Глава 36.
— Ах, мои дорогие! Мои милые детушки! Не забыли меня, вспомнили о бабушкином дне рождении! — радостно причитала Мария, поочерёдно обнимая и целуя Нику и внуков.
— Как — же можно забыть о тебе бабушка, когда вместе с твоим днём рождения начи-нается весна! У тебя самый радостный день рожденья. Этот день все замечают, и все ему радуются! — Гера, ласково приговаривая, надевала на бабушку тёплую вязаную кофту, подарок всей семьи.
Мария, улыбаясь, погладила внучку по голове:
— Ишь, говорунья, вся в мамку пошла.
Ника усмехнулась:
— Кажется, в её годы я всё больше молчала.
— Тебе это сейчас так кажется, а я всё помню, всё! Ты и сейчас иной раз много чего говоришь лишнего!
Ника задумалась, глядя, на хлопочущих у стола Марию и Геру. Кажется, мама права.
Причина зла, скорее всего, скрывается в её несносном языке, что не молчит, а всегда старается произнести что-то ненужное, и в самый неподходящий момент.
— Ну, а теперь все к столу! — объявила Мария, и все с шумом стали рассаживаться вок-руг празднично накрытого стола.
Дети давно уже спали. Мария, постелив Нике в зале, ушла в свою комнату, и вскоре громкое похрапывание возвестило о том, что в доме все уже спят, кроме её дочери.
Нике не спалось. Она думала о детях, о том, что с сегодняшнего вечера им опять следу-ет пожить у бабушки. Всего с неделю. Потому что ей надо срочно уехать в Москву по де-лам. Наконец-то она собрала деньги, немного заняла у знакомых, получилась небольшая сумма, с которой опять надо начинать делать свой бизнес. С самого начала! Почти с нуля!
Быть может, пока она приедет, что-то проясниться насчет взрыва в магазине. Хотя ей уже кажется, что искать первоистоки терроризма в этом конкретном случае, это такая же ерунда, как если бы, она вдруг оказалась той особой, в венах которой течёт благород-ная дворянская кровь. Какая чушь, и в первом и во втором случае! В таком малень-ком городке, едва ли появится террорист, или всё тот же псих — поджигатель. Навер-ное, как ни крути, а во всех бедах виновата только она, и её несносная манера, гово-рить всё невпопад…
Ника вздохнула. Она опять попадет к следователю после поездки. Хотя…хотя это нуж-но сделать уже сегодня…
— Дочь, ты не спишь? — донёсся до Ники тихий голос Марии, неожиданно появившей-ся в дверях спальни.
— Нет, мама! Отчего-то не спится! — ответила Ника, поворачиваясь на койке. Старая женщина подошла к кровати и присела на уголок. Ника молча смотрела на свою мать. В свете ночника её лицо казалось молодым и красивым, хотя глубокие мор-щины, прорезавшие лоб, щеки, уголки глаз и губ, иногда довольно ярко высвечиваются в таинственном голубоватом свете.
— Как странно устроена наша жизнь! — думает Ника. — За днями, полными забот и лич-ных переживаний, мы совсем забываем о своих близких, не замечаем, как стареют на-ши родители. И лишь когда наступает вот такая минута тишины, подобная этой, с удив-лением вдруг замечаем, как поседели наши мамы, как они сгорбились. И глаза её, стали похожи на глаза маленького ребенка. В них видна та же чистота и наивность!
— Дочка, коль уже ты здесь, и заснули дети, я хотела бы спросить. У тебя что-то слу-чилось?
Ника смотрела на свою мать, и грустно улыбалась. Что она может сказать ей. Зачем втягивать её в свои личные проблемы.
— Нет, у меня всё хорошо, мама! — ответила Ника.. — У меня, всё всегда хорошо, ты же знаешь.
— Я знаю тебя! Ты моё дитё, хотя и взрослое! А когда ребёнок начинает заболевать, мать прекрасно чувствует его болезнь! Разве ты забыла об этом?
Погладив Нику по черным, рассыпанным по подушке волосам, Мария добавила:
— Так что же произошло? Почему у тебя такие грустные и жалкие глаза?
— Жалкие? — удивленно переспросила дочь старую мать, и та, утвердительно качнула головой.
— Очень жалкие и грустные!
— Ты права! У меня, в самом деле, небольшие неприятности. Но говорить о них, я не стану, извини. Не хочу портить себе и тебе настроение. И особенно в этот день!
Мария опять погладила дочь по голове, словно маленькую девочку, и, вздохнув, произ-несла:
— Ты совсем изменилась за последнее время. Надо дочка немного остановиться. От-дохнуть от всего, оглянуться вокруг себя! Ты же ещё молода и красива. Ты могла бы най-ти себе подходящую пару. Нельзя тянуть непосильный груз одной. Нельзя дочка!
— Ах, мама! Ну, что ты такое говоришь! — Ника возмущенно фыркнула и прикрыла глаза рукой. — Кому я нужна с двумя детьми! И ты ведь прекрасно знаешь, что доля вдо-вы не завидная. Худших не надо, а лучших нет!
— Да, хорошие мужчины все с жёнами живут! — вздохнула Мария.
— Вот-вот, ты сама осталась в это время вдовой. Почему ты не вышла опять замуж?
Мария грустно посмотрела на дочь:
— Я никому не хотела причинять горя. Ни вам, моим детям, ни той другой семье, где тоже были дети.
— Поэтому, не надо говорить мне о ком-либо! — Ника откинулась на подушку.
— Да, ты права дочь, как всегда! — вздохнула Мария. — Только… я не говорила тебе, что недавно получила письмо…
— От Володи? — безучастным голосом спросила Ника, и Мария изумлённо уставилась на свою дочь.
— Я думала, что тебя это известие обрадует, или хотя — бы удивит. Хотела его сразу тебе домой привезти, но что-то со здоровьем последние дни неважно. Да и грешным де-лом подумала, а может, и надобности в этом письме нет никакой. Ведь столько лет ни слу-ху, ни духу, а тут на тебе, объявился и спрашивает у меня, где ты живёшь? Твой адрес просит! Ну, для чего? Не стыдно ли ему? Ведь уже сорок с лишним лет человеку. Поди, уже не мальчик молоденький, а взрослый мужчина. Чего же душу травить? Наверное, уже внуков имеет, а туда же, вспомнил вдруг о детстве! — ворчала Мария, открывая шкафчик, и, доставая с полочки согнутое напополам письмо.
— На, держи, и сама решай, надо ли ему отвечать или нет! — осуждающе проговорила она, и старчески шаркая ногами, отправилась в соседнюю комнату.
А Ника, вглядываясь в знакомый почерк, думала о том, как непонятна порой жизнь!
Она сдерживала себя, что-бы тут — же не вырвать листок из конверта, и, не наброситься на него, жадно перечитывая строки, написанные на небольшом листочке из записной книжки. Наконец, она вытащила письмо из конверта, и стала его читать.
Володя спрашивал о ней. Он просил тётю Марию сообщить адрес, где проживает её дочь. Он обещал не беспокоить Нику, ему было достаточно только знать, где она находится. А в конце письма он поздравлял всех с весной, весенними праздниками и с днями рожде-ниями. Он знал, что они все рождены весной: мама, Ника, Гера.
