– Пойдём пока к Кассиану, – тот организовал целую стойку и возглавил небольшой отряд барменов. – Измагард ещё прихорашивается. Выход, конечно же, будет эпатажным: он не он без этого. Но почему-то, знаешь, сказал сразу же привести тебя. И подарки отложить, и поздравления…Что же такого случилось у вас? Стали вдруг общаться – ещё чуть-чуть и лучшими подружками станете.
Аделина то ли заревновала вдруг, то ли разозлилась, что у других могут быть от неё секреты.
– Ничего такого. Я и сама не в курсе, – нагло соврала и пожала плечами.
Кажется, не сработало. У Аделины явно был какой-то собачий нюх на обман. Она прищурилась и посмотрела прямо в глаза – проверка на прочность. Элина не отвела взгляда. Аделине этого хватило, но ненадолго. В ускоренном порядке они пробрались к Кассиану. Огибая тела, успевшие уйти в нирвану от музыки и алкоголя, Элина старалась ни в кого не влететь.
И это только начало…
Наибольшей популярностью, конечно же, пользовался бар, и народа там собралось – не протолкнуться. Вместо настоящей стойки приспособили несколько столов и табуретов. Коктейли здесь наливали за доплату, поэтому большинство довольствовалось бесплатной трёхградусной шипучкой. Та высилась огромными рядами ящиков, едва не подпиравшими потолок. Измагарду пришлось раскошелиться. Хотя для него такое копейки, вспоминая торговую империю отца.
Элина, оробевши, наблюдала за толпой и не знала с какой стороны подойти. Из оцепенения вывела Аделина, без всякого сомнения схватившая вдруг за руку и, толкаясь локтями и громко ругаясь, пробившая им путь. В какой уже раз надо благодарить Богов, за то, что она есть?
– Нам вне очереди! Вне очереди! – самым наглым образом Аделина встала самой первой. – Одну шипучку. И два Рубина, будь любезен.
– Для таких прекрасных девушек всё что угодно! – Кассиан отогнал своего помощника и сам решил их обслужить. – Как дела с аудиенцией? Готовишься?
– Ой, не напоминай. Уже не могу ждать. Надеюсь, сегодня мы оторвёмся как надо, и проснусь я только в воскресенье.
Кассиан громко засмеялся.
– Для такого могу посоветовать лишь Щепки. Двойную порцию. Рюмок десять сразу.
– Ага, чтобы к Богам в услужение сразу.
Он достал из ящика стеклянную бутылку, чем-то напомнившую уличную шипучку – ярко голубого цвета с позолоченной этикеткой. А может, так и было? Аделина щипнула Элину, тонко намекая, и только тогда до неё дошло, для кого это предназначалось.
– Черничка тоже решила повеселиться? – настойчиво Кассиан протянул бутылку.
– Вроде того, – неловко улыбнулась, понимая, что сегодня ложь въестся под кожу.
– Правильно! Нужно догонять после каникул в лазарете-то.
На край стола он поставил два продолговатых стакана. В шейкер, казалось, полетело всё, что под руку попадалось. Ему бы ещё чугунный котелок и остроконечную шляпу, и напевать: «Пламя, прядай, клокочи! Зелье, прей! Котел, урчи!» В итоге получилось нечто кроваво-красное, исходящее паром, почти бурлящее. Один этот вид не внушал доверия.
– Поторопи там Измагарда. Начинать уж давно пора.
– Постараюсь. Но ты сам его знаешь. Сегодня ещё и такой повод!
Подхватив стаканы, Аделина с тем же напором протиснулась обратно. Обведя взглядом каждое лицо в толпе и не найдя нужное, она громко выругалась и потянула Элину обратно в коридор.
– Пойдём проверим. Он у Каллиста. Надеюсь, ни в чём им не помешаем, – усмехнулась и отпила немного Рубина. – Ты тоже пей. Это считай газировка, можно даже за объемами не следить.
Бутылка в руках давно нагрелась, но всё ещё вызывала большие сомнения. Элина не пила алкоголь. Единственный раз был на новый год, и едва ли ей понравился. Горько и невкусно. С детства наблюдая застолья и праздники, всё это казалось до ужаса мерзким. А сейчас она сама собиралась стать такой?
Аделина не позволила уйти так просто. Покачав головой, она поставила стаканы на ближайший подоконник, выхватила бутылку и открыла железную крышечку.
– Давай. В честь именинника.
