Эксперимент удался юному чародею лишь с пятой попытки.
– Наконец-то, – кивнул Сил Троевич. – В общем, как видите, вам еще долго придется тренироваться.
– Дома? – с надеждой посмотрел на учителя Тимка.
– Нет, – ответил Сил Троевич. – Здесь. Только здесь, – подчеркнул он.
Ребята были очень разочарованы.
В прихожей раздался шум. Громко хлопнула дверь, и в кабинет Сила Троевича влетел Веспасиан в образе продавца. На плече у него сидела Галина Ивановна.
– Скандал! – сообщила присутствующим она.
– Сил Троевич, проблема возникла, – подхватил Веспасиан.
– Большая коммерческая пр-роблема, – уточнила галка.
– В чем дело? – заволновался чародей.
– Да вчерашний покупатель явился, – сообщил кот. – Ну, тот, который Морфея хотел купить.
– И что? – Сил Троевич поднял густые кустистые брови. – Претензии к садовому гному?
– Хуже, – сказала галка.
– Он опять к Морфею приценивается, – подхватил Веспасиан.
– Скажи ему, что это невозможно, – посоветовал чародей.
– Говорил, – махнул рукой Веспасиан. – Даже сказал, что уже купили, а он адрес покупателя требует. Мол, он будет не он, если этого древнерусского садового гнома из сада Ярослава Мудрого не перекупит, потому что выяснил у кого-то, что это настоящий раритет, а значит, хорошее вложение денег.
– Силы волшебные! – всплеснул руками чародей. – Ну зачем ты ему вчера эту чушь наплел?
– Не мог же я ему правду сказать, – пожал плечами Веспасиан. – Кстати, он очень хорошие деньги предлагает. Морфей даже половины не стоит. Может, продадим? Конечно, не навсегда, а на время. А после заберем. На подобную сумму можно безо всякого магазина полгода здесь жить припеваючи.
– Сил Троевич! – истошно вереща, выскочил из щели за печкой встрепанный Морфей. – Прощу вас срочно пресечь это вопиющее безобразие и беззаконие! Я уважаемый старый больной домовой! И продавать себя не позволю!
– Да ты, Морфей, подумай, – принялся вкрадчивым голосом убеждать его Веспасиан. – Ну, загоним тебя на недельку, поизображаешь там древнерусского садового гнома.
Домовой немедленно ретировался в свое жилище.
– Меня вообще нет, – послышалось из щели. – Считайте, что я уже умер.
– Морфей! – крикнул кот. – Неужели нельзя хоть раз в жизни ненадолго пожертвовать личными удобствами ради общего блага?
– Сам жертвуй, если ты такой благородный, – проверещал Морфей из щели.
– Да ты подумай, как интересно, – тоном экскурсовода, заманивающего публику, произнес Веспасиан. – Сменишь на время обстановку, посмотришь, как тут люди живут.
– А может, лучше этому клиенту тебя впарим? – мстительно осведомился из щели Морфей. – За чучело древнеримского кота он тоже наверняка хорошие деньги даст.
– Кто чучело? – мигом превратившись из продавца в кота, выпустил длинные когти Веспасиан.
Галка испуганно отлетела в сторону.
– Прекратите бессмысленную полемику! – пресек спор маг.
– Никого не пр-родаем, – явно поняла, куда дует ветер, Галина Ивановна.
– Что с вами делать, – вздохнул Сил Троевич. – Придется воздействовать на память чересчур настойчивого клиента.
– Совершенно правильно! – выкрикнул из щели Морфей.
Сил Троевич щелкнул пальцами.
– Ну, все в порядке. Спустись, Веспасиан, в торговый зал. Проследи, чтобы он благополучно ушел.
Кот опять превратился в продавца. Галина Ивановна взлетела ему на плечо.
– Кстати, вам тоже пора, – указав на темные окна, повернулся к ребятам Сил Троевич.
– Ой! – заволновалась Саня. – Я ведь дома забыла предупредить, что задержусь после уроков.
– Я тоже, – мигом представил себе последствия Тимофей.
– Не беспокойтесь, – улыбнулся Сил Троевич. – Тут наше время идет, а у вас совсем чуть-чуть прошло. Ну, жду вас завтра.
Они все вместе спустились вниз. По магазину с растерянным видом бродил человек, то и дело бормоча:
– А ведь зачем-то я сюда ехал. Только вот зачем?
Заметив ребят, он пожаловался:
– Бизнес проклятый замучил. С памятью совсем плохо стало. Надо к врачу обращаться.
– Да вы у меня вчера бронзочку присмотрели, – одарил покупателя лучезарной улыбкой Веспасиан.
Ребята переглянулись. Похоже, практичный кот все-таки решил извлечь из сложившейся ситуации коммерческую выгоду.
– Бронзочку? – вытаращился на него покупатель.
– Именно, – тоном, не допускающим возражений, подтвердил Веспасиан. – Уникальная фигурка бронзового кролика работы знаменитого скульптора эпохи Марии Медичи Джузеппе Ровелли.
Дальше ребята слушать не стали. Они вышли на залитую апрельским солнцем улицу.
Глава VI
Помогите водяному!
Мишка на следующий день в школе вел себя как ни в чем не бывало. «Похоже, все же не очень обиделся», – с радостью отметил Тимофей. Правда, до самого конца уроков он боялся, как бы лучший друг не стал расспрашивать, куда это он вчера направился. Но тот так этого и не сделал. Зато, когда после уроков Тимке пришлось снова объявить, что он идет не домой, Мишка насторожился и уже откровенно оскорбленным тоном произнес:
– Интересная у тебя какая-то жизнь пошла.
Тимка покраснел. Обижать друга ему совершенно не хотелось. Но ведь и рассказать он ничего не мог. Совершенно идиотское положение.
– Понимаешь, Мишка, мне надо, – только и удалось промямлить ему.
– Надо так надо. Иди, мне-то что, – с деланым равнодушием произнес старый друг.
Тимка понял, что он смертельно обижен. Конечно, можно было придумать какую-нибудь историю, например, будто бабушка просила для нее куда-нибудь сходить. Но ведь каждый день на такое ссылаться не станешь. Да и врать Мишке совершенно не хотелось. Тем более где гарантия, что друг не объявит: мол, у меня сейчас все равно уйма свободного времени, давай сходим по поручению твоей бабушки вместе.
Мишка потыкал в мостовую носком ботинка.
– Ладно, я тогда с ребятами. Эй, Кузя, погоди! – окликнул он их одноклассника Кольку Кузнецова. – Ты домой?
– Ага, – ухмыльнулся Колька. – Мне Лариску надо кормить.
Лариской звали ручную Колькину крысу. Она недавно чем-то серьезно болела, и Кузнецов сперва каждый день носил ее к ветеринару на уколы, а потом повсюду таскал с собой: крысу надо было поить водой по часам. Теперь Лариска начала поправляться и даже оставалась одна дома, но Колька все равно спешил к ней каждый день после уроков.
– Пошли вместе, – крикнул ему Мишка и, даже не кивнув Тимке на прощание, ушел.
Ученик мага проводил обоих ребят тоскливым взглядом. На душе стало муторно. Ему вдруг даже расхотелось идти заниматься волшебными науками. Какой смысл, если из-за этого теряешь друзей? Но делать было нечего. На углу 2-го Колобовского переулка его уже наверняка дожидалась Кассандра.
