— Я говорю то, что думаю, — спокойно ответил Нарелин. — А то так можно, знаете, как Арти. Для защиты! Взял залез в чужую голову, подкрутил что захотел. Как будто нельзя было предупредить и разрешения спросить!
Может, я предпочту неприятности, чем бродить в потёмках.
— Возможно, так оно и есть, — согласился Ноор. — А когда ты отправлял людей на нейрокоррекцию, ты думал, что они, может быть, предпочли бы «поблуждать в потёмках»? Никогда не суди. Очень трудно отвыкнуть, по себе знаю, но хотя бы попробуй.
Нарелин ощетинился, аж глаза загорелись.
— Я, — он нажал на это слово, — я никого на нейрокоррекцию не отправляю, извини! Вы за кого меня держите? Вы что полагаете, мы невинным жертвам мозги промывали? Такие вещи по постановлению суда делаются, и никак иначе, а расследования у нас, извините, не ошибаются! Если человек занимается работорговлей, ему что, чай на блюдечке подавать? И потом, даже у самого отъявленного гада есть право выбора — коррекция или отбывать свой срок. Мы всего лишь просим не шуровать у нас в башке без нашего ведома! Разве это много?
— Не заводись, — осадил его Клео.
— В башке он не шуровал, — возразил Ноор. Улыбнулся. — Для того чтобы снизить чувствительность, достаточно всего лишь изменить химизм процессов твоего тела. Для этого вовсе не надо лезть в голову.
— Какая разница, — уже остывая, проговорил Нарелин. — Важен результат. Ладно, проехали.
— Разница огромная. — Ирден оглянулся, с земли поднялся лист «градиента» и подлетел к ним. — Одно унижает тебя, другое — просто позволяет выжить. Сейчас посмотрите, как мы тут… выживаем. Надеюсь, вам понравится.
* * *
Двухэтажный каменный дом стоял на вершине пологого холма, окружённого редким лесом. Здесь и «выживали» Ноор с Ирденом, которого чаще называли всё-таки Дени. Он проводил их в комнату на втором этаже, большую и очень светлую. Ноор подошёл через пару минут спросить, кто что будет есть.
Нарелин прошёлся по комнате и выглянул из окна.
Из окон второго этажа были видны заснеженные вершины гор, под самыми окнами находился бассейн, полный прозрачной зеленоватой воды. Рядом стояли две совершенно земные ёлки и валялись на каменной площадке у самой воды простецкого вида деревянные топчаны. Запущенный сад был окружён невысоким каменным забором, в этом саду явно не земные деревья соседствовали со старыми, покривившимися яблонями.
— Лет сто назад он, — Ноор кивнул на Дени, — воспылал желанием обустроить всё «как надо». Запала хватило на полгода. Потом он сник. Лет через десять появились яблоки. Но нам тогда было некогда, да и яблоки эти съедобными не назовёшь. В общем, вот. Комната ваша, располагайтесь. Мы пока приготовим что-нибудь.
— Спасибо, — поблагодарил Клео.
— Спасибо, — синхронно откликнулся Нарелин. Он дождался, когда официалы выйдут, и рухнул на диван. С наслаждением растянулся на нём… а потом сел. Диван оказался удобным, только пружинил немного излишне.
— Ну вот, — сказал он. — Вначале Арти нас опустил по полной программе, теперь здесь едва со ссоры не начали. Молодцы мы, просто нет слов. Интересно, они знают, что Арти нас забраковал?
— Не сомневаюсь, — ответил Клео. Он заглянул в старинного вида шкаф, деревянный, основательный. Шкаф, естественно, пустовал. — Интересная здесь мебель. Не переживай так, Нарелин. Потерпи ещё немного, несколько дней осталось. Вернёмся, у себя будет легче. Мне, говоря честно, всё равно, что нам напророчили. Ноор, конечно, с одной стороны прав, но с другой… Мальчиками на побегушках — выполни одно поручение, исполни второе — мы быть не сумеем.
Нарелин кивнул и в который уже раз вздохнул. В груди было тяжело, и рос в горле колючий комок. Наверное, Арти и вправду не врал насчёт блокировок.
