Хвостатых друзей я назвал Орфеем и Музой. Звери быстро привыкли к своим именам, но чаще я подзывал их визгом.
Рычание Музы вытряхнуло меня из теплой меховой постели. Три дня назад в семействе мантикор случилось прибавление. Заботливая мать ревностно охраняла шестерых малышей. Она не уходила далеко от вырытого в песке логова, сторожа наш дневной сон и обеспечивая сохранность скарба в наше ночное отсутствие.
— Сидите дома, — приказал я собравшимся в тоннеле вампирам. — Ждите меня. Я гляну, кто отважился нас навестить, — и без колебаний вышел на свет.
Повернувшись спиной к яркому солнцу, я добежал до тени горы. В уютном сером полумраке бараньими прыжками взобрался повыше и прошел по узкому корявому выступу к известняковой скале, нависавшей над долиной.
По ущелью двигалась процессия людей, закутанных в серые мешковатые балахоны. Неудобные одеяния принадлежали собранию городских колдунов — самоучек, но скрывались под ними наши главные враги. Мой нос четко разграничил запахи истинных владельцев мантий и одолживших их притворщиков. Я узнал Андрея, Машу, Евгения и двух мужчин — оборотней, а они узнали меня. Я находился далеко от них, но не дальше полета осиновой стрелы, поэтому не расслаблялся.
— Вот он, Тихон, — Маша скинула с головы шерстяной платок и указала на меня.
— Он ответит за убийство Полины, — погладив древко арбалета, Андрей ускорил шаг.
— Мы вместе отомстим, — Евгений попытался остановить друга.
— Нет, — взволнованный Андрей резко повернулся к нему. — Для меня это дело чести, а вы ждите моего слова.
Я скрылся за нагромождением камней и побежал вдоль горы, углубляясь в темноту. Окончание тени остановило меня. Андрей быстро меня настиг и окликнул по имени. Он не решился нарушить правило дуэли благородных господ и выстрелить в мою спину.
Развернувшись, я оскалился и зарычал. Рев мантикоры прозвучал эхом моего голоса. В живописном прыжке Муза выскользнула из темноты и расположилась на вершине каменной гряды справа от меня. Припадая на передние лапы, она издала ободрительный рык — сообщила о готовности сражаться вместе со мной против незваных гостей. Я небрежно рявкнул на огромную кошку, уверяя, что справлюсь без ее помощи, и Муза не сделала следующего прыжка.
Андрей оторопел. Он был так потрясен союзом вампира и мантикоры, что чуть не выронил арбалет. Быстро собравшись с духом, он все же выстрелил. Я спокойно пролетел над осиновой стрелой и, выбив ногами арбалет из рук незадачливого охотника, свалил его на камни. Андрей ударил меня кулаком в лицо и вывернулся, двигаясь с вампирской скоростью.
Лезвие его меча свистнуло над ухом. Я перехватил его меч заговоренным клинком и выпрямился для равновесия, отталкивая Андрея левой рукой. Противник отскочил, широко размахнулся, вскинул над головой меч… На мой клинок обрушился сильнейший удар. Пытаясь удержать вражеский меч на безопасном расстоянии от шеи, я выкорчевал пятками мелкие желтые кусты.
Повторным ударом охотник вытолкнул меня из тени. Мои глаза встретились с ослепительно яркими солнечными лучами. Крепко зажмурившись, я перенаправил все внимание на слух и ловко ушел от меча Андрея. Затем, прикрывая глаза ладонью, я ответным ударом клинка отклонил его меч и задел плечо, разрезав мантию и скрывавшуюся под ней черную куртку.
Ругнувшись шепотом, Андрей перехватил мою правую руку с оружием. Пинком в живот он отбросил меня в средоточие света и, не дав мне подняться, вынудил снова защищать уязвимую шею. Я ударил по его мечу со всей силы. Охотник пошатнулся, но устоял. Его краткого замешательства хватило для принятия устойчивого положения. Мы подпрыгнули, вновь скрещивая клинки, опустились на землю, отступая, и снова прыгнули. Я видел Андрея сквозь решетку черных ресниц, сливавшихся в серый туман. Он ждал, что солнце заберет у меня добрую часть силы, но я не слабел.
Дуэль затянулась. На мой взгляд, биться с охотником комфортнее, чем с вампиром (он не пытается укусить, а я страсть как не люблю, когда меня кусают), хоть я и не скажу, что получал удовольствие от схватки.
Лениво зевающая Муза разлеглась на каменной горке. Андрей то и дело оглядывался на нее, а мантикора наблюдала за мной, ждала разрешения избавить меня от надоедливого противника. А может быть, она начала считать происходящее одним из шуточных боев, а охотника новым членом стаи.
Андрея подвела юношеская задиристость. Он напоминал неугомонного обиженного ребенка, стремящегося отомстить поколотившим его дворовым хулиганам. Эмоции развеяли его внимание в самый неподходящий момент. Проклиная меня за съедение Полины, он сам оказался на волосок от смерти. Я подцепил лезвие его меча клинковой зазубриной. Меч свободно вылетел из руки Андрея, а сам он почувствовал на сдавленном горле… нет, не клыки — я берег красивые белые зубы, а всего лишь жесткие пальцы с втянутыми когтями.
— Послушай, мальчик, — прошептал я, зажимая его рот ладонью. За годы вампирского существования я будто состарился на пару веков. — Я не стал бы отнимать жизнь у своей возлюбленной. Демьян ее поймал. Он виновен в ее смерти.
Андрей замычал, дергаясь. Он не поверил, как я и ожидал.
— Ты волен не доверять мне. Но что бы ты, Андрейка, ни думал обо мне, тебе придется понять, я любил Полину не меньше, чем ты. Ради нее я позволил умереть своей жене, предал стаю… Оставив дикие привычки, я решился пойти за ней, стать тем, кого мы называем псами, а вы — вампирами Отдела. Но это было мне не суждено. Я не нашел ее в ту ночь в городе. Увидел лишь письмо на тумбочке — его ты написал, поскольку тоже потерял ее из виду. Я выпил кровь Полины, когда она уже была мертва. Нам больше некого, да и нечего делить. Наши пути расходятся… Я постараюсь, чтобы никогда они не пересеклись. Подумай, ежели я и впрямь настолько плох, не лучше ли для меня разделить твою кровь на стаю? А, отведав сего пряного кисленького деликатеса, мы разделаемся с твоими соратниками. Но я поступлю иначе в добрую память Полины. Отпущу тебя в город. Чтобы вы знали, я не хочу вражды. Перестаньте за мной гоняться и, даю слово дворянина, моя стая не причинит вам неудобств.
Я рискнул освободить рот охотника и отвел руку от его шеи.
— Ты хочешь, Тихон, чтоб я был тебе обязан? — недоверчиво хохотнул Андрей, приподнимаясь на руках. — Считал себя твоим должником?
— Понимай, как знаешь, — я встал и отошел, позволяя ему встать на ноги. — Да не забывай, что Седьмой Отдел императорской канцелярии и без того передо мной в долгу за убитого атамана. Сколько его жизнь стоила, не напомнишь? Я вашу работенку выполнил. Во веки вечные не поймать бы вам Демьяна, если бы я не пожелал отомстить ему за Полину.
