Ещё раз ладони привычно охлопали себя. Что ж, малый набор с собой — даже если Шарто за ночь провалится во владения подземных богов, имеющегося с собой более чем достаточно, чтобы перекантоваться где-нибудь или даже отбиться от целой банды. А там поосмотреться где в новом месте, да и начать всё сначала…
Вместе с прохладным воздухом в лицо вдруг сильнее пахнуло свежестью. Вместе с ней прилетели ароматы ночной фиалки и истомившегося за жаркий день клевера, с тонкой, еле заметной струйкой томной резеды.
— Дождь будет, — улыбнулся Ридд и чуть прибавил шагу.
В нескольких местах в окрестностях города по личному приказу ещё прадеда нынешнего барона оставили нетронутыми священные рощи неведомых богов. Уснули те или же и поныне мутят воду в своих бесконечных бдениях, мало кто знал — и ещё меньше наверняка. Но вот что в те места не было хода злу, о том слыхали многие, да и ссориться просто так с чужими и непонятными божествами весьма благоразумно никто не хотел. И хотя не очень-то любили люди захаживать в этакие места, Ридд спешил как раз к одной такой роще, которую в ясную погоду можно было даже рассмотреть с верхушки полуденной сторожевой башни.
Роща встретила запоздалого путника настороженным, еле слышным шелестом, не прекращавшимся даже в полное безветрие. Словно под ветерком иного мира трепетала листва, чутко прислушиваясь и к здешним веяниям. Прислушался и Ридд — но ему, похоже, нынче повезло. Никого.
Но прежде чем развернуть под ветвями прихваченное и туго скатанное походное одеяло да предаться наконец сну праведному, надлежало сделать ещё одно дело. Вычитал о том Ридд давно, проверил по тогдашней непоседливости — и не прогадал…
Земля под одним молодым деревцом недоумённо зашуршала, когда ладонь пришлого человека пригоршней вывернула в ней небольшую ямку. А затем из небольшого мешочка высыпала в лунку такое богатство, которому не мог не обрадоваться ни один хозяин или дух земли.
Не зря, не зря Ридд по наитию прихватил с места последней стычки пригоршню праха и сберёг в кожаном мешочке! Уж настырность и живучесть того скелета резко отличалась от его обычно вялых и полусонных собратьев. Отличалась, пока не осыпалась трухой под всеперемалывающими магическими челюстями костегрызки…
— Странно… Ты знаешь старые обычаи, хомо? — тихий голос даже не слышался. И не тёк — он словно выплелся из шороха листвы, еле слышного журчания родничка в глубине рощи и таинственного шёпота звёзд.
— И даже соблюдаю их по мере возможности, — Ридд ладонью пригладил, утрамбовал засыпанную сверху землю и только после этого распрямился, краем глаза наблюдая за видимой только в свете взбалмошной рыжей Соль тенью.
Здешняя дриада-хранительница точно так же, как и её товарки в других рощах, отличалась любопытством. Но всё же, Ридд ничуть не подумал ловить и быстренько пытать ту насчёт кладов и прочих сокровищ, как не преминули бы сделать большинство его соплеменников. Напротив, он отступил на шаг назад и в сторону, давая возможность хозяйке подойти и полюбопытствовать. Уж если вышла к чужаку, доверилась — то хороший знак и сам по себе.
— О, это щедрый дар, хомо — и он принят благосклонно, — бестелесная дриада поплыла, потекла холодным туманом над потревоженным местом в земле и, казалось, даже улыбнулась бестелесными устами, когда пришлый вежливо поклонился и даже кое-как произнёс фразу ритуального приветствия. — Что ты ищешь здесь?
— Да ничего, просто пришёл переночевать. А то в городе душно, да и шумновато к тому же.
Наверное, дриада удивилась, что этот хомо не требует награды и даже не прикидывается — он действительно просто пришёл! Со странным интересом она неподвижно смотрела, как Ридд деловито расстелил прямо у сосенки своё одеяло и с блаженным вздохом растянулся на нём.
— Вынуждена тебя огорчить, хомо — но, покоя тебе не найти и здесь, — дриада, больше всего похожая на плохо сделанное привидение женского пола, кивнула кому-то и сделала в сторону уже зевающего парня указующий жест.
Ох, демоны мрака! А этим-то что здесь понадобилось? Ридда подбросило, как на пружинах. Но когда он рассмотрел прибывших чуть подробнее, то совсем было одолевший его сон опять куда-то испарился. Ибо из глубины рощи бесшумно и целеустремлённо к нему приближались две фигуры. Неспешно, плавно и величаво скользили они в мешанине золотистых лунных пятен — и тут даже человеку от природы напрочь далёкому стало бы ясно, что пожаловали господа остроухие.
В принципе, с этим племенем перворождённых у людей большей частью складывалось что-то вроде извращённого мира. Эльфы особо не лезли в дела младших братьев, и увидеть их в городах можно было весьма нечасто. Но и шумные, жадноватые обычно люди как-то разом притихали, смирели под одним только взглядом таинственных и непонятных перворождённых. Если что и объединяло их, так это общая неприязнь — если не сказать ненависть — ко Тьме. В самых старых легендах упоминалось, что когда в страшной битве решалось, кому же будет принадлежать этот мир, то эльфы примкнули к бьющимся плечом к плечу людям и гномам — и вынудили Древних уйти навсегда…
— Eluna adora! — звонко, чарующе и чуть напевно объявила одна из фигур, и замерший в напружинившейся готовности Ридд только сейчас и понял, что вон та чуть более стройная тень справа принадлежит несомненно женщине перворождённого народа.
— Прости, красавица, но я по-вашему не понимаю, — хотя ладонь Рида с этакой проникновенной нежностью и ласкала рукоять кинжала, но он всё же отвесил прибывшим вежливый поклон, довольно справедливо считая, что в этой роще он и эльфы как бы и на равных.
А уж правила вежливости и вовсе никто не отменял.
Идущий чуть впереди мужчина величаво откинул с головы затенявший лицо капюшон, и Ридд поразился, насколько же стройным и соразмерным в лунном свете выглядел этот хищно-красивый незнакомец.
— Ярл перворождённых Иллидар, — представился он.
Вот уж… и даже не знаешь — благодарить или же проклинать эту ночь за подобную встречу! Ярл эльфов, дамы и господа, это примерно то же самое, что у людей принц — со своими схожестями и отличиями, разумеется. Но и Ридд крепко запомнил прилетевший, казалось, целую вечность назад подзатыльник, а ещё разгневанный голос папеньки-барона, что преклонять колени не зазорно лишь перед родителями и королём — но никак не перед женщиной или судьбой. Тихо и по мере возможности с достоинством Ридд пошёл на компромисс. Преклонил одно колено и склонил в знак почтения тупо гудящую от усталости голову.
— Рад встретить вашу светлость — молва о ваших подвигах до сих пор бередит умы бардов и лицедеев всего королевства…
