Наталья Щерба
Ведьмин крест
Как же тихо.
Будто выключили звук.
Из-за напряженного, звенящего безмолвия небо казалось необычайно ярким, отчетливым. Ни облачка, ни порыва ветра, ни единого звука. Мир словно замер, стал ненастоящим.
Каве переступила с ноги на ногу.
Безмятежность неба убивала. Молчание людей, собравшихся у древнего холма на каменной горе. А еще — собственный страх. Никогда не было так страшно. Или было? Едва уловимый всплеск старого, полузабытого воспоминания промелькнул в голове, но тут же исчез.
Тихо…
И вдруг — будто судорога пробежала по холму. Земля вспухла комьями, по скалистым островкам поползли трещины, посыпались каменные осколки — обнажился вековой сланец. Гневный рык сотряс горные глубины; вместе с ним затрещали стволы деревьев у подножия — некоторые со стоном валились набок, взметая листья и вздымая к небу толстые, узловатые корни.
Потянулись долгие секунды. Казалось, все кончилось и катаклизм больше не повторится. Люди, замершие на подступах к холму, понемногу зашевелились, самые смелые осторожно поползли наверх, к месту разрушения.
И тогда гора вновь ожила. Полетели вниз валуны, осыпаясь каменной крошкой, задрожала потревоженная земля, вновь застонали деревья. Птицы, всполошенно поднятые с гнезд, чертили в воздухе беспорядочные траектории, их крики слились в один тревожный гул.
Вот прорезался первый острый шип. За ним другой, третий — казалось, горный хребет решил ощетиниться частоколом копий против непрошеных гостей.
— Чудовище!!! — крикнул кто-то. — Это же чудовище!
Земля продолжала осыпаться, разлетаясь огромными пластами, вперемешку с развороченными глыбами сланца и песчаника. Остов холма все более обнажался. Солнечные лучи первыми прорвались к тайне потревоженной горы: переливаясь радужными ручейками, перед глазами зрителей невиданного действа засверкали вперемешку золотые, черные и ярко-изумрудные чешуйки.
Раз! Словно вихрь вырвалось темное, в буро-зеленых пятнах, гигантское крыло размером с небольшое футбольное поле. Два! Посыпалась земля — и громадных крыльев стала парочка. Взмах, еще один, и еще — на людей обрушился ураган. Самые умные успели крепко обхватить уцелевшие стволы деревьев, остальных так и понесло кувырком по луговой траве.
К счастью, крылья замерли и плавно улеглись по бокам чудовища, образуя самую большую в мире походную палатку. Зато из-за кучи каменных обломков вынырнула исполинская, похожая на воздушный шар голова: на людей уставились два ярко-красных глаза, в каждом из них словно пылало по костру. Венчали морду два длинных уса под ноздрями-колодцами. Как ни странно, взгляд образины был осмысленным. Во всяком случае, чудище с недовольством, но не без интереса озиралось.
Послышались изумленные вскрики, сверкнула одинокая вспышка: кто-то отчаянный вспомнил, что умеет колдовать. Чудовище издало рассерженный рык и повернуло в ту сторону огромную головень. И вновь короткий рык, но уже по другому поводу: по направлению к чудищу бежала маленькая девичья фигурка. Метрах в десяти от недовольной усатой морды девушка остановилась.
Рев сотряс окрестности, и несчастная — явно сбрендившая ведьма — подалась назад и, споткнувшись о длинный обломок каменной плиты, упала на собственную пятую точку.
— Лю-у-уди!!! Опять эти лю-уди! — простонало вдруг чудовище. — Как же вы мне надоели, люди!
Глаза девушки расширились от изумления, но по-настоящему испугаться ей не дали. Платье взметнулось подолом — чудовище подхватило ее за талию. И аккуратно, но крепко зажав между острыми, как сабли, когтями, в мгновение ока перекинуло себе на спину.
Ведьма даже не пикнула — наоборот, справившись с первым потрясением, она с любопытством разглядывала чудовище, так сказать, сверху, пользуясь недоступным для других преимуществом. На всякий случай обхватила один из шипов ногами, справедливо полагая, что так вести переговоры с явно недовольным драконом будет надежнее. И действительно, голова поднялась к ней — глаза у чудища оказались закрытыми.
— Когда сойдутся три символа в Круге Силы, — тихо прошипел дракон, — плюнь через левое плечо три раза. И смотри, ни на кого не попади — проклянешь зазря. Поняла? Все, поговорили.
Таня едва открыла рот, чтобы попрощаться, как была скинута на землю самым бесцеремонным образом. Недолго думая, она вскочила и побежала назад.
И вовремя! Чудовище протяжно заревело, сметая последние остатки векового земляного хранилища и, сделав несколько новых ураганных взмахов, медленно поднялось над землей.
Внизу закричали, замелькали беспорядочные вспышки и взрывы — товарищество, наблюдая за удалявшейся громадиной, заметно осмелело: колдуны пустили в ход весь магический арсенал. Но было поздно: чудовище вновь взрыкнуло на прощание, не без затаенного ехидства, совершило еще один яростный взмах гигантскими крыльями и пропало меж белых облачных перин.
В библиотечной комнате царил сонный полумрак.
С низкого сводчатого потолка свисали электрические светильники в виде кованых летучих мышей — их свет слабо освещал проходы между книжными стеллажами. На прямоугольных дощатых столах, расположенных в читальном уголке, чадили простые свечи, гроздьями облепившие подсвечники, тускло мерцали неработающие мониторы компьютеров. Тихо и спокойно было в этом месте, наполненном лишь шорохом изредка перелистываемых страниц.
Легкая тень скользила между книжными полками: каменная мозаика пола скрадывала осторожные шаги ведьмы. Эта посетительница явно не хотела быть замеченной: время от времени она останавливалась, настороженно прислушиваясь.
Заскрежетали засовы — где-то открылась и тут же захлопнулась дверь. Ухнул заблудившийся филин за окном, его тень на мгновение укрыла желтый диск луны. И тут же, будто вдогонку, пролетела стая летучих мышей. Фамильные часы в виде замка с трезубыми башнями по бокам, висящие над самой дверью в библиотеку, вздрогнули и деловито пробили полночь.
Наконец, ведьма достигла цели своего маленького тайного путешествия. Остановившись под ярким медным бра в виде птицы, обнимающей крыльями шар, она скинула капюшон, приоткрывая молодое, очень симпатичное лицо.
Девушка вытянула шею, разглядывая кого-то, сидящего в одиночестве за одним из библиотечных столов. Скрюченная фигура этого человека почти скрывалась за огромной кипой фолиантов, сам же он был увлечен чтением старой, сильно потрепанной книжищи.
— Значит, этот урод все-таки здесь, — негромко произнесла ведьма.
