— Возможно, членство в Серой Лиге будет предложено и тебе. Я практически уверен, что нелепое обвинение Уолдена имело своей целью сбить тебя с толку. С прискорбием должен констатировать, что ему это удалось.
Невилл мысленно зааплодировал. Вот ведь гад.
— Альбус, мне казалось, мы разрешили это недоразумение. Я уже извинилась, и не раз.
Браво, профессор! Так держать!
— Уолден об этом не знает. Твоя реакция была довольно показательной, и Командор наверняка предпримет попытку тебя завербовать. Если это произойдет…
— …я так же должна буду согласиться. Хорошо, Альбус.
Добро пожаловать в шпионы, Минерва МакГонагалл.
— Прекрасно, — директор встал, — в таком случае, не смею больше надоедать. Уже почти четыре. Рекомендую лечь спать, господа преподаватели. Завтра нам предстоит вывоз первой партии студентов на Ярмарку, и свежие головы вам не помешают. Спокойной ночи.
Едва в камине погасли изумрудные всполохи, МакГонагалл схватила недопитую бутылку и жадно приложилась к горлышку. Невилл ахнул.
— Минерва! Боги, я просто боюсь оставлять тебя одну.
— Не волнуйся, это последняя, — вытерла рукавом рот, откинулась на спинку, прикрыла глаза, — пятьдесят лет не напивалась… И сегодня не дали. Надеюсь, твое согласие было столь же искренним, как и мое?
— Конечно, — предостерегающе нахмурился, но она на него не смотрела.
— Забавно на старости лет попасть в шпионы. Как это, Северус?
— Вполне терпимо. Тем более, Серая Лига — не Волдеморт.
— Да, разумеется. Они — не враги… И все же невыносимо хочется в душ.
— Что тебе мешает?
— Не юродствуй, ты прекрасно меня понял. Может, поэтому ты так не любишь всяческие водные процедуры? Одна грязь перебивает другую?
— Минерва!
— Прости, я злая сегодня.
— Иди спать.
— Северус…
Мерлин… Больной, почти сумасшедший взгляд. Она на грани.
— Минерва, прошу тебя, поверь. Потерпи немного — и все наладится. Все будет хорошо, — и с нажимом. — Я. Тебе. Обещаю.
Скривилась, всхлипнула едва слышно.
— Ох, как хочется верить… Знаешь, если б они действительно пришли, я бы согласилась и без альбусова приказа. И ни за что…
Он прыгнул вперед и едва успел прижать пальцы к ее губам. Конец фразы — «…не доложила бы ему об этом» — остался непроизнесенным.
Маленький диванчик явно не был рассчитан на использование в качестве спального места. И как Поттер ухитрялся дрыхнуть на нем целую неделю? Он, конечно, меньше ростом… плюс опыт проживания в чулане… вряд ли тамошнее его ложе было лучше этого. Но привыкший к хогвартским перинам организм профессора яростно протестовал против подобного обращения. С трудом, подавив желание застонать и выругаться, Снейп сел.
На соседней кровати спал Гарри. Глядя на спокойное, без признаков румянца лицо, сложенные поверх одеяла руки и неподвижное, вытянутое по стойке смирно тело, зельевар почувствовал мгновенный укол страха. Сглотнув, он напомнил себе, что мальчишка пока не в состоянии двигаться самостоятельно — как положили, так и лежит. Тоже, наверное, все затекло, в такой позе только вампиры спать умеют. Подожди, Гарри, сейчас приведу себя в порядок — и посмотрим, как у нас дела.
Так, по одежде явно прошлись очищающим. Запустив пальцы в волосы, Снейп понял, что не только по одежде. Грейнджер, небось, постаралась, кому еще наглости хватит. Лучше б диван трансфигурировала, нахалка.
Вчера, разумеется, было не до переодеваний, и Снейп с большим неудовольствием обнаружил, что брюки с него не свалились лишь благодаря подтяжкам. До позавчерашнего дня он имел о них весьма смутное представление, и очень удивился, узнав, что Уолден Макнейр носил брюки магловского покроя, но при этом терпеть не мог брючных ремней. Избавившись от аксессуара, зельевар постарался уменьшить штаны до приемлемых размеров. Не мадам Малкин, конечно, но сойдет.
— Доброе утро, сэр.
Снейп невольно порадовался, что Поттер не уродился белокожим — на бледном, под цвет наволочки, лице изумрудная зелень глаз смотрелась несколько дико.
— Утро сейчас в Америке, Поттер. А у нас время обедать.
— Вам идет белый цвет.
Снейп смущенно поправил рукав.
— Это рубашка Макнейра. Она мне велика.
— Определенно, да.
— Дерзец, — зельевар присел на край кровати, сдвинул одеяло, распахнул пижамную куртку, осторожно прошелся пальцами по грудной клетке. Вместо ребер у Поттера сейчас были лишь хрупкие хрящи — завершить процесс профессор вчера оказался не в силах.
— Стетоскопа не хватает, — пробормотал Гарри.
— Что, прости?
— Нет, это я так… Как вы себя чувствуете?
— Это мой вопрос, Поттер.
— Конечно, извините. Просто вы выглядите усталым.
— Беспокоиться — тоже моя прерогатива. Дышать не трудно?
— Нет. Вы замечательно справились.
— Слышала бы тебя Минерва.
Грудина под ладонью вдруг дернулась и мелко затряслась. Снейп едва сдержал гневную реплику. Нашел время веселиться, паршивец!
— В чем дело?
— Простите… вдруг пришло в голову… ой, мама…
— Перестань хихикать, будь добр, я тебе еще ребра не доделал. Чем тебя так насмешила гипотетическая реакция Минервы, позволь узнать?
— Да не реакция. Вы в курсе, что означает у маглов обмен кровью?
Снейп грозно вздернул бровь, но чертова улыбка, как всегда, все испортила.
— Вот уж не думал, что перспектива побрататься с Северусом Снейпом вызовет у Гарри Поттера столь бурную радость.
— Не перспектива, а состоявшийся факт.
— Для этого существует древний и весьма сложный обряд. То, что произошло между нами, в магическом мире не имеет значения.
— Вы правда так думаете?
— Конечно, сам по себе факт уникальный, и просчитать его последствия было бы не лишним…
— Северус, — Поттер больше не смеялся, — я ведь не об этом.
Ох, мальчик… Это как же надо стосковаться по ласке и теплу, чтоб так тянуться к своему угрюмому, нелюдимому учителю? Впрочем, не такому уж нелюдимому с некоторых пор. Ты изменил мою жизнь, наполнил ее светом и смыслом, так могу ли я не откликнуться на твой призыв?
— Гарри, — он пригладил непослушные поттеровские вихры, — ты мне дорог без всяких обрядов. Мы обязательно поговорим об этом, когда появится возможность.
Улыбка до ушей — светлая, открытая, живая.
— Вечером?
— Возможно. Если, конечно, не передумаешь после той взбучки, которую я намерен тебе устроить за твою выходку.
— Жду с нетерпением, сэр.
Аж жмурится от удовольствия, паршивец.
