А я ехала и ядовито усмехалась. Не угрожает! Думают, ложь спасет этих людей? Как бы не так!
К вечеру настроение испортилось окончательно. Я только и делала, что грызлась с друзьями, покрикивала на Лесту и Морта и вообще на всех, кому не посчастливилось попасть под горячую руку. А когда смотрела на Владыку, готова была рвать на себе одежду и кричать, кричать, кричать…
Наверное, вы все-таки считаете меня эгоисткой. Но вам не понять моих чувств. Не понять, каково это – смотреть на любимого и знать, что это вовсе не он, а тот, другой. Не понять, что значит чувствовать себя бессильной перед беспощадной силой Тьмы, не способной ничего изменить и спасти его душу. Знать, что каждая напрасно потраченная секунда может оказаться решающей для него и меня. Видеть его во сне, а на рассвете просыпаться и бесшумно плакать, вспоминая о тех моментах, когда мы были вместе. А теперь попробуйте сказать, что у меня нет сердца!
Наверное, если бы не новости от Воллэна и Эдель, у меня случился бы нервный срыв. Но рано утром третьего дня мы получили коротенькое послание, в котором говорилось, что очень скоро они прибудут в Геллион. Эдель также писала, что обыск в замке д’Оров увенчался успехом, и посоветовала мне продолжать молиться, так как надежда еще есть. Это означало, что пламя до сих пор не погасло.
Мы рассчитывали прибыть в столицу Нельвии на закате, но одно маленькое происшествие задержало нас на несколько часов, а меня заставило многое переосмыслить…
– Нарин, не мешай! Лучше разорви вот это. – Не глядя в мою сторону, Леста протянула мне большой лоскут ткани, оторванный от своей юбки, и переключилась на лежащую в телеге женщину, которая последние полчаса корчилась в предродовых схватках. А я все это время бегала вокруг нее, Лесты и доктора Морта и в страхе поглядывала на роженицу. Слышали бы вы, как она кричала! Мой феникс и тот бы не смог издать подобные звуки.
Когда начались схватки, солдат, магов и крестьян как языком слизало. Я тоже хотела уйти под шумок, предпочитая наслаждаться созерцанием девственной природы Этары, а не становиться свидетелем появления на свет еще одной жизни. Но колдунья приказала быть поблизости в случае, если понадобится моя помощь.
Помощь! Я же ни черта не смыслю в родах! Мои заверения в том, что от меня больше вреда, чем пользы, не помогли. Поэтому приходилось рвать ткань, снимать с огня горячую воду и ставить на него же холодную. Потом бежать с этой самой водой к орущей не своим голосом крестьянке и наблюдать за рождением малыша. Честно! Я думала, упаду в обморок от переизбытка чувств и волнения, потому как роды шли не совсем гладко.
Морт то и дело просил поднести ему очередную баночку или же какой-нибудь инструмент. А когда я достала из его аптечки нечто уж больно похожее на щипцы и протянула их эмпату, а женщина в это время подняла голову и увидела сей странный предмет… В общем, потом криков было еще больше.
Не знаю, сколько прошло времени с момента начала схваток, но каждая секунда ожидания казалась мне вечностью. Когда заметила на лицах «акушеров» неприкрытый испуг, меня затрясло. Боже, а вдруг ребенок родится мертвым? Бедная женщина не перенесет еще одной потери. Вознося молитвы к Небесам, я продолжала прыгать вокруг телеги, пока завесу тишины не разорвал громкий плач младенца.
– Подержи пока, – сказала Леста и скинула мне на руки завернутый в ткань комочек.
– Эй, а… Ой, какой хорошенький. – Я обхватила малютку руками и едва удержалась от соблазна поцеловать маленькую мордашку.
– Хорошенькая, – поправил Морт, складывая инструменты в сумку. – Это девочка.
Девочка!
– И как же мы тебя назовем? – баюкая малышку, щебетала я. – Может, Белль? Ведь это означает «прекрасная». А ты у меня такая хорошенькая.
– Ты сильно не увлекайся, – опустил меня с небес на землю голос Рэя. – Кажется, это не твое.
Я хмыкнула и отвернулась от друга, продолжая баюкать Белль и нашептывать ей ласковые слова. Петь не рискнула.
– И ты все еще хочешь, чтобы этот мир умер? – поравнявшись со мной, прошептал Лориэн. – Посмотри на невинное создание и скажи, заслужило ли оно той страшной участи, которую ты уготовила всей Этаре. Впрочем, не говори. Я и так все вижу по твоим глазам.
Он ушел. Подошла Леста и, забрав малышку, отнесла ее матери.
– Да-а, подруга, – протянул Рэй и направился следом за принцем.
Я повернулась туда, откуда доносился смех матери. Глаза светились теплотой, руки с трепетом обвивали крохотный комочек, а с губ срывались тихие слова любви.
В последний раз глянув на счастливую мать и ее младенца, побежала в лес, желая скрыться ото всех и дать наконец волю слезам.
К стенам Геллиона мы подъехали поздней ночью. Встретили у ворот хмурых стражников, предоставили им заниматься «расквартировкой» крестьян. Единственное, на чем настоял Морт, – забрать с собой во дворец мать и ее троих детей, так как все еще беспокоился за здоровье женщины и ее малышки. Мы не были против. Особенно я. Мне все-таки удалось уговорить женщину назвать девочку Белль. Когда я попросила ее об этом, крестьянка улыбнулась и сказала, что хоть это и довольно необычное имя, она не может отказать той, которая помогала появиться малышке на свет.
А во дворце нас уже ждали ее величество вместе с Зорреном и другими советниками. Я с тоской посмотрела на правительницу. Неестественно бледная кожа, темные круги под глазами от долгих бессонных ночей, на лбу пролегли первые морщинки. «За каких-то пару недель Теора постарела на несколько лет», – с сожалением подумала я и опустилась в глубоком реверансе.
Поприветствовав магов и солдат, королева обняла меня, Лесту, а затем заключила в материнские объятия сына. Лориэн, как обычно, покраснел (ну не любил он, когда мать вела себя так с ним при посторонних!) и, пробормотав что-то невнятное, поспешил в свои покои набираться сил после долгого путешествия.
– Где он? – холодно спросила королева.
Маги расступились, показав правительнице Владыку во всей красе. Сегодня на закате Эрота снова подвергли «пытке» маслом. Можете теперь себе представить, в каком он был состоянии.
Теора сжала кулаки и, стараясь сохранить остатки спокойствия, приказала:
– В подземелье!
– Ваше величество… – заикнулась было я, но, заметив молнии в глазах правительницы, заткнулась и отступила назад.
Эрота увела стража. Остальные последовали за слугами в заранее приготовленные для гостей комнаты. Я украдкой глянула на пылающую гневом королеву и, тихо пожелав ей спокойной ночи, направилась к себе. Надеюсь, она не прикажет перерезать Владыке горло сегодня же!
– Не знаешь, где сейчас ее величество? – осведомилась у только что вошедшей служанки и, прикрыв ладонью рот, коротко зевнула. Все-таки надеялась переубедить Теору и попросить перевести Владыку из подземелья в комнату. Сбежать он не сбежит. Он и ходит-то с трудом, не то что бегает. В конце концов это тело Дорриэна, и я имею полное право требовать обращаться с ним должным образом. А то еще простудится. По своему опыту знаю, каково там, в этих их подземельях – сыро и ужасно холодно.
