Алексей Фирсов
Стать Драконом
Со стены замка непривычная суета резала глаз.
Меня это здорово раздражало. С утра на завтраке отец уведомил всех присутствовавших-то есть меня и сестру о визите герцога Бронкасл-регента королевства.
Планы на день рухнули. Поохотиться на кабана сегодня не получиться, привычный вечер в библиотеке отменяется.
Теперь надо мыть голову и примерять парадную, тесную одежду. Кабан достанется, конечно, герцогу и своре его прихлебателей. Я неделю готовился к этой охоте, а секач достанется какому-то напыщенному идиоту, которого лично я не пустил бы дальше ворот замка.
Внизу во дворе служанки Белли и Шелл шумно начищали огромную медную сковороду. Мамаша Сюзон - наша повариха временами выглядывала во двор и покрикивала на них для ускорения процесса.
Девчонки сплетничали и хихикали, но о чем или о ком, мне на стене не разобрать. Девчачий вздор очередной видимо. Юбки они подоткнули повыше и засучили рукава. Незагорелые белые руки и ноги так и мелькали.
Почему если девчонки собираются по двое и более они превращаются в ехидную и хихикающую компанию-даже противно к ним приближаться-обсмеют и замучают подколками, но когда каждая сама по себе-то тише воды, ниже травы?
Старую часть конюшни открыли, и конюхи гоняли с метлами пыль, паутину и пауков.
На моей памяти старую конюшню открыли в первый раз. Стоило заглянуть туда, конечно, когда пыль уляжется.
В тени башни было прохладно и я уже жалел о том не прихватил камзол или охотничью куртку. Но зато здесь меня не было видно никому, если я не встану на ноги.
Девчачьи ноги, выглядывающие из-под юбок привлекали не только мое внимание. Конюхи-Саймон и Джон косили на них глаза, но за ними стоял на страже старший конюх Серрей - а он не давал спуску. Кулаки у этого рыжего хама были здоровенные - если что - парни легко могли получить в ухо. Поэтому они бодро махали метлами, зыркая на девчонок, но не более.
В самом замке также много суетились-чистили серебряный сервиз, заготавливали дрова для каминов и наводили порядок в помещениях для гостей.
Стража на воротах уже блистала сталью нагрудников, подбоченившись, чтобы видны были пышные рукава с разрезами, обшитых золотой тесьмой бардовых камзолов. Как петухи право!
Герцог решил приехать именно сегодня к вечеру-почему, зачем с кем-отец ничего не объяснил.
О боги, я тут окончательно заледенею!
Горный массив, покрытый вечными льдами, дышал на меня ледяным ветром. . .
Наш замок расположен у подножья непроходимых обрывистых скал, которые тянуться до самого главного хребта. Покрытые льдом пики горных вершин, часто затянуты там, вдали туманом, но сегодня их как раз отлично видно. Близнецы, Великан, Толстуха - мы с сестрой давали горным вершинам свои названия, какое нам дело до имен, придуманных горцами. Мы часто мечтали о том, как здорово подняться на вершину хоть одного из этих гигантов-например на Драконий зуб. Как далеко от туда видно, наверно и море можно увидеть и все города королевства!
Пригнувшись, я юркнул в дверь башни и быстро сбежал по ступеням вниз. Сумрачным коридором прошмыгнул в оружейную и там столкнулся с дворецким.
-Милорд, вас ищет Джейк-пора примерять платье. . .
-Пэррис, скажи что не нашел меня. . .
-Это невозможно, милорд. Приказ лорда вы обязаны исполнить.
На сухом лице старика мелькнуло удовлетворение. . . Старикан упорен.
Мне теперь не избежать противных процедур! Я мрачно поплелся в свою комнату.
Но сестра теперь в восторге-приедут гости-молодые кавалеры и фрейлины-будет перед кем покрасоваться. Бедная Сью-наш замок для нее словно тюрьма. Отец никуда не выезжает и никого не принимает и потому новые лица у нас такая редкость.
При мысли о сестре теплое чувство возникло в груди, словно прилег маленьких пушистый котенок и замурлыкал.
Мой камердинер Джейк светился от удовольствия, его короткопалые ручки бережно гладили мой расшитый камзол.
-В этой попоне я словно павлин!
-Милорд-вы великолепно выглядите-просто-божественно-вот в зеркало извольте взглянуть!
Зеркало, принесенное откуда-то из дальних комнат отразило мою мрачную физиономию, обрамленную пышным кружевным воротником.
-Милорд вам стоит пройти к миледи, и она вам также выразит восхищение!
Пышные рукава, узкая талия, смешные пышные штанишки с разрезами и чулки выше колен. Золотая тесьма, кружева-О, великий Эрхард! - на кого я похож!?
-Мне стоит показаться миледи?
-Безусловно, милорд!
Я приблизил лицо к зеркалу и в упор посмотрел в свои глаза, янтарно-золотистые как у отца. . . .
Дверь в комнаты сестры закрыта изнутри-я постучал. Девчачий писк послышался в ответ.
-Кто здесь? - послышался взволнованный голос, кажется камеристки Люси.
-Это я, Грегори, мне нужно к миледи.
За дверью зашушукались, зашуршали материей.
-Минутку, братик! - отозвалась, наконец, сестра.
Я сел в кресло. Что ж они там не одеты? Заманчивые картинки возникли в голове-сестра и ее камеристка Люси-голенькие в одних чулках с подвязками стоят на цыпочках у двери, вызывающе торчат коричневые соски на полных грудях. . .
От таких мыслей появилось стеснение в штанах.
"Не думать о белой обезьяне, не думать о белой обезьяне"- забормотал я привычную формулу и белая, пушистая, как кошка поварихи Сьюзен, обезьянка появилась в мыслях сменив голеньких девчонок. Обезьянка скалилась и показывала мне язык. . .
Однажды в хорошем настроении, что бывает редко, отец с улыбкой рассказал мне про белую обезьяну.
"Это отличный метод отвлечь мысли от чего нибудь - прикажи себе не думать о белой обезьяне и спустя несколько секунд ни о чем кроме нее ты думать не будешь".
Противное белое животное занимало мои мысли еще минут десять.
Щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась.
-Милорд, войдите.
Камеристка Люси стояла возле двери. Она улыбнулась, и сразу возникли ямочки на щеках. Она очень аппетитная штучка эта Люси, ростом мне по плечо, полненькая шатенка с карими глазами. Ее скромное закрытое платье прятало развитые формы хозяйки от нескромных взглядов-В том числе моих.
Сестра в длинном белом платье встала с постели навстречу мне.
-Милорд брат. . .
-Сестра ты великолепно выглядишь в этом белоснежной наряде, зачем тебе другие?
Я обвел рукой груды нарядов лежавших и висевших по всей комнате. Похоже, из шкафов выволокли все. Под лучами солнца, бьющих из окон вся груда одежды играла всеми красками возможными в природе, кроме черного, разумеется.
