— В моем мире… в моем самом страшном аду, есть планета. У этой планеты есть спутник, он называется Япет.[10] По экватору этого спутника тянется горная гряда, миль десять высотой или около того. То есть Япет разделен этой преградой на две равные части. Так что вы меня ничем не удивили, эка невидаль, и я по-прежнему жду очень нужную информацию.
— Ты все еще думаешь, что я расскажу тебе, как можно вернуться? Но, Леон, я не знаю. Ад простонародья и всяких блейзов располагается за Срединным хребтом. Да, я знаю, как выйти на человека в Директории, который занимается южанами. Но ведь тебе это неинтересно.
— Да, я пришел не оттуда.
— Я это уже понял и потому ничем не смогу помочь. Другой ад мне неизвестен.
— Плохо…
— И что дальше? Может, успокоишься?
— Увы, мне сейчас не до спокойствия. Есть еще кто-нибудь, неважно кто, вроде того человека в Директории? С другими знаниями?
— Если я совру, ты успокоишься?
— У вас, генерал, масса недостатков, но врать вы не умеете. Недоговаривать — это да, мастер, но просто ложь — не ваше это. Я так понимаю, такого человека у вас на примете нет.
— Верно. Можешь поспрашивать у шарлатанов разных или у шаманов туземцев, но там будет одно и то же: на юге страшно, там ад и злые демоны, грехи наши тяжкие, подай что-нибудь на спасение души. Чего это моча ослиная так резко тебе в голову залилась? Что случилось?
— Да так… Генерал, мне просили вам кое-что передать, чуть не запамятовал. Тот человек, который всем командовал на последнем задании.
— Он не представился?
— Нет. Я называю его полковником.
— Опять напялил офицерский мундир? Этот проныра такой же полковник, как я кочегар. И что же он просил передать?
— Он договорился насчет снарядов. И сказал, что есть возможность взять втрое больше. Если вам это интересно, высылайте деньги, столько же, сколько я привез. Первый пароход должен быть уже сегодня, о дальнейшем через телеграф. Он будет ждать сообщения завтра и потом еще два дня. То есть будут деньги, получите втрое больше, а если нет, только обговоренное количество. Полковник говорил, что это очень важно.
— Он прав — важно. Спасибо, что не забыл. И еще раз предлагаю: давай забудем, успокоишься, поговорим о том, что тебя так возбудило, глядишь, придумаем что-нибудь.
— Нет, не в этом случае. Вынужден попрощаться.
— Все же уходишь? И куда?
— Да, может, и на юг, понравились ваши сказки. Или на север, говорят, там хорошо.
— Недоумкам хорошо везде, где их не было.
— В моем аду говорят почти так же. Генерал, вы страшный человек, но честный. Однако я не буду брать с вас слово, что вы тут до утра тихо посидите, не подняв тревоги. Отпускать такого, как я, вам совсем не с руки, и дело здесь даже не в том, что много знаю. Так что заведите руки за спину без всяких фокусов, а то ведь я могу связать их нежно или иначе, а вам ведь не один час придется тут просидеть.
— Да ты вконец спятил! Успокойся и убери оружие!
— Нет, генерал, я люблю жизнь во всех ее проявлениях и считаю, что мне рановато в расстрельный ров к Мюльсу.
— Дался тебе этот трус!
— Давайте руки.
— Леон, мне незачем тебя убивать. Ты интересен хотя бы тем, что таких я не видел никогда. И не слышал о них. Хотелось бы побольше узнать о том, откуда ты прибыл, глядишь, найдется что-то полезное. Не такой уж я недалекий, как ты думаешь. Сейчас, может, и слегка зол на тебя, но людей из-за глупых эмоций к смерти не приговариваю, нужна веская причина.
— Не сомневаюсь, что причина найдется, и не одна. Руки.
— Ты совершаешь огромную ошибку.
— Какая банальность… Расслабьтесь, вам тут придется долго просидеть. И хватит дергать головой, иначе вместо повязки вставлю кляп, а это куда неприятнее. Вот теперь, генерал, вы мне нравитесь куда больше. Тихий и спокойный. Надеюсь, вы не будете возражать против того, что я вскрою вот этот милый шкафчик? Вижу по глазам, что у вас есть кое-какие невысказанные мысли по этому поводу, даже чуть жаль, что не можете их высказать, должно быть упускаю возможность выучить немало незнакомых бранных слов. Ну да ничего, попробую это как-нибудь пережить. О, узнаю знакомые мешки. С печатями казначейства, надо же. Что это тут? Золотишко… Вы мне изрядно задолжали, так что я просто вынужден как-то это компенсировать. И не надо так вращать глазами, ведь прекрасно помните, что я вор, поэтому ничего возмутительного в моем поведении нет. Серебро, кстати, тоже прихвачу. Не расстраивайтесь, я ведь взял лишь малую часть, оставил куда больше, цените мою неслыханную щедрость. Это вам хорошо, у вас нарисовались богатые спонсоры, а мне не на кого надеяться, кроме как на себя. Ну прощайте, генерал. Попрошу не беспокоить вас до утра.
* * *
Ага. Прям возьму и попрошу. При том что караул сменяется через каждые три-четыре часа. К тому же, несмотря на поздний час, может заявиться кто-нибудь с неожиданным докладом. Какой-нибудь очередной «Джеймс Бонд» вроде запавшего в душу полковника. У них ночь — любимое время.
Итак, я разжился деньгами и кое-какой информацией. Первое — полезно, второе меня сильно огорчило. Надежды на то, что генералу известен выход на людей, способных отправить меня обратно, к аптекам с антибиотиками, не оправдались. То есть мне остается успеть с шиком прокутить украденные деньги за оставшиеся деньки.
Нерадостные перспективы…
Но я не из тех людей, которые сдаются. Информация… Бесполезная информация… А так ли она бесполезна? Что я только что узнал? За горной преградой существует изолированная цивилизация. Люди там непростые, и за это их называют колдунами.
Колдунами…
Колдун, который вышел из леса, вылечил покалеченного упавшим деревом лесоруба и растворился в воздухе, будто кусок тростникового сахара в кружке с кипятком. Так сказал генерал, и он в эту историю верил.
И тут накатило прозрение, заставив на миг забыться. Я выпал из мира, вернувшись назад по реке времени. Сырая камера, жирные мокрицы на стенах, вонь из параши, полубезумный взгляд Дата и его торопливое бормотание: «Там ведь не крестьяне с полей, там величайшие умы, вся вина которых лишь в том, что подвергли сомнению неизменность ритуалов. Магия живая, а не окаменевший скелет, но лишь избранным доступно понимание столь простой истины. Ты знаешь Кайру? Кайру Ло, которая из Пешваров? Ее знают все, что неудивительно, ведь она может лечить любой телесный недуг. В тех случаях, когда врачеватели лишь руками разводят, ссылаясь на происки высших сил, бороться к которыми смертным не дано, идут к ней. И она помогает. Помогает потому, что не оглядывается на каноны, а делает по-своему».
