Строя грандиозные планы на будущее, я опустился у небольшого ручейка, кинул там свои ведра, снова сменил тело и принялся собирать нужные травы. Напрасно я беспокоился — уже через два с половиной часа я сумел обнаружить все компоненты, необходимые для работы, а через еще час сварить литров тридцать живительного напитка. Когда я остудил жидкость и попробовал результат, то признал, что получил то, что требовалось. Вновь став крылатым, я подхватил свое золотое ведро с лимэлем и полетел в гнездо, стараясь по дороге не расплескать лекарство.
Когда я вместе с ним опустился перед драконами, караулившими Ласа, те немного удивились, но не задали никаких вопросов, предоставив мне свободу действий. Быстро соорудив углубление в скале, я поставил туда ведро и подошел к покалеченному дракону. На краткий миг вновь задействовав единение, я почувствовал его жуткую боль. Все-таки повреждения оказались слишком значительными, и Ласу в таком состоянии оставалось всего полдня жизни. Но у меня был лимэль, поэтому это все уже не имело значения.
— Сейчас будет очень больно, — предупредил я дракона. — Но постарайся не дергаться и не терять сознания, ладно?
Дождавшись кивка, я начал расправлять его крылья, пытаясь сложить вместе поломанные кости. Дракон сначала вздрогнул от резкой боли, а потом, когда она стала совсем невыносимой, глухо застонал. Поняв, что он вскоре может отключиться, я задействовал единение, но сосредоточил его только на нас двоих, и забрал себе половину его ощущений, облегчая страдания Ласа. Когда крылья оказались расправлены, а кости более-менее сложены, я отошел от тяжело дышавшего дракона и поднес ему ведро с жидкостью, приказав:
— Пей!
Лас покорно подчинился и сунул в него морду. Не зная, как действует лимэль на драконов, я позволил ему выхлебать все, а потом еще и влил остатки прямо в пасть. Несколько минут результата не было, но потом я ощутил волну восторга и наслаждения, испытываемого Ласом. Опять задействовав единение, я помог пережить ему ту бурю эмоций, которую вызвала порция лимэля, чтобы он не дернулся и не подскочил от радости, ломая еще не до конца восстановившиеся крылья. Процесс протекал не так быстро, как у людей, но уже через десяток минут я понял, что все кости дракона вновь срослись, внутренние повреждения оказались залеченными, а сам он рвался взмыть в небо, чтобы потратить ту кучу энергии, которая сейчас бурлила в его теле.
— Передоз, однако, — хмыкнул я, глядя в бешеные глаза Ласа, а потом выпустил сознание дракона из-под контроля, позволяя ему взлететь.
Лас вскочил, издал восторженный рев, быстро замахав крыльями, взмыл в небо и принялся выписывать там невероятные кульбиты. Глядя на него с удивлением, подошедший к нам Сар осведомился:
— И что это с ним? Нет, я понимаю, что радость от выздоровления должна быть большой, но не настолько же! Он ведь даже не поблагодарил тебя за исцеление!
— Оставь, Сар, — ответил я. — Пускай порезвится и придет в себя, тем более что это моя вина. Я влил в него слишком большую дозу неразбавленного лимэля, хотя мог бы сразу прикинуть пропорции, разницу в телах драконов и людей, тем самым вычислив необходимый объем… А, ладно! Сделанного не воротишь, так что впредь буду знать, что для таких серьезных повреждений достаточно и десяти литров.
Тем временем Лас все-таки обрел способность здраво мыслить, замедлил свои воздушные выкрутасы, а потом и вовсе опустился рядом с нами на скалу и подошел ко мне. Горящие восторгом желтые глаза сказали мне о многом.
— Алекс, спасибо тебе за…
— Все! — прервал я дракона. — Этого вполне достаточно. Как ты себя чувствуешь?
— Будто заново родился! — растянул морду в радостном оскале Лас.
— Тогда слушай приказ: сейчас можешь продолжить кувыркаться, но недолго, потому что крылья запросто могут отказать. Потом полетишь в лес, так как к тому времени сильно захочешь есть. Но только запомни, слопать тебе можно будет не больше одного оленя средней величины, потому что в таком состоянии у тебя тормозов не найдется, и твое брюхо просто лопнет. И не нужно на меня так смотреть, это чистая правда, на себе испытал… Да не пялься ты на мой живот! Я испытал только чувство сильного голода после такой процедуры, но потом сумел вовремя остановиться. Так что запомни, твой желудок голод будет терзать даже в наполненном состоянии, но эти чувства не будут соответствовать действительности. А теперь можешь радоваться дальше.
Дракон посмотрел мне в глаза и внезапно передал образ, представлявший собой такую смесь радости, счастья, благодарности и любви (как это ни странно), что я на краткое время выпал из реальности, а когда очнулся, Лас уже продолжал кружиться в поднебесье.
— Мда… — протянул я, глядя на него. — Значит, заново родился? Что ж, попробуем проверить. Ведь если лимэль дал ему столько энергии…
— Алекс, у нас большие проблемы! — донесся до меня голос главы.
Повернувшись направо, я обнаружил неподалеку Мудрейшую.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил я ее, подходя к ней.
— Только что из гнезда вернулся Кларино, которого я попросила осмотреть пещеру с источником. Алекс, он… Он практически уничтожен!
Что ж, похоже, шершаны, пробравшиеся в гнездо, даже за такой короткий промежуток времени сумели извлечь силу из синего пламени. Интересно, насколько оно уменьшилось, подумал я и тут же получил в ответ мыслеобраз от Мудрейшей, видимо, переданный ей Кларом. Соотнеся размеры источника с теми, которые увидел при рождении, я понял, что он уменьшился почти вдвое. Странно, почему же тогда побывавшие в нем шершаны не получили сразу же магонепробиваемую шкуру? Ах, да, глупость подумал. Источник это же не преобразователь материи, а скорее активатор программы, заложенной в телах. Так что все понятно — твари получили силу в источнике, потом выползли в ту пещеру, где оборонялась бабушка, а там и полегли под слаженным ударом дракониц.
— Алекс, теперь источник почти непригоден к рождению драконов! Он просто не сможет напитать яйца нужной силой, так что нашей стае в скором времени грозит полное исчезновение. Я пока не говорила об этом никому и Кларино попросила молчать, чтобы не вызвать панику среди драконов, но не могу представить, как же мы сможем жить дальше,
В чувствах Мудрейшей было столько тоски и обреченности, что я решил ее успокоить и сказал:
— Не волнуйся, я знаю, как с этим справиться.
— Ты сможешь наполнить силой источник? — с надеждой произнесла драконица.
— А это вообще возможно? — поинтересовался я. — Ведь, насколько я понял, это делают сами скалы?
— Нет, этот процесс очень сложный, неоднозначный и во многом зависит от количества драконов в стае. Когда нас было много, источник оставался просто огромным, но когда количество членов стаи стало сокращаться…
