Ситуация складывалась дерьмовая. Шестой легион брали в окружение, в кольцо пусть и не плотное, и с этим нужно что-то было делать, иначе их просто раздавят. Боль в боку заставила её Луизу пошатнуться и упасть прямо на одного из своих мёртвых подчинённых. Меткий лучник сумел задеть её. Обломив стрелу, она завопила подобно фурии. Этот вопль заставил даже южан содрогнуться на мгновение. Этого мгновения хватило, чтобы легионеры перехватили инициативу и вновь смело сдерживали натиск южан.
Мысли о том, что после неё ничего не останется, пришли внезапно, когда она пыталась подняться. Ни мужа нет, ни детей. Слёзы сами потекли из глаз. Отец давно в земле, вместе с матерью, а она единственная дочка. Не было у неё хорошего мужика, который бы любил её и видел в ней не красную капитаншу, а женщину. Вдруг ярость захлестнула её. «Так я не помру! Будут у меня и дети и муж, но эти суки ваетирские меня в плен не возьмут, и от клинка я их не погибну!»
Отчётливо послышался хруст ломающихся костей, когда Коутрен рубанула полутрником наотмашь. В этот момент её ни лицо брызнула кровь, кости и мясо. Но это было неизбежно. К южанам подошли подкрепления. Каким-то чудом она нашла в себе силы вновь подняться, опираясь на лезвие меча. Осталась лишь холодная ярость и крик застыл в округе
— ЛЕГИОН! —
***
Через пещеры они вышли к обрушившемуся мосту. Единственный путь на ту сторону была веревка на подобии тарзанки. Один за другим, «песцы» с криком раскачивались и перепрыгивали обрыв, который растянулся на пять-семь метров. Держать двери, что закрывали проход в пещеры и одновременно сдерживали два десятка южан, пришлось Айдану и Дориану. Под напором ударов и толчков, старые и ветхие доски стали трещать и рваться в щепки. Рыжебородый гном умудрился подначивать противника, кидая в их сторону ругательства, от которых даже у отпетых головорезов вянут уши.
Вскоре, когда десять человек переправились через обрыв, встал вопрос, кому их те, кто держал двери, первым перепрыгивать. Дориан зарычал, всем своим телом, сильными руками навалился на дверь и глухо закричал
— Иди! Я следом! — рванув прямо с места, Айдан ухватился за поданную ему веревку и повис над пропастью. Ветер свистел, и медленно раскачивал висячего Анкита туда-сюда. Подавшись назад, потом вперед, и сделав так что есть силы, капрал сильно раскачался и прыгнув вперед, закричал что есть мочи. Айдан удачно приземлился на ту сторону моста.
Дориан подпёр дверь какой-то балкой. Времени переводить дыхание не было, от слова совсем. Схватив верёвку, он разогнался и спрыгнул с края сломанного моста. Под его весом балка, на которой держалась верёвка начала трещать, и когда гном спрыгнул, балка камнем упала в пропасть. Он спрыгнул у самого края, не удержав равновесие, он начал крутить руками, чтобы не свалиться вниз, вместе с веревкой. Как только он начал падать, Айдан подхватил его за рыжую бороду и потянул вперед. Тем самым спас ему жизнь. Пусть Дориан и возмущался, пока они пробирались к крепости, пусть и злился за то, что капрал выдернул ему клочок рыжих волос из пышной бороды, он был счастлив, что сейчас дышит, пусть и трудом, так как воздух здесь был другой, опасный для любого гнома.
Внизу кипела битва. К южанам подошёл подкрепление в две сотни человек, что осложняло дело в разы. За ними уже не было погони. «Песцы» стояли перед массивными воротам крепости, которые охранялись грифоньим наездниками. Воины, закованные в необычные доспехи, с атрибутикой крыльев и ветра, восседали на гордых грифонах, помесь льва и орла. Один из них, на звере медного окраска и белой гривой ударил его в бока, и вышел чуть вперед.
— Вы пробились сюда, теперь умрёте здесь! — воскликнул он, обнажая меч. Вперед выскочил Айдан, во всё горло вопя:
— Стоять! Я Айдан Анкит! Анкит! Сын Мартина Анкита! — среди грифоньих бойцов пробежал ропот удивления. Тот, который восседал на грифоне с белой гривой, снял шлем. Он был относительно молод, ровесник Айдана.
