Мы смотрели во все глаза из-за спины отца на это шествие.
Знаменосцы наклонили знамена, трубачи затрубили.
Герцог выехал впереди небрежно махнул перчаткой. Рев труб прекратился.
-Дорогой мой друг я рад приветствовать вас в моих владениях! - сказал отец и его ровный гулкий голос заставил всех замолкнуть. По-моему, даже лошади замолкли. . .
Герцог побледнел, но не более того и приблизился к нам.
-Лорд Холлилоха, я прошу нас извинить за столь внезапный визит, но я исполнил то о чем писал в письме!
Герцог не оборачиваясь, махнул рукой. Из толпы придворных выдвинулся всадник на черном коне. Фиолетовый плащ без крупинки пыли закрывал его полностью с головы до пят.
-Магистр Брокен. . . - представился он, снимая с головы капюшон.
-Это он! - шепнула сестра.
Я кивнул - это был маг.
Бледное лицо пятидесятилетнего мужчины, обильная седина покрывала его ровную бородку, а крючковатый нос был воинственно направлен в нашу сторону как таран боевой галеры. Он был коротко стрижен как бывалый военный, более привыкший к стальному шлему, нежели к берету или капюшону.
-Рад приветствовать магистра Брокена в моих владениях! - отец протянул руку. Магистр пожал ее не снимая черных замшевых перчаток.
Отец и герцог ехали впереди-стремя в стремя. Следом магистр Броккен.
Наша свита смешалась со свитой герцога, и мы двинулись к нашему замку. Телохранители герцога остались у водопада и начали разбивать лагерь для ночевки.
Генрих-старший сын герцога - миловидный брюнет лет двадцати, обменялся со мной рукопожатием и поцеловал сестре руку.
До самого замка мы вели с ним пустую вежливую беседу о погоде здесь в горах и у них на равнине, о лошадях и событиях за корнфланским проливом.
Генриху меня представили еще год назад, когда отец ездил в Корнхолл по своим делам и взял меня с собой, сестра же его видела первый раз и в нашу беседу практически не вмешивалась. Прочая свита держалась позади. Там опять хихикали, болтали, гомонили и конечно перемывали нам - провинциалам косточки.
Во дворе замка заполненном всадниками началась суматоха. Коней повели в конюшню, гостей по их комнатам.
Мы с сестрой отправились к себе для очередной смены платья-уже к праздничному ужину.
Мы молча дошли до дверей ведущих в нашу башню.
За дверью сестра прижалась ко мне.
-Они оборотни!
-Кто?
-И герцог, и его сын! Разве ты не почувствовал их ауру?
-Ты меня не разыгрываешь?
-Глупец! - разозлилась сестра - чему тебя учил отец!
-Ну, если они оборотни - отец это сразу понял, и он их не боится. . . Они кто?
-Волколаки!
-А отец- дракон!
Мы замолчали - последний раз отец обращался в дракона так давно что это событие почти истерлось из памяти.
-Отец не любит обращаться в дракона. . .
Мы дети дракона и человеческой женщины. Мама умерла, рожая нас, потому что детей дракона может родить только женщина-дракон.
Хотя нельзя сказать, что мама умерла - на последнем вздохе отец остановил ее жизнь и поместил тело в хрустальный саркофаг. Все эти годы, живя затворником в замке, он пытался найти средство исцелить и спасти маму - но пока это ему не удалось. Когда мы были маленькими отец брал нас на руки и спускался в подземелье замка, где в комнате обшитой серебром в хрустальном гробу лежала наша мама - не живая и не мертвая, сделавшая последний вдох, но не сделавшая последний выдох.
Но потом он перестал нас брать с собой. Мы с сестрой смутно помнили этот зал и путь к нему. Путь туда был доступен только дракону-нашему отцу, но не нам.
Мы искали этот зал и спуск туда, но бесполезно. Отец категорически отказался обсуждать с нами эту тему. Так мы и жили - дети дракона, но не драконы. Для прислуги в замке мы были господами, милордом и миледи.
Мы проштудировали все книги в замковой библиотеке про историю рода нашего отца, мы знали, что на самом деле ему не сорок лет, как казалось на первый взгляд, а все четыреста, ведь драконы живут долго.
Много тысяч лет драконы были правителями на всей земле, они правили миром и вели междоусобные войны- все трепетало перед ними. Они сжигали города своим дыханием и вытаптывали человеческие армии как сорняк. Дракон мог принимать облик человека, но при этом оставался неуязвимым для человеческого оружия.
Вот уже более трехсот лет драконы исчезли с лица земли. Куда? Отец загадочно говорил - узнаете в свое время. Был ли отец последним драконом мы не знали. Других драконов мы никогда не видели.
Десять лет назад в день нашего рождения, когда нам исполнилось по десять, отец увел нас в подземелья замка. После часа ходьбы по темным сумрачным залам вывел в огромную пещеру и там рассказав о себе на наших глазах превратился в рептилию в золотистой чешуе с черными крыльями. У меня мурашки бегут по коже когда я этот момент вспоминаю. Помню я намочил штанишки от страха.
Потом отец обучил нас языку драконов, и мы прочли ранее недоступные книги из библиотеки.
С того времени у нас с сестрой было единственное желание-стать настоящими драконами и взмыть в небо под самые тучи. Но мы были "ублюдки дракона" - и не могли оборотиться в этого прекрасного и страшного зверя с янтарными глазами и крыльями величиной с паруса океанского корабля. От отца я узнал, что мы сможем стать магами и жить очень долго, лет по двести, но путь в небо для нас закрыт. Небо снилось нам во сне и гигантские крылья вместо рук - это в вас говорит память предков, говорил отец. Слабое утешенье. . .
Аристократы из-за перевала избегали отца, и никто не совался в долину Холлилох. К нам приезжали лишь те, кого хотел видеть отец, а такое случалось очень редко.
Слуги в замке были потомственными слугами и жили в деревеньке под скалой у озера Холли. Мать Люси - матушка Дрю - камеристка нашей матери, но после смерти мамы отец отправил всех ее слуг по домам - он не хотел, чтобы их лица напоминали ему о ней каждодневно и ежечасно.
Мать Люси жила в чистеньком белом домике под черепичной крышей, копалась летом в огороде и угощала нас вкуснейшими пирогами. Правда, увидев нас с сестрой, она всегда пускала слезу и вспоминала маму - мы терпели - уж очень пироги были вкусными. Отец не запрещал нам спускаться в деревню, да и вся долина была открыта для нас.
Конечно, этим больше пользовался я и снабжал замок и своих приятелей свежей дичью. Начиная с пятнадцати лет охота была моим любимым занятием, а еще чтение. Отец не редко выгонял меня из библиотеки, когда находил меня там под утро с книгой и охотничьем костюме, перепачканном кровью зверей и глиной с гор.
