– Я тебя знаю. Говори давай, что…
Дверь распахнулась, и Севериан резко замолчал, увидев её. Застыл на месте с непонятным выражением на лице, а затем и вовсе отступил на пару шагов, оборачиваясь к Измагарду.
– Нет, нет, нет. Даже не думай, хороший мой, – вместо помощи получил толчок в спину и щелчок дверного замка. – Вам нужно поговорить! Через десять минут выпущу!
Севериан выругался и со злости ударил кулаком по дереву. Элина, не сдержавшись, спросила:
– Так сильно видеть не хочешь?
Тот выпрямился и, наконец, посмотрел на неё прямо.
– И о чём же нам нужно поговорить? Я весь внимание.
Вот наглость! Как будто ей больше других надо! Даже не найдя сил выдавить светскую улыбку, она махнула рукой и предложила, плюя на договорённости:
– Можем просто помолчать. Всё это инициатива Измагарда. Его, видишь ли, сильно заботит состояние лучшего друга. Думает ты такой из-за меня.
Севериан не ответил, лишь сильнее сжал губы. Элина приняла это за согласие и отвернулась – главное не смотреть на него. Непонятно за какие такие грехи, но образ ему сегодня явно подбирал сам Измагард. Волосы растрёпаны, голубые тени на веках убивали всякую серьёзность, а костюм пусть из тёмной, но блестящей как диско-шар ткани, вместе с майкой в сетку – настоящая катастрофа.
До чего же всё-таки глупая была идея! Но обещания есть обещания, а сделки – сделки. Их нельзя нарушать. Хотя какие могут быть к ней претензии? Вот она здесь, стоит в метре от Севериана, и, считай, первый шаг навстречу сделала.
– Нет, мне всё же интересно, – после минутной заминки он не выдержал и сдался, – на что вы надеялись? Ты своим избеганием наглядно дала понять, что думаешь. Неужели есть повод сомневаться?
– А ты будто лучше был, – смешок получился нервным и задушенным. – Как после всего, что произошло, можно оставаться спокойным? Жить как раньше?
– Вот значит как? Я такой великий злодей, самолично наверно убил родного отца!
Элина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и не переходить черту.
– Разве не о том у вас с Далемиром сделка была? Он помогает тебе, а ты ему? Этого ведь ты хотел больше всего – свободы, спасения для брата. Любыми методами. Ты и на бал пригласил меня, лишь бы отца выманить? Ведь иначе он бы ни за что не явился. А тут такой вот повод.
Севериан опешил. Думал, она не догадается? Всё лежало на поверхности.
– Знаешь что!? Не все из нас святые и безгрешные! Не все готовы стоять и смотреть, как самый близкий человек медленно умирает и мучается. Да, я замарал руки кровью, да, я буду жить с этим, но здесь не было другого выбора.
– Поэтому ты убил его?
– Он убил бы моего брата!
– Но зачем с такой жестокостью? Зачем было втягивать Диму, Мороза, всех нас втягивать, меня втягивать?
– Это тебя волнует, да? Испорченный бал, какой-то один потерянный, сам полезший куда не надо?
– Я вообще-то тоже потерянная! И Дима какой-никакой, но мой друг! По-твоему, он случайно ушёл за братом? Просто так решил вдруг напасть на твоего отца? Это всё твоя вина!
Как ни старалась, слова вырвались сами собой. Севериан до последнего держался хладнокровно, но, кажется, что он, что она проиграли в этой войне. Опасно его глаза потемнели, а блики от гирлянды как специально загорелись красным. Очевидно задетый, он не заметил даже как нарушил собою же установленную дистанцию и, смотря уже сверху вниз, прямо в лицо спросил:
– Моя? То есть, ты правда решила ещё и чужие решения лично мне приписать? Удобно…
Как бы ни пытался давить и стращать, силой своей пугать и ростом, Элина отчего-то была уверена, что ничего он ей не сделает. Его главное и любимое оружие – острый язык, режущий по больному.
– Да, твоя! Твоя и Далемир! Опять провернули что-то подлое и плохое. Если бы не появился Денис, Дима ни за что бы не пошёл следом! Никто бы не пострадал. Не умер! Ведь это вы вместе добрались даже до мёртвых, использовали их души, уничтожили!
– Что за бред несёшь? Зачем, по-твоему, нам это надо?