* * *
— Странные ребята. — Ноор спускался вслед за Дени по узкой лестнице. — Впрочем, от наших другого ждать не приходится. И сколько раз я сам Пятому говорил, чтобы он информировал людей нормально.
— А Лину… — поддакнул Ирден.
— И что? — Ноор остановился, повернулся к нему лицом. — А теперь — дикая спешка, все на нервах, ребята отработали кучу ситуаций, и ни одна собака их не предупредила, что работа не завершена! Вот это мне больше всего понравилось.
— Ладно, пошли, — поторопил его Дени. — В самом деле, надо поспешить.
* * *
Работы оказалось огромное количество. Оказывается, за этот не слишком большой рейд они успели сотворить несколько важных смычек между мирами, и теперь с ними предстояло разбираться. Простые на первый взгляд моменты оборачивались огромными затратами, и Нарелину с Клео пришлось, забыв амбиции, с головой погрузиться в новое дело, благо знания по экономике имелись у обоих. Правда, экономические модели, которыми пользовались официалы, были иными. В первую очередь они предназначались для того, чтобы совместить многообразные системы, с которыми сотрудничали официалы.
Масштабы поражали.
Звёздную систему, имеющую планету, подобную Орину, внецикличную, но подходящую для жизни, можно было купить или продать. Выяснилось, что Сэфес частенько старались подобные миры скрыть от Официальной службы, но застолбить, оставить за собой, приведя в мир Транспортную Сеть. И официалы, и транспортники с одинаковой лёгкостью работали как с Маджента, так и с Индиго-формациями. Планетам, не прошедшим зонирование, но входящим в Транспортную Сеть, уделялось особое внимание, их старались всячески поддерживать. Не в ущерб их соседям, конечно.
Например, ситуация с миром Гелаотер, пока остававшимся в Белой зоне, с лёгкостью могла спровоцировать как экономический кризис, так и небывалый подъём экономики в полутора тысячах миров, составляющих с ним смычку. Ни то ни другое Официальной службе не было нужно. И задача, которую решали полтора десятка официалов, в том числе Клео с Нарелином, сводилась прежде всего — к стабилизации общей картины. По другим их «действиям» работы было не меньше. К «свободным» решили отправить транспортников, и тем самым провести частичную замену внутренних технологий конклава так, чтобы существование монад сделалось просто ненужным. Конечно, конклав требовалось зонировать заново, естественно, в Индиго, и тут Нарелин вспомнил про Вирджи, и официалы идею одобрили.
Неделя выдалась и впрямь очень тяжёлая. Спали едва не по очереди, урывками, Дени и Ноор тоже пропадали в инфосети днями и ночами, поэтому за неделю в реале попались Нарелину на глаза всего два раза.
Впрочем, Клео с Нарелином были настоящими трудоголиками, вернее, просто не отделяли понятие «жизнь» от понятия «работа», как не делали этой разницы, живя на Эвене. Жаловаться — это им даже не приходило в голову. Мир расступился, открывая фантастические горизонты, границы мироздания раздвинулись до непомерных широт. Нет, конечно, оба знали всё это раньше, но лишь сейчас осознали истинный масштаб вселенской картины. Какая уж тут усталость. Узнать, понять, разобраться, охватить взглядом… Сложно, чертовски сложно. Но когда новые знания наконец сложились в стройную картину, Нарелин испытал такую радость, какой не знал уже давно. А возможности! Великие небеса, какая мощь, какой потенциал в них таится! Нарелин стонал от предвкушения, представляя, как можно было бы применить новые методы к родному Эвену и добиться свершения всех своих мечтаний. Ну или почти всех. Эвен перестанет быть тёмным миром на задворках Галактики, на нём разольются моря, небо станет голубым, вырастут леса, мир свяжется с другими тысячами связей, сильный, красивый, свободный. Конечно, пока лишь мечты. Куда денешься от желания, чтобы родному миру стало лучше? Можно долго убеждать себя, что все миры равны, но родину всё равно выделяешь среди прочих. На этом и Клео, и Нарелин сходились.