— Чем докажешь? — спросил он. Его грифон дёрнул орлиную морду и мяукнул, в прямом смысле этого слова, грифон мяукнул
— При мне его кольцо! — ответил Айдан, показывая кольцо. Боец спешился и медлен6но подошёл к Айдану. Его грифон сделал пару шагов и напрягся, прицокнув громадным клювом. Боец осмотрел кольцо и отрицательно покачал головой.
— У нас не платиновые кольца, а серебряные. — он передал Айдану кольцо из чистого серебра и изображение грифона в броне.
«Ты облажался» прозвучал голос в голове.
— Я. Его. Сын. — прорычал Айдан. Грифон рядом шаркнул ногой и поёрзал длинными крыльями. Боец вскинул бровь.
— Мартин. Ростом с меня? — Айдан прикинул. Нет, Мартин был выше на две головы. Так он и ответил.
— Глаза. Глаза зелёные? — с утвердительным тоном спросил боец. Айдан ухмыльнулся
- Голубые — ответил Айдан.
— Таким я его и запомнил. Вы множите войти в крепость. Только дайте слово, что не поднимет оружие, иначе наши грифоны вас разорвут. –
— Даём слов. — сказал Айдан. «Песцы» пусть и с не охотой вложили мечи в ножны.
***
Джасмаль акадар, или же сын Халаида знал, что взятие крепости Вингрхайяр прославит его как лучшего бойца Ваетира. Тем паче, грифоны станут полезными союзниками для его господина, Лоренца акадар Ульериха. Сейчас же, его войны пытались сомкнуть кольцо вокруг солдат Шестого Красного Легиона. Он должен был признать, что противник бился умело и стоял насмерть.
Так могло продолжаться и несколько дней. Джасмаль ловко рубанул наискосок, но противник, а точнее противница с полуторным мечом отбила его удар и контратаковала, толкнув его пинком. Затем она развернулась, и выдала финт, нанеся три мощных удара, от которых ваетирец сумел лишь уклониться. Он контратаковал, крутясь как волчок, сабля в его руках плавала и рубила.
Как он и предполагал, враг отступил, он продолжал рубить и махать саблей, словно на параде. Это была ошибка, он недооценил эту женщину, которая извернулась и размашисто ударила и выбила его из равновесия. Так они и плясали на телах павших товарищей, словно на раскалённом песке. Солнце пекло нещадно, но его жар был так, искрой на фоне пыла битвы. Воительница шагнула и нанесла удар в прыжке. Ваетирец диву дался её прыткости, силе и ловкость. Отскочив в сторону и вновь приняв удар, уже на поднятый в последний момент щит. Рука взревела от боли, но южанин держался.
Коутрен извернулась, ударила противника лбом в лоб, сломав прыткому южанину нос. Кровь хлынула фонтаном, обжигая ей глаза. Так они и застыли. Южанин поклонился ей, еле заметно. Её руки болели, ноги стали ватными, Меч в её руках весом был сравним с драконьей бедренной костью. Она не могла упасть и ждать смерти. Сплюнув слюну с железным привкусом крови, она кивнула противнику. Тот ухмыльнулся и напал неожиданно.
Как Джасмаль и ожидал, его противница перешла из нападения в оборону. Он не переставая наносил удары, пока легионерша отбивалась. Слишком много сил он вложил, и теперь они обменивались ударами и толчками. Коутрен ударила его кулаком в лицо, прямо в висок. Пока Джасмаль пытался сориентироваться, она ударила ему рукоятью меча в кадык, а затем в солнечное сплетение. Всё что он успел сделать, перед тем как потерять сознания от нехватки воздуха, наотмашь рубануть саблей. Она почувствовал, как по её лезвию стекает крови, напоследок, он услышал женский крик, и тьма окутала его…
***
Времени было катастрофически мало. Голос говорил Айдану
«Ты опаздываешь! Они гибнут из-за тебя! Или ты и это примешь как должное?» он ничего не ответил, когда предстал перед командиром грифоньих наездников, который звал себя Корин Дайникер. Он был одного возраста с Сигурном. Он был седой, весь в шармах, но от него исходило мощь и тихое спокойствие, словно под его стенами ничего не происходило, никто не умирал. От этого Айдану становилось не по себе. Отчеканив своё имя и звание зычном голосом, Айдан сразу перешёл к делу.
