- Сколько?
Брагоньер побагровел от гнева. Захотелось немедленно указать герцогу на дверь. Он полагал, будто совесть можно заглушить звоном монет!
- Вы меня не так поняли, - улыбнувшись одними губами, покачал головой регент. - И не нервничайте так, баронет, вам вредно. Речь о стоимости лечения. Я его оплачу.
- Благодарю, но у меня достаточно средств, ваша светлость, - сквозь зубы процедил соэр. - И от вашего щедрого предложения я отказываюсь.
- Вы его примите, - с нажимом возразил герцог, блеснув глазами, - и ещё спасибо потом, когда одумаетесь, скажете.
- Как вы надоели мне со своей гордостью! - в сердцах добавил он, потерев виски. Вы не нарушали присяги, вы служите королю. Какому, неважно, главное - государство. И в этом наши интересы сходятся. - Я не предлагаю продавать честь, вы служите Тордехешу, демоновы потроха! Поэтому прекращайте ломаться, словно девочка на выданье, и подписывайте.
В дверь постучали, и один из охранников принёс чернильный прибор. Герцог приказал поставить его на прикроватный столик и протянул перо Брагоньеру.
- Подписывайте. Это приказ. Вы до сих пор служите под моим началом и обязаны подчиняться.
Соэр неохотно принял из рук регента перо и бегло пробежал глазами указ. Герцог не шутил, он действительно назначал Брагоньера Королевским прокурором.
- Власть меняется, честь остаётся, - философски заметил регент и устало покосился на окно.
Соэр сначала хотел свернуть указ, но потом раздумал. Герцог в кое в чём прав, если бы хотел, давно отправил на тот свет. Вместо этого же уговаривал принять повышение.
- Я подпишу, если вы объясните, в чём ваша выгода, ваша светлость. Верность взамен на откровенность.
- Всё просто, - со вздохом облегчения пожал плечами регент и вновь устроился в кресле. - Я давно вас знаю, а для укрепления власти нужны надёжные люди. Я предпочитаю одаривать милостями за дела, а не лживые слова. Обида проходит, баронет, вы тоже успокоитесь. Раз уж вы настаиваете на честности, ответьте сами, разве не приняли бы вы эту должность три месяца назад?
- Принял.
- Так что изменилось? Всего-то подпись монарха.
Скрепя сердце, Брагоньер взялся за перо. Трижды касался им бумаги и всё никак не мог подписать. Наконец, чернила оставили след на нужной строке, и соэр, прикрыв глаза, откинулся на подушки. Он чувствовал себя опустошённым и уже сожалел о проявленном малодушии.
- Я этого не забуду, - обещал герцог и проворно забрал перо и бумагу из ослабевших рук. - Выздоравливайте. К сожалению, вряд ли вы поспеете к коронации, но уж Зимний бал-то почтите своим присутствием. Я попрошу мэтра Олиоха заглянуть. Здоровье Королевского прокурора - дело государственной важности.
Соэр сумрачно кивнул и с неохотой сначала пожал, а потом поцеловал протянутую руку. По губам герцога скользнула довольная улыбка: упрямец признал его королём.
- Удачи и процветания вам и очаровательной госпоже ли Тэр. Надеюсь, наша беседа вас не слишком утомила. Как оправитесь, жду для доклада. Полагаю, вам найдётся, что рассказать. И утаивать ничего не придётся, - не удержался от смешка регент.
Брагоньер кивнул и осторожно поинтересовался:
- Вы насчёт заговора, ваша светлость?
- Тут уж я всё знаю, баронет! - расслабившись и успокоившись, герцог от души рассмеялся. - Хотя интересно было бы узнать, что и как вы там накопали. Нет, я о тёмных. Вы ведь инквизитор, этой должности я вас не лишу, даже не надейтесь! Разумеется, возьмёте помощников, иначе не справитесь.
Он ушёл, а соэр остался досадовать на себя. Как же ловко регент заставил служить себе, как умело заставил принять нужное решение!
Герцог же направился в гостиную. Он догадывался, разговор выйдет тяжёлым, поэтому подготовился. К счастью, здравомыслие победило принципы. Зато теперь в Сатии сидит свой человек. Под 'своим' регент понимал того, кому мог доверять.
Когда вошёл герцог, Эллина всё так же сидела изгоем. С ней не разговаривали, делали вид, будто она пустое место. Гоэта давно бы ушла, но мешал приказ регента.
При виде герцога все подскочили. Дамы присели в неглубоком реверансе, кавалеры чуть склонили головы. Так приветствовали короля, но никто не сомневался, что Дворянское собрание - формальность. Слишком силён авторитет регента, слишком мал юный принц, а королева и вовсе публично отказалась от трона за себя и за сына. Эллина тоже встала и сделала реверанс. Щёки пылали двумя яркими пятнами. Ей хотелось сбежать, под любым предлогом пробраться к Брагоньеру и расспросить о разговоре, но мешал этикет.
Взгляд регента скользнул по собравшимся и остановился на леди ли Брагоньер, на правах хозяйки дома занимавшей кресло по правую руку от пустовавшего места высокого гостя. На столике уже дымился паром чайный прибор, и леди готовилась разлить ароматный напиток по чашкам. Увы, не сегодня.
Улыбка скользнула по губам герцога, но главную новость он приберёг на потом.
- Поздравляю, госпожа, с новым назначением сына, - регент занял предназначенное ему место и кивнул остальным, тоже разрешая сесть. - Не стесняйтесь, господа, я ещё не ношу короны.
Герцог рассмеялся, но тут же стал серьёзным. Цепкий взгляд остановился на одном из придворных. Тот нервно сглотнув, сообразив, что чем-то выдал недовольство будущим монархом.
- Не любите род Аризисов? - цокнув языком, елейным голосом поинтересовался регент, затягивая на шее жертвы невидимую петлю. - Моя бабка - Аризис. Старшая в королевской семье. Или вам не по душе Сомераши? Боюсь, перечисление их родословной и славных дел во благо Тордехеша заняло бы долгие часы. Полагаю, нам следует побеседовать, господин ли Нариш. Только не здесь и, боюсь, не со мной.
Господин ли Нариш побелел и принялся горячечно заверять герцога в своей преданности, но дежурившие в дверях солдаты тут же увели беднягу.
Разыгравшаяся сцена произвела неизгладимое впечатление на присутствующих. Словно набрав в рот воды, они съёжились и замерли, в ужасе посматривая на регента. Тот улыбался, а потом поспешил успокоить:
- Не волнуйтесь, ничего плохого с любезным бароном не случится. Разумеется, если он чист перед законом. А теперь о приятном. Полагаю, вместо чая, - он указал на чашки, - мы можем выпить по бокалу вина. Новый Королевский прокурор этого заслуживает.
Сообразив, о чём идёт речь, леди ли Брагоньер просияла и позвонила в колокольчик. Тут же принесли вино и закуски.