Наверно, Элина сдалась слишком быстро. Предстоящий разговор с Северианом накрепко лишил её сна, а сейчас нервы и вовсе скрутили живот. Может, пара глотков хоть ненадолго спасёт, даст выдохнуть легко и свободно?
Шипучка на вкус оказалась приторно-сладкой, как тутти-фрути или жвачка баблгам, и как настоящая газировка быстро ударила в нос кучей пузырьков. Зато уже после первого глотка на языке осталась взрывная карамель, весело шипя и хлопая. Не так ужасно, как боялась. Даже наоборот –вкусно. Подозрительно вкусно. Поэтому-то всем так нравилось?
– Ну, как?
– Ты права. Неплохо.
Состроив «я же говорила» на лице, Аделина подхватила стаканы и повела дальше. Со всех сторон их встречали знакомые двери с золотыми табличками. Единственное, чем отличались, множеством рисунков и надписей: «кто тронет – умрёт», «проклято», «Зёма, уйди!!» и остальным забавным и не очень. Сипуха за такое съела бы и не подавилась! Бу-бу-бу, порча школьного имущества! Правило номер семь из устава!
Комната Каллиста оказалась самой дальней, угловой. На ручке двери висела ярко-красная табличка «не беспокоить», а прямо по центу, под двумя именами на скотч приклеена бумажка: «Бескевич в 212! Читать научитесь!»
Аделина постучалась мыском сапога. Но врываться не спешила, а крикнула предупреждающе:
– Так, я даю вам минуту, чтобы привести себя в порядок! Потом мы не в ответе за то, что увидим!
С той стороны послышался громкий смех. Элина почувствовала в груди тяжесть, до дрожи изводящую тревогу. Назад дороги нет? Отведённой минуты не потребовалось – Измагард тут же отворил дверь и встретил их искренней предвкушающей улыбкой.
– Это что за намёки, дорогая?
Увидев его, стало понятно, что отняло столько времени. Кудрявые волосы сегодня были выпрямлены и зачёсаны назад. Макияж и вовсе кропотливый и сумасшедший: глаза стали крыльями бабочки, лёгкими и прозрачными. Без очков Измагард выглядел до неприличия беззащитно и даже как-то искренне. А наряд… настоящее произведение искусства. Весь небесно-голубой от широких брюк до пиджака с полупрозрачными рукавами, тот переливался на свету миллиардом серебристых искорок. Образ получился до того воздушным, каким-то нежным и ранимым, что совсем не вязался с самим Измагардом – его характером и желанием привлекать внимание не красотой, а провокацией.
– Какой сам, такие и намёки, – отмахнулась Аделина, совсем не заботясь о чужих чувствах. – Тебя уже заждались все. Кассиану не терпится, устал стоять за стойкой.
– Я его не держу.
Измагард принял второй принесённый стакан, отпил пару глотков и тут же передал Каллисту. Тот быстро осушил до дна и стал выгонять всех из комнаты:
– Идём уже. Хватит паясничать.
Едва ли это подействовало. Измагард наклонился ближе и, тесно прижавшись, затараторил что-то ему на ухо. Каллист уставился в одну точку, пытаясь уловить суть. Элина уже догадывалась, о чём идёт речь. Вернее, о ком. Не прикрытые взгляды в её сторону то от одного, то другого явственно намекали на пресловутую «помощь».
– Эля, останешься здесь? Нужна ещё одна деталька, без тебя никак…
Аделина нахмурилась и скрестила руки на груди.
– Что вы задумали?
– Скоро узнаешь.
Дразнил как специально. Элина понадеялась, что не ей выпадет участь слушать долгие нотации: «А как же я? Я ваша староста! Подруга!»
Так она осталась одна в чужой комнате. Ожидание играло злую шутку – всё внутри с ног на голову переворачивалось, и с каждой минутой напряжение только росло.
«Я ведь уже решила. Знаю всё. Что за глупые страхи?»
Как заведённая она ходила из угла в угол, пока не запнулась о ножку стула. Места для манёвров было категорически мало. Или Измагард, или Каллист, или вовсе сожитель разбросали вещи, книги, какие-то непонятные картонки. Тьму разгонял лишь одинокий ночник да мерцающая гирлянда, сложенная на стене во фразу «гори, но не сжигай – гори, чтобы светить». Элина оценила чужой музыкальный вкус.
И вот в глухой тишине раздались голоса. Чем ближе они становились, тем быстрее заходилось сердце. Нужно вести себя непринуждённо! Вид сделать, что ничего это не значит, что ей плевать.
