся к нему девушки.
– Врешь, – прошептал он еле слышно.
Сначала Най, теперь Вель…
– Не грусти, скоро для тебя это станет не важно.
Пользуясь тем, что он связан, Лил нахально уселась к парню на колени, лицом к лицу, положив на плечи руки и крепко обхватив ногами. Тонкие пальцы вцепились в его волосы на затылке и потянули вниз, заставляя поднять голову и взглянуть на нее. Сэл подчинился. В тусклом свете идеальные черты девушки вдруг подернулись рябью, как отражение в воде, и вместо гордой красавицы Буревестник увидел грязную дикарку: сальные волосы, расцарапанная щека, злые, бегающие глазки. Миг – и все стало как прежде. Но он знал, что теперь запомнит ее именно такой.
Он стерпел, когда губ коснулись теплые, но все равно неживые губы. Отстранился, насколько было возможно, и заставил себя усмехнуться:
– Вель не ошиблась насчет тебя и твоей семьи, когда говорила о тех, кто живет разбоем?
– Точно, – скривилась Лил. – Носом чуяла. Все вынюхивала что-то, путалась под ногами… Хорошо, что никто не воспринимал ее всерьез. А теперь уже без разницы. Но тебе, наверное, просто приятно о ней поговорить, милый? Что ж, я не против. Хочешь, расскажу, как придушила маленькую дрянь? Как она дергалась и пыталась вырваться?
Душу обдало холодом… а ладонь кольнула теплая искорка…
– Кажется, она хотела что-то сказать перед смертью, – продолжала издеваться Лилэйн. – Может быть, привет тебе передать…
Жар в руках рос вместе с гневом…
– …но я не расслышала. Подушка помешала.
Лед, пришедший на смену жару, жег не хуже огня. Сила, напоенная злостью, заполнила каждую клеточку лишенного возможности двигаться тела, гулко стучала в висках. Но последние слова он расслышал.
– Какая подушка?
Напитавшиеся влагой веревки заледенели…
– Подушка, которой я ее придушила.
– Подушка?
…заледенели. Стали твердыми и хрупкими…
– Ты?.. – из горла вырвался сиплый смех. – Ее? Подушкой?
Смех перерос в истерический хохот, и Лил испуганно сползла с колен мужчины.
– Ты чего?
– Умом тронулся, – высказался Барслай.
Охотника Сэллер не услышал – только негромкий хруст и звон, с которым рассыпались путы.
– Сэл, ты что?
Лилэйн подалась вперед, и в ту же секунду маг сдавил ее шею освободившейся от веревок рукой.
