— Как ты позволил захватить себя в плен? — спросил Таль после некоторых раздумий.
— Ого, один заговорил — уже хорошо! Отвечаю: мне пришлось пойти на такие меры. Иначе схватили бы всех. А так, я сделал вид, как будто ночью меня застали врасплох. Рискованно, конечно… Зато в итоге и вы живы и я почти не пострадал. Это называется тактикой, детишечки.
— Ух ты! — восхитился сын мельника.
Трое друзей все так же, не дыша и не мигая, смотрели на мага, надеясь услышать подробный рассказ о его злоключениях, но Северин молчал. Он подошел к Талькиному походному мешку и приступил к поиску провианта.
— Нужно силы восстановить, — объяснил Белозор, набивая рот очищенными от скорлупы орехами. — Вообще-то после исцеляющих заклинаний, полагается спокойно отлежаться, в противном случае, восстановление магических сил растягивается на недели…
Юная чародейка окинула победоносным взглядом виновато улыбнувшихся друзей.
— …Но на этот раз я, кажется, обошелся малой кровью. Кстати, есть какие-нибудь соображения насчет того как нам убраться с острова?
— У нас есть лодка, — Растрепай напустил на себя важный вид, — которую нашел я.
— Если честно, это та, на которой приплыли бандиты. Трепа на самом деле нашел ее, а после она была нами перепрятана, — на всякий случай пояснил сын поляра.
— В таком случае я просто жажду знать, как вы сюда попали. Вплавь? По воздуху?
Его ученица вздохнула и со словами "Ну, это длинная история!", принялась рассказывать, о том, что с ними произошло, начав с загадочного исчезновения Северина, в заброшенном селении и закончив тем, как они оказались почти на самой вершине горы. Юные наемники не могли оставаться безучастными и поочередно встревали в ее повествование.
Маг был благодарным слушателем, не перебивал, и только лишь расхохотался, когда Яська дошла до места, где "господин" Вест в компании сложника "рискнул" просочиться в ряды послушников, дабы найти полуторавековую карту и с одобрением кивнул головой, когда услышал, каким образом его ученица разделалась с навьями.
— Господин Северин, сколько человек в банде? — спросил обеспокоенный таким опасным "соседством" Таль.
— Сейчас подсчитаю. Лагем — это который маг — раз, — загибал пальцы бывший пленник, — Сиг — главарь банды, летнесторонец — два, и собственно говоря, сами головорезы. Головорезов наберется штук восемь… Я не уверен в точности своих подсчетов, так как не знаю, какие потери они понесли, когда начался обвал.
— Почти совпадает! — кивнул Таль. — Мы насчитали семь человек. А они будут искать тебя?
— Да уж наверняка.
— Мамочки! — пискнул сын мельника, пряча лицо в ладонях. — Побежали к лодке, а?
— Насчет лодки — идея хорошая, — поддержал его маг. — А вы уверены в ее сохранности? Видите ли, для Лагема найти спрятанную лодку — это как Сигу выругаться по-западному!
— А вот и нет! На ней заклинание отвода глаз! — возмутилась Ястребинка.
Северин довольно улыбнулся:
— В таком случае, за наше возвращение на Большую землю, я спокоен.
Маг встал, посмотрел на предвечернее небо, на дрожащие неровным, белым светом первые звезды и пошел в сторону, где находились обломки алтаря. Наемники и Ястребинка последовали за ним словно привязанные. Каково же было их удивление, когда Белозор принялся устраивать спальное ложе на самом большом каменном обломке.
— А мы же собирались… — промямлил озадаченный подобным поведением Таль.
Северин растянулся на своем плаще:
— Почему бы не заночевать здесь?
— Здесь страшно, — подал голос вихрастый наемник.
— Знакомство с магом — залог спокойного и крепкого сна. — С этими словами Белозор повел ладонью в воздухе, словно пытаясь попробовать его на ощупь: наемники начали отчаянно зевать и тереть слипающиеся глаза.
— Господин Белозор, — его ученица, опасливо попятилась, — я сама засну.
— Ну сама, так сама!
— Ой, чуть не забыла! — Ястребинка словно растворилась в сгущающихся сумерках, но довольно быстро вернулась вновь, держа в руках какой-то сверток. Свертком оказалась ее накидка, которую она бережно развернула, а внутри — Северин не поверил глазам — находились его перчатки и меч.
— И вот еще, — Ястребинка с улыбкой протянула ему висящий на шнурке перстень с черной льдинкой.
— А ведь утром я даже и не мог предположить то, что меня ждет такой чудесный вечер! Скажи-ка: как ты догадалась о том, где именно меня искать?
— Ну, — протянула она, — если бы ты тогда не рассказал про Фандиан и про перстень, я бы в жизни не додумалась!
— Считай, что это наша общая заслуга, — маг подмигнул ей.
— Кстати, я спросить хотела… — дочка знахаря боялась, что он ничего не станет ей объяснять.
— Смелей.
— Шнурок, на котором висит кольцо, он тоже магический?
— Конечно. И ты наверняка хочешь узнать, по какому принципу действует заклинание черного пламени?
Огонь любопытства засветился в глазах Яськи, и она с жаром закивала головой.
— Для начала освой светлую магию, а уж после лезь в мою, — усмехнулся маг.
Ястребинка обижено замолчала, а когда ее учитель закрыл глаза, то она, по старой привычке продемонстрировала ему язык.
Сменивший направление ветер развеял душную ночь, а затем принялся раззадоривать бескрайние просторы Горьких Вод. Резвые волны с грохотом налетали на окаймляющие остров серые камни, оставляя на их мокрых, блестящих боках клочья бурых водорослей.
Пока юная чародейка и Растрепай рассовывали по походным мешкам нехитрый скарб, Талька, по просьбе мага, аккуратно чертил на берестяном листе лабиринты пещер и коридоров, в которых им довелось побывать.
— Слушай, Таль, почему ты безоружный? — внезапно спросил маг. — Где нагло присвоенный тобою меч Ледяна?
Кровь бросилась Тальке в лицо, он еще ниже склонился над листом и порадовался тому, что Северин не видит его растерянного взгляда.
— Потерял… нечаянно, — тихо ответил юный наемник, который будучи гордым человеком, ни за что на свете не признался бы в том, что продал свой меч ради благородного дела.
— Понятное дело, — понимающе изрек Северин, — специально меч никто не потеряет.
Конечно же, маг догадался, что ему сказали неправду, и он хитро посмотрел на свою ученицу, которая мурлыкая под нос веселый мотивчик, проводила ревизию содержимого своего походного мешка.
"Вот кто мне все расскажет, когда подвернется случай" — подумал Белозор.
Бывало так, что едва начинающийся день виделся дочке знахаря каким-то особенным, некой точкой отсчета для грядущих, неотвратимых событий. Таких событий, после которых все пережитое ранее становится иным, видится в другом свете. Яська еще не определила, какой знак следует поставить перед этим спонтанно возникающим предчувствием: положительный или отрицательный. Да и вообще, можно ли было судить о переменах таким примитивным способом?
