Вздохнув, Ника улыбнулась. Какая ерунда! Можно ли так переживать, из- за каких-то тряпок. Как говорил ей Миша, директор лыжной базы, все эти материальные ценности, не стоят ни одной человеческой жизни…
— Человеческой? О, Боже! Если этот человек звонит ей сюда, домой, значит, он знает, где она живёт. От дела его рук уже пострадало несколько человек, а он всё равно зво-нит… и смеётся… Её дети! Нет! Нет, нет! Сегодня же, именно сегодня она отвезёт их к маме. Никто не знает, что мама живёт на другом конце города. Пока не поймали это-го странного человека, надо обезопасить детей.
Ника бегом помчалась в комнату Геры, и стала вытаскивать из шифоньера одежду дочери.
Было довольно поздно, когда они приехали к матери. Мария радостно охала и ахала, обнимая внуков, словно давно их не видела, и, качая головой, выговаривала Нике о том, что она портит себе и детям здоровье, затевая в такое время ремонт в доме. Ника, переглядываясь с детьми, улыбалась и делала строгие глаза, когда те прыскали в ладошки, видя радостные хлопоты своей бабушки вокруг накрытого к обеду стола.
Дети довольны, как и их бабушка! Им что? Разве им нужны её проблемы? Они даже не знают, что произошло на днях в её дорогом магазине! Ну и хорошо, что не знают! У каждого из них свои дела и заботы. У бабушки голова занята хозяйством, у детей уче-бой в школе, и это правильно! Её дети не должны смешивать воедино свои школьные дела с мамиными проблемами, с её магазином.
Хотя Ника с детьми тоже поговорила. Ни с кем из незнакомых или малознакомых мужчин и женщин они не должны вступать в разговоры, а тем более в какой-то дружес-кий контакт. Хотя пугать детей тоже не стоит. Скоро всё образуется. Она знает, что ско-ро всё встанет на свои места. И всё будет хорошо!
Всю неделю, с утра до вечера, Ника проводит в магазине. Подсчитаны убытки. Да! От "таких" цифр можно спокойно занеможить, и "сыграть в долгий ящик".
— Но нет, дорогой товарищ разоритель! Кто бы ты ни был, не на ту ты напал! Можешь захлебнуться от ненависти и злобы, но назло всему, я выстою. Хотя это будет довольно не-легко, но я постараюсь выжить! — так думала Ника, порой заглушая, готовые брызнуть слёзы отчаяния.
Она исскуственно вызывала в своей душе злость и ответную ненависть, ибо знала, толь-ко это чувство, могло сейчас спасти её, не дать втянуть себя в круговерть жалости и страха. Жалость к себе, как и страх, губительны для человека. Они делают человека сво-им рабом, а этого нельзя допустить. Поэтому, Ника проводит все дни напролёт в своём магазине, яростно наводя блеск и глянец на некогда закопчённых стенах и стёклах витрин. Вот и сегодня, она уже успела за полдня устать. Лишь на десять минут перед обедом, она пришла в свой кабинет, посидеть и отдохнуть в кресле.
Стукнула дверь. Кажется, кто-то вошел. Неторопливые шаги слышны далеко в пустын-ном здании. Странно! Такая тишина, и…шаги, которые словно секунды, приближают её к чему-то неотвратимому…
Неужели девчата не закрыли входные двери? Все словно вымерли…или просто разбе-жались, оставив её наедине с этой страшной тишиной и гулкими шагами, которые ос-торожно приближаются к её кабинету…Нет!
И Ника, вдруг схватив лежащий на полу молоток, прижала его к груди, крепко обхва-тив тонкую ручку двумя руками. Осторожно ступая по полу, приблизилась к слегка при-открытой двери. Она прижалась к стене, с ужасом, и напряжением вслушиваясь в зву-ки шагов, и тех яростных ударов, что неслись из её сердца.
— Это он, он, он! — стучало сердце, отдаваясь эхом в её мозгах, перекликаясь, как ни странно с шагами, неотвратимо приближающимися к дверям… Но вот шаги замерли, ручка дернулась и дверь, тихо скрипнув, стала открываться…
Затаив дыхание, Ника следила за тем, как медленно открывается дверь. Сейчас он войдёт, и если она успеет ударить первой, то…
— Вероника, ты здесь? — раздался негромкий мужской голос, и, Ника, с изумлением ус-тавилась на дверь.
Пальцы её рук мелко задрожали, и, ослабев, она медленно поползла вниз, всё также продолжая прижимать молоток к груди. А мужчина, постояв в открытом проёме, тихонь-ко закрыл дверь, и через минуту его шаги стали затихать в пустынном зале.
Наверное, Ника сидела недолго в своём кабинете на полу, потому-что вскоре непода- леку раздались весёлые голоса девчат продавщиц, и тут-же тётя Нюра, пожилая тех-ничка, хриплым прокуренным голосом прокричала:
— Девчата! Двери за собой сами закрывайте!
Лишь тогда Ника словно очнулась, и, кое-как встав с пола, с недоумением уставилась на молоток, который продолжала крепко сжимать в руках
— Господи, что со мной происходит? — прошептала она, с отвращением отбрасывая его от себя. — Неужели, я готова была убить человека, не зная, кто он? Не видя его? Нет, так нельзя! Страх нельзя допускать к себе. Нельзя, но…мне страшно, страшно, и это ужасно!
Ника закрыла ладонями лицо, но в это время послышался негромкий стук в дверь, и, через секунду на пороге показалась улыбающаяся Лариса.
— Вероника Антоновна, вы идёте домой?
— Да, конечно! — засуетилась Ника, поспешно скидывая с ног лёгкие тапочки, и натяги-вая сапоги.
Как-же она забыла, что сегодня сама всех отпустила пораньше домой. Лариса уже почти закрыла за собой дверь, когда Ника крикнула:
— Лора, ты видела сейчас Колесова?
Дверь вновь приоткрылась, и Лариса, пожимая плечами, ответила:
— Нет! Сегодня к нам никто не приходил!
— Как никто? — остановилась Ника, — а минут десять тому назад мужчина заходил в здание…Разве его никто не видел?
Лариса густо покраснела, смущенно опустила глаза, и сбивчиво принялась объяснять:
— Пока тётя Нюра мыла пол в отделах на втором этаже, мы с девчонками сбегали в соседний магазин за продуктами. Это же рядом, всего пять минут, туда и обратно. А что? Разве что-то случилось? — с испугом спросила женщина, но Ника, махнув рукой, устало пробормотала:
— Да нет! Ничего не случилось, слава Богу! Мне видно что-то показалось! Да и не муд-рено чему-то померещиться в этом огромном пустынном здании.
И тут-же, откинув назад длинные черные волосы упавшие ёй на лицо, она весело засмеялась:
— Ой, Лора! Надо нам быстрее открываться, а то ведь такое в голову лезет…
— Конечно надо! — обрадовано подхватила Лариса. — Девчонки уже сами переживают. А если постараемся, через день и откроемся. Вот нам, Вероника Антоновна, только бы ещё нового товара завезти… к празднику…Заработать ведь тоже хочется!
— Знаю, знаю! — грустно кивнула Ника. — Я вас прекрасно понимаю. Ладно, иди Ла-риса домой. Ну, а двери, уходя, за собой всё-же прикрой хорошо!
Закончила она укоризненно, и продавщица, смущенно опустив глаза, согласно кивнула головой.