– Я правду говорю. Не строй такое лицо, будто ничего не знаешь и не понимаешь. Ты был там, все мы были и видели. Наши умершие родные появились и…стали прощаться. Женя мне всё рассказал! Их использовали для создания какого-то нового мира!
– Тот самый твой лучший друг? Неключ? А не кажется, что ему ничего не ведомом о нашем мире? Обряды, традиции, силы – откуда знать? Как ты можешь доверять ему?
– Он никогда не предавал меня. Он заслуживает доверия больше, чем любой из вас.
Севериан усмехнулся довольно, словно загнал мышь в идеально расставленную ловушку.
– Прежде чем обвинять, найди доказательства, а не строй пустые россказни. Потому что Далемира со мной уже нет. В этом и был наш уговор – в свободе. Ничего больше.
И такое возможно? Пару месяцев назад она может и засомневалась бы, но сейчас, когда её голова – проходной двор для Богов и нечистых, вполне.
– Ты так в этом уверен? Для чего тогда весь погром, зачем Мороз и Тени? В чём смысл маленькой победы, если проиграна целая война? В чём смысл спасать жизнь брата, если миру скоро придёт конец?
– Да почему ты так уверена в уничтожении мира? Боги, это ведь никому не нужно, кроме тебя!
Выпад не задел. Элина не собиралась отступать – говори, говори, говори!
– Да посмотри же дальше своего носа! – ещё немного и от злости правда накинется на него с кулаками. – Если мы с тобой ничего не сделаем, весь мир превратиться в полунощные земли! Не об этом ли нас предупреждали на озере? Ты согласен на Дващи Денницу? Согласен убить меня?
– Ты не знаешь, о чём говоришь…
– Так расскажи! Раз нашёл какой-то выход, просто скажи! Если судить по тому, что известно мне, также как ты спокойно, я бы себя вести не смогла! На кону миллионы жизней, наши жизни, весь мир, так почему?..
– Заладила – мир, мир, мир. Прекрати цепляться за всеобщее благо и «я должна, кто кроме меня»! Пойми, наконец, чего хочешь именно ты.
– А это здесь вообще причём?
– А притом, что на самом деле мир наш тебе не нужен. Поубиваем друг друга, переселимся на Луну – всё равно. Думаешь по-настоящему ты только о тех, других: неключах, что едва ли переживут не то что восстание Морены, а банальное потепление атмосферы. Потому что каким-то образом ты до сих пор считаешь себя одной из них. Но это не так! Открой, наконец, глаза, и прими правду! Назад пути нет. Выбора нет. Ты уже не сможешь, как предки сбежать и забыть обо всех обещаниях и присягах! Поэтому начинай вливаться и привыкать, хоть немного разбирайся в наших обычаях и законах. Может сразу ум появится, и поймёшь хоть что-то! – он давно сорвался на крик. – И прекращай думать, что я в чём-то обязан перед тобой. Что за всё это время сделала ты сама? Ни-че-го. Так почему я здесь самый плохой, почему я должен меняться?!
Снова. Его настоящие мысли и чувства вырвались наружу, ничем не сдерживаемые. Вместо слёз и обид хотелось громко смеяться. Так некстати вспомнились убежденные речи Измагарда и Аделины, повторявшие друг за другом: «К тебе он относится иначе». Ага, конечно, потому что не боится ранить, сделать больно. Не дай Боги кому-то такого расположения!
«Говори, говори, говори» –– продолжало бить набатом, нескончаемой мантрой в голове, хотя Яромира рядом не было.
Верно.
Он что думает, она не ответит? Проглотит обиду, примет, и пойдёт дальше. Нет. Не сегодня.
Хватит.
– А разве после таких слов ты не плохой? Как можешь говорить такое, совершенно не зная меня? Этот мир не принёс мне ничего хорошего! Там было плохо, но здесь – ещё хуже. Я потеряла родителей, я заперта здесь без выхода, я причина, по которой Кирилл умер, а Женя больше никогда не вернётся! Как могу просто закрыть глаза на всё это и радоваться жизни? Как смеешь ты указывать мне, что делать, что любить и ненавидеть? Начни, пожалуйста, с себя. Всё чего я хотела – простой человеческой помощи. Чтобы показали, где правильно, а где нет, чтобы убедили: а вот наш мир самый добрый и прекрасный. Но первым же делом, вам, конечно, захотелось разбить розовые очки! Показать дурочке какова настоящая жизнь!
