Видимо, дело в том, что за все время пребывания в Наклосе ему ни разу не случалось есть мясо. Хлеб, фрукты, орехи, сыр, даже яйца, причем разных птиц, — но только не мясо.
На следующем перекрестке Дайала свернула на улицу, уходившую в строну от гавани. Джастин последовал за ней, вбирая в себя ауру городка. Дил ощущался совсем не так, как Мерта или Рибатта.
Дома и лавки были выстроены из кирпича, на кифриенский манер — с глухими фасадами и окнами, обращенными во внутренний двор. Городок казался вполне упорядоченным, без явных признаков хаоса, однако тревожное ощущение сохранялось.
Он покосился на Дайалу, подумав, чувствует ли она то же самое.
— Конечно. Мог бы и догадаться.
Джастин покачал головой, а потом усмехнулся и кивнул, сообразив, что ощущавшееся им беспокойство отчасти исходило от нее. Он еще не успел свыкнуться со взаимопроникновением их мыслей и чувств.
«Поверхностная» — вот слово, которым можно было точнее всего описать упорядоченность Дила. В сравнении с глубинным равновесием Великого Леса присущий городку налет гармонии казался ни в чем не укорененным, лишенным какого-либо реального основания. Не покажется ли ему таким же и Отшельничий? Джастин потер подбородок и поправил лямки торбы, набитой главным образом изделиями Дайалы. Они предназначались в подарок его родным и друзьям на острове.
В отличие от Рнбатты Дил был застроен скученно. Улицы, состоявшие из теснившихся один к другому домов, резко обрывались в одном кай от гавани и в паре сотен локтей от опушки Великого Леса, раскинувшегося к северо-востоку от городка. Там, у самой кромки лесных исполинов, находился гостевой дом, сформированный двумя дубами.
При виде его Джастин облегченно вздохнул, не сразу сообразив, что ему передалось облегчение Дайалы.
Чуть ли не вприпрыжку они взбежали по мощеной дорожке ко входной арке. Дайала позвонила в колокольчик, висевший на плетеном ремешке.
— Иду...
Как и все друиды, Марина имела серебристые волосы, но глаза ее были не зелеными, а карими; ростом же она едва доходила Джастину до плеча.
— Дайала! Давненько же мы не виделись.
— Да все недосуг было. Познакомься, это Джастин.
— Весьма рад, — с поклоном промолвил новоявленный друид.
— Я рада куда больше, — со смехом отозвалась Марина. — Рада за вас обоих. Проходите, пожалуйста. Шерша проводит вас в вашу комнату, а я, с вашего позволения, закончу свои дела у печи. Потом мы сможем посидеть на веранде.
За арочным входом гостей уже поджидала крохотная девочка с очень серьезным лицом.
— Шерша, узнаешь Дайалу? С ней Джастин, — промолвила Марина, жестом указав на гостей. — Они займут большую комнату над террасой, ту, что с окном в сад.
— Это самая лучшая, — подтвердила Шерша и повела их за угол, потом наверх по широкой пологой лестнице и в коридор за очередным арочным проемом.
— Надеюсь, вам здесь понравится, — скромно промолвила Шерша, остановившись у входа.
Джастин раздвинул занавеси и шагнул внутрь. Окно выходило в сад. Посреди комнаты стояла большая двуспальная кровать. Джастин почувствовал, что при виде этой кровати Дайала смутилась.
— Спасибо, Шерша. Передай Марине, что мы очень довольны, — сказал он, стараясь не рассмеяться.
— Приятно это слышать. Мы всегда рады угодить гостям, — откликнулась девочка и повернулась к выходу.
— Надеюсь, мы сможем пожить здесь некоторое время, — сказал Джастин ей вдогонку.
— Матушка будет очень рада.
Проводив взглядом ясноглазую девчушку, вприпрыжку убежавшую по коридору, Джастин задернул занавеси и обнял Дайалу. Губы их встретились, и они, не разжимая объятий, направились к широкому ложу.
Время клонилось к вечеру, когда Джастин и Дайала встали, умылись и спустились на террасу, где Шерша проводила их к столу с четырьмя стульями, на который поставила три большие коричневые кружки.
Джастин увидел ярко-зеленую птицу с черной головой и желтым клювом. Она пролетела над террасой и опустилась на уголок кухонной крыши.
— О, а вот и мой друг! — сказала Марина.
— И часто он сюда наведывается? — полюбопытствовал Джастин.
— Да, считай, каждый вечер, перед сумерками. Прощебечет одну-две песенки и ждет награды.
— И получает?
— Конечно, но чаще не от меня, а от Шершы. Думаю, для нее-то он и поет, но мне тоже нравятся его песни.
Зеленая птаха склонила головку набок, потом дважды опустила и подняла ее, словно кланяясь публике, и издала мелодичную трель. Это было похоже и на звон серебряных колокольчиков, и на летящие золотые ноты Верлинна. Когда птица умолкла, Джастин огорчился. Такое пение он с радостью слушал бы гораздо дольше.
Шерша прибежала на террасу и кинула певчей птице несколько ягод, которые мигом оказались склеванными.
— Тебе известно, чем закончилась война в Сарроннине? — осведомился Джастин у хозяйки странноприимного дома.
— Торговцы рассказывают, что Белые заняли всю страну, — ответила Марина. — А по весне следует ожидать вторжения в Сутию.
— Тогда останутся лишь Южный Оплот и Наклос.
— К нам они не придут никогда.
— А как насчет Южного Оплота?
— Оплот может и пасть, но мы не в силах этому воспрепятствовать. За переделами Великого Леса наши возможности ничтожны.
— Но почему? Я этого так и не понял.
— Большинство народов отвергло Предание и стоящую за ним истину, — пожала плечами Марина. — К тому же у нас нет армии. Как мы можем вмешаться в распри внешнего мира?
— И тем не менее у вас, похоже, совсем не боятся Фэрхэвена!
— А чего нам бояться? Их маги настолько далеки от равновесия, что любая попытка использовать хаос в Великом Лесу уничтожит их самих. То же самое, — с улыбкой добавила хозяйка, — относится и к вашим Мастерам гармонии.
Шерша вынесла и поставила на середину стола блюдо, на котором красовалась длинная буханка, обложенная нарезанным сыром и несколькими ябрушами.
Джастин поднял брови: нарезать сыр такими ломтиками можно было только ножом.
— Некоторые из нас могут пользоваться ножами, — с улыбкой промолвила Марина.
— Это те, у кого карие глаза?
— Чаще всего, но необязательно. У Тургала глаза зеленые, а он кузнец.
Дайала с легкой улыбкой покачала головой и потянулась за сыром.
— Присаживайся, дитя.
Марина поманила к столу Шершу.
Дайала повернулась к Джастину:
— Завтра тебе нужно будет побывать у торговцев, а я потолкую с Диерой. Она начальник порта.
— Диера — она ух какая умная! Все на свете знает! — подала голос Шерша.
— Ну, не совсем уж все, — с улыбкой поправила ее Марина.
