— Рад встретить вашу светлость — молва о ваших подвигах до сих пор бередит умы бардов и лицедеев всего королевства…
Да ничуть не лукавил он! Уж баллады об осаде объединённым эльфско-человечьим войском гоблинского Морнхольде, где полководческие таланты эльфа блистали ярче солнца, до сих пор слушают во всех уголках королевства. А после лукавых и весьма пикантных рондо и сонетов о любовных похождениях ярла Иллидара до сих пор появляются румянец и смущённые улыбки на щёчках женщин всех возрастов…
— Встань, хомо, я не твой король, — властно и даже чуть жёстко произнёс прибывший сюда повелитель восточных эльфов.
Ридд неспешно повиновался. Однако, в очень узких кругах он не зря почитался одним из искуснейших фехтовальщиков — причём не только клинком, но и мыслью. Потому что его ответное ворчание явно пробило броню соперника и достигло цели — ярл удивлённо отшатнулся.
— Ну и зря — многие проблемы исчезли бы сами собой…
Молчание надолго повисло под еле слышно и таинственно шепчущейся листвой. Знатный как невесть кто эльф, чуть склонив породистое лицо, что-то обдумывал. А его спутница чуть сбоку хоть и прислушивалась очень внимательно, но судя по всему, намерена была пока молчать.
— Ты не похож на представителя вашего городского дна, мастер Ридд, как я их себе запомнил. Но возможно, это и к лучшему?
Как сам Ридд и предполагал, прибывшие эльфы тоже заявились не просто так, засвидетельствовать своё почтение двуногому лису-одиночке. В скупо роняемых ярлом словах вскоре прозвучало, что ему опять хотят всучить некую чрезвычайно важную, срочную — и само собой, весьма почётную работёнку…
— Ох, ваше сиятельство — не буду обнадёживать. Сегодня я уже получил два заказа. Да таких, что не уверен, крепко ли отныне сидит на плечах моя голова.
В чуть печальных глазах эльфа, казалось, заблудилась сама весна. Пела свою неслышную песнь, к которой, тем не менее, никто не остаётся равнодушным — потому Ридд старательно смотрел то на кончик носа весьма благородных пропорций, то на губы, но по своей старательно выработанной привычке не встречал взгляд собеседника прямо.
— Послушай, смертный. Сегодня не просто ночь, сегодня прошлое встречается с будущим, и нет пределов этой силе. Традиционно мой народ празднует середину лета — горят невидимые для ваших глаз огни на священной горе Эред-ток, шипит в чашах вино, привезённое из разных уголков вашего королевства. Пиры и забавы, пляски на росе перемежаются с состязаниями, — против воли, Ридд заслушался этими словами, этой силой, развернувшей перед глазами картины всеобщего празднества.
— И вот эта лучница не просто победила в малом кубке Лука и Стрел, но своим искусством настолько поразила моё воображение, что я обещал исполнить её желание…
А, что на вас осерчал святой Динас и его столь же горячий небесный братец Шамот! Ибо у этих перворождённых оказалось всё столь же витиевато и запущено, как о том и говаривала молва. Оказалось, что сестрица-близняшка этой воительницы с детства пошла по кривой дорожке. Дескать, обнаружились у той весьма криминальные таланты по части дел карманных и домушных.
— Бороться с предназначением трудно, преодолеть его почти невозможно, — мягко и чуть печально продолжал ярл. — А поскольку, гм, работать среди моего народа ей представлялось зазорным, то я и отдал ей на откуп ваш город и баронство.
Ридд мысленно выругался — причём так азартно и витиевато, как никогда себе не позволял вслух. Да чтоб у этих эльфей уши поотваливались! Надо же закрутить такое! И ведь не врут, они то просто не умеют.
— Однако она попалась, и сейчас заключена в подвалах замка барона Шарто.
В весьма осторожных выражениях Ридд ответствовал, что брать приступом темницу он не станет. Не потому, что не может — а просто не хочет проливать просто так кровь.
— Быть может, то покажется странным вашей милости, но я тоже ценю жизнь превыше многих иных богатств, — ну не хотелось ему вляпываться ещё и в это дело! Глаза горели, словно под них сыпанули песком, в голову тупо и устало бухала кровь, а Ридд упрямо и скользко намерен был и дальше отвертеться от этого дела.
Видимо, до молча и угрюмо стоявшей осторонь лучницы по интонациям разговора таки что-то дошло. Потому что она мяукнула на своём языке нечто маловразумительное в сторону своего ярла. А потом шагнула вперёд и просто встала перед Риддом на колени в немом свидетельстве своей мольбы. И нескромный лунный отблеск что-то уж подозрительно ярко блеснул дорожкой на её щеке.
Немного на свете найдётся мужчин, которым женские слёзы доставляют удовольствие. А ещё меньше тех, кто при виде их знает, что делать. Но вот как раз Ридд хоть и не относился к первым, но с почти полным правом относил себя ко вторым. Потому что бесцеремонно сграбастал эльфийку под локти и приподнял.
Но та упрямо поджала коленки, отнюдь не собираясь признавать своё поражение. Что ж, дело знакомое, имеются контрходы и на такой случай, знаете ли! Ридд без лишних слов опустил не очень-то и тяжёлую лучницу обратно и тут же бухнулся перед нею на колени и сам.
— Не пройдёт, девонька, — безапелляционно заявил он. — Не будь здесь твой ярл, я бы тебя просто отшлёпал…
Удивительно, но первое, что услышал он в тишине замершей в удивлении рощи, оказался негромкий смех. Первый эльф смеялся как мальчишка, весело и заразительно, чуть запрокинув голову и радуя своим голосом ночную тишину.
— И после этого меня будут убеждать, что ты простой жулик, мастер Ридд? — и уже отсмеявшись, он совсем другим голосом заметил своей лучнице: — Lea vanya.
Что оно такое за диковину означало, насторожившийся Ридд не понял и даже не сумел составить о том хотя бы предположений. Потому что упрямо коленопреклонённая напротив эльфийка вдруг гибко подалась вперёд и не откидывая капюшона обожгла его щёку показавшимся бесконечным и сладостным поцелуем. После чего грациозно подскочила как на пружинках и последовала за своим уже уходившим в глубину рощи повелителем.
Напоследок тот оглянулся, и оставшийся в одиночестве парень настороженно заметил, каким весельем сверкнули зелёные глаза ярла перворождённых…
— Или я дурак, или одно из двух, — глубокомысленно изрёк Ридд и медленно поднялся на уже почти отказывающие ноги.
— Первое само собой, но что второе? — из ствола сосны вынырнула неугомонная дриада.
С любопытством она облетела вокруг почёсывающего ничегошеньки не соображающую голову парня и хихикнула.
— Ложись, мастер Ридд. Я так и быть, навею тебе особый, целительный сон — летняя ночь коротка, но ты выспишься и отдохнёшь как никогда.
