Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – Эрцфюрст

Со стороны городских ворот торжественно прозвучали войсковые трубы, а через пару минут донесся грозный цокот стальных подков по булыжнику. На площадь выметнулся отряд разноцветных всадников на рослых конях под цветными попонами.

У садовых ворот остановились, я видел с балкона, как стражи торопливо и даже угодливо распахнули створки, и вот они, сперва на рысях, а потом шагом, двинулись по широкой аллее к дворцу.

Во дворце на всех верандах и балконах женский визг и давка, головы высовываются из окон, а самые предусмотрительные из придворных заранее выбежали в сад и, выстроившись по обе стороны аллеи, ликующе кричат славу победителям и бросают под конские копыта цветы.

Во главе отряда трое высших лордов, участвовавших в гандерсгеймской войне: граф Ришар, теперь уже герцог и фюрст, и два суверенных властелина полунезависимых частей Сен-Мари: Брабанта и Ундерлендов, благородные герцоги Ульрих Ундерлендский и Готфрид Брабантский.

Кони под ними великанские, прекрасные по своей породе, с огненными глазами и пышными гривами, могучие тела укрыты пышными ярко-красными и оранжевыми попонами в крупную клетку, а оба герцога выглядят исполненными благородства и значительности.

За ними красиво и с достоинством держатся в седлах полководцы, военачальники и знатные лорды, среди них я заметил и старых друзей по армландским приключениям: сэр Ульрих Росбент, уже не виконт, а барон, хорош хищной ястребиной красотой, даже в этот торжественный момент все посматривает по сторонам, ерзает, для него все происходит слишком медленно, ну чего эти черепахи ползут…

Конь под ним непростой, поговаривают, не уступит моему в скачке. Сам Ульрих в тех же доспехах из поразившего меня странно переливающегося металла, словно из жидкого льда, в них отражается то солнце, то знамена, то просвечивает вязаная рубашка.

Рядом с ними Герцлер, у которого дивный меч, ночью полыхающий жарким огнем, и сэр Палант, известный своими рыцарскими сапогами, в которых по любому болоту, как посуху!

Отдельной группой во главе турнедских военачальников гордо и с вновь завоеванным достоинством держатся полководцы Турнедо: стальграф Филипп Мансфельд, бывший командующий первой ударной армией, и его боевой друг и соратник рейнграф Чарльз Мандершайд, что командовал и пока еще командует второй армией уже несуществующего Турнедо. Оба за бесценную помощь получили от меня титулы лордов и земли в Гандерсгейме, что должно прибавить всем турнедцам неистовой жажды служить этому новому сюзерену, Ричарду Завоевателю.

А позади всех на красивом, но под простой попоной коне держится застенчиво военачальник, который, будучи простым рыцарем, изо всех сил защищал мне спину в Каталаундском турнире, принимал удары, не отвлекался на добычу и не хватал пленных, понимая, что если паду я — проиграем бой все. Простым десятником я его назначил в день, когда везли от Барбароссы Беатрису, но затем он показал себя настолько талантливым вожаком и так отличился в битвах, что теперь уже граф, к чему никак не привыкнет…

На ступени дворца вышли в парадных одеждах, при золотых цепях и всех регалиях Альбрехт, Растер, Фортескью, де Брюс, ряд высших лордов королевства, даже бесцветный Куно Крумпфельд, хоть и держится позади всех.

Я не сошел, а красиво и картинно сбежал по беломраморным ступенькам, улыбка уже на лице, руки распахнуты так широко, словно обнимаю весь мир.

Герои победной войны покидают седла медленно, это не просто приезд, а торжественная церемония, любая спешка неуместна и даже оскорбительна.

Едва я приблизился, Ришар и оба герцога сделали движение преклонить колена.

Я весело рявкнул:

— Нет-нет!.. Это мы и все жители королевства должны преклониться перед доблестными победителями, завоевавшими грозный Гандерсгейм, что грозил полным истреблением всего Сен-Мари!.. Слава героям!

Со всех сторон, с балконов дворца и окон раздались радостные вопли:

— Героям слава!

— Ура!

— Да здравствует!

— Ура, ура!..

Я обнял Ришара, Ульриха и Готфрида, не делая различий, хотя Готфрид смотрит на меня настороженно и с недоверием, слишком много в моих действиях непонятного.

Подошли Митчелл, Будакер и другие рыцари, выказавшие доблесть и отвагу, я обнял их так же сердечно, потом обнимал и поздравлял других, подталкивал в сторону дворца и передавал в объятия других вельмож.

Последнему сказал строго и с укором:

— Макс, ты чего прячешься?..

Он подошел торопливо, весь застеснявшись и даже порозовев узким удлиненным лицом, все никак не огрубеет, а я с удовольствием посмотрел в его чистые синие глаза и на красиво очерченные губы. Уши тоже удлиненные и заостренные, но не слишком, это он весь удлиненный и заостренный.

— Ваше высочество, — сказал он.

Я обнял его и шепнул в ухо;

— И не вздумай увиливать от общего пира! Видишь, как внимательно рассматривают тебя с балконов девушки?

Он жутко покраснел, от пылающих щек краска растеклась по всему лицу, даже на лоб и щеки, а от кончиков ушей можно зажигать свечи.

— Ваше высочество, — сказал он с упреком.

— Садись ко мне поближе, — сказал я строго. — Вообще-то я сам прослежу.

— Ваше высочество, — повторил он совсем жалобно.

Уловив мой кивок, приблизился сэр Жерар, даже сейчас угрюмый и молчаливый, до предела сдержанный и расчетливый в каждом жесте и слове.

Я кивнул на Макса.

— Этого, — сказал я строго, — хоть связанным и на цепи, но на пир доставить! Надеюсь, у вас уже есть список приглашенных?

Сэр Жерар проговорил сдержанно:

— Да… но… вы еще не просмотрели, кого вы по своей бесконечной милости изволите…

— Список на стол, — велел я, — просмотрю и подпишу. Хотя какой список? Всех военачальников, кто вернулся из Гандерсгейма! Без разделения на благородных и не совсем.

Он спросил тихонько:

— А новых?

— И новых, — сказал сердито. — Вы что же, думаете, стальграф и рейнграф, что спасли Геннегау от пиратов, менее достойны почетных мест на пиру? К тому же Турнедо — теперь часть нашего королевства.

Он спросил тихо:

— Какого?

Я посмотрел на него строго.

— Нашего, сэр Жерар. Нашего.

Он наклонил голову, избегая моего пронизывающего взгляда.

— Ах да, простите, ваше высочество.

— Подумаю, — отрезал я. — Через час созовете в моем приемном кабинете Тайный Совет Лордов. Кроме старых членов еще и обоих турнедских, а также Макса.