— Там самые красивые закаты, — ответил он. И, взглянув на меня, добавил: — К тому же не только у тебя есть склонность к разрушительным экспериментам.
Да уж, маг, обладающий его силой, мог вызвать разрушения таких масштабов, на фоне которых мои самые худшие проделки никто и не заметил бы. Но все же разве это повод уехать на край земли, да еще так надолго, чтоб его название осталось в твоем имени? От чего ты бежал, Сокол?
Это явно был один из вопросов, которые не стоило задавать. Хотя ответ на него поинтереснее даже, чем настоящие черти.
— Что, Йована, захотелось увидеть это место своими глазами? — я кивнула. Еще бы! — Тебе и вправду будет полезно его посетить. И не только ради знакомства с чертями. У меня там неплохой дом. Возможно, в следующем году на зиму мы отправимся туда.
— Следующей зимой… Когда еще это будет.
— Не успеешь оглянуться, — ответил Сокол. — Прибавим шагу, мне хочется быстрее выехать из этого каньона.
6. Перевал
Город Фортице располагался у подножья Морозного Хребта, в долине реки Змейки, и соединялся с Университетом дорогой, по которой мы ехали. По сути, он был как бы его частью, обеспечивал его нужды и служил для связи магов с остальным человечеством. Ремесленные мастерские, где производили значительную часть того, что может понадобиться Университету. Долины, в которых выращивались фрукты, овощи и скот. Знаменитые виноградники.
А еще большой рынок и множество лавок, лавочек и лавчонок. Торговля как с магами, так и с внешним миром в городе процветала. Ведь самый широкий выбор амулетов, зачарованных вещей и снадобий был, конечно, именно здесь. Жизнь в Фортице била ключом: улицы не пустели даже ночью, постоялые дворы, трактиры и таверны вечно были переполнены.
Вся моя сознательная жизнь прошла взаперти. Сначала родовое поместье у черта на хвосте, ближайший город в двух днях пути. Да и город-то сонный, тихий, словно тиной затянутый. Отец даже туда выбираться не любил, предпочитая охоту и обильные возлияния у себя или у соседей, так же погруженных в пьянство и прокрастинацию. А брат приезжал к нам исключительно ради отдыха от суеты столицы.
Потом был Приют. Уединенный остров, куда паром раз в неделю ходил. И, наконец, Университет. Горная крепость, отрезанная от мира. Правда, в Университете все же оказалось повеселей: много новых знакомых, не такой строгий надзор, как в Приюте, да и учиться было чаще всего интересно. Но все-таки это была замкнутая община, как ни крути.
После всей этой скуки Фортице очаровывал. Кипучей энергией. Постоянным движением. Людьми, приезжавшими из разных уголков королевства. Даже оборванные попрошайки и мусор на улицах не портили картину. Я уже бывала здесь, когда удавалось вместе с Павле сбежать из Университета, и каждый раз вылазка в город казалась праздником.
Мы ехали не по главной улице, а в объезд, но все равно продвигаться было тяжело. То и дело приходилось осаживать и без того еле плетущуюся лошадь, чтобы не сбить кого-нибудь или во что-то не врезаться. И все равно я один раз наехала на пробегавшего мимо мальчишку с корзиной яблок на голове. Когда засмотрелась на веселый квартал, где с наступлением вечера уже зажглись красные фонари, и развязные женщины в пестрых платьях, не имея права покидать свои улицы или зазывать на них посетителей, ловили взгляды проезжающих мимо мужчин.
Воспитанная юная аристократка о таких вещах знать не должна. Или хотя бы не должна делать вид, что знает. Но я-то аристократка только по родословной. Герб фамильный носить могу, вот и все мои привилегии. Так что я позволила себе смотреть в ту сторону во все глаза.
Пока не врезалась в парнишку. К счастью, он сумел удержаться на ногах, даже корзину не выронил. Зато Сокол заметил, куда это я так увлеченно смотрю.
— Здесь весьма неплохие бордели. На любой вкус и кошелек. И осмотр девушек проводят регулярно и на совесть, даже самых дешевых, чтобы среди учеников Университета не началась эпидемия дурной болезни, — он говорил, не понижая голоса, так что шедшие и ехавшие рядом с нами заметно оживились. Раздались смешки. — Если тебе так интересно, Йована, я непременно свожу тебя туда при случае. Но не раньше, чем тебе исполнится семнадцать.
Вокруг довольно загоготали. Ну почему они все смотрят не на него, а на меня? Я готова была провалиться сквозь землю прямо вместе с лошадью.
— Верно вы про этих колдунишек, — раздался голос совсем рядом. Я оглянулась и увидела коренастого мужчину. Его светло-русые волосы были затянуты в сложную прическу из мелких кос, а усы сплетены с бородой. Лицо сплошь покрывала затейливая татуировка. — Смотрят на всех тут, как на дерьмо, сопли зеленые. А сами только и норовят в бордель улизнуть, пока мамка не видит.
— Вообще-то, мы тоже маги, так что следите за языком, — приняв оскорбление учеников Университета на свой счет, холодно процедила я. Наглец окинул меня таким взглядом, будто рассмотрел прямо сквозь одежду, да еще и цену подсчитал.
— Йована, не дерзи, — ответил Сокол, даже не обернувшись.
— Ба! Ну тогда прощенья просим, — мужчина изобразил что-то вроде поклона, однако в голосе явно слышалась издевка. — Не признал. Больно по-простому вы смотритесь, ваше мудрейшество, уж простите за прямоту.
По-простому? Я аж задохнулась от возмущения. Конечно, эти жуткие шерстяные штаны никого не украсят, но простушкой меня еще ни разу не называли. Я сняла перчатку. На ладони тут же возник язычок пламени.
— Интересно, начну ли я смотреться, как положено, если сейчас подпалю кое-чью задницу?
— Йована! — Сокол взглядом погасил созданный мной огонь. — Ну нельзя же так! Где, в конце концов, твои манеры!
— Сожалею, — сказала я наигранно кротко, — но я слишком рано лишилась гувернантки. Эпидемия, бушевавшая в нашем поместье, подкосила и ее.
— Печально, юная госпожа, — сказал незнакомец. — И что за напасть?
— Запой, — вздохнув, ответила я. Собеседник расхохотался. Сокол поморщился, будто у него внезапно разболелся зуб.
— Люди с островов Бьорнланда — нечастые гости в этих краях, — сказал он. — Что привело вас сюда зимой?
— Бьорнланд? — удивленно переспросила я, уставясь на татуированного. — Тот самый? Где пираты?
— Да купцы мы, купцы! — ответил раздраженный голос впереди. — С разрешением на торговлю. Законную.
Повернувшись в ту сторону, я увидела второго островитянина. Он был помоложе, повыше ростом, кроме татуировок имел кривой шрам через всю щеку. Его волосы, тоже длинные и светлые, были скручены прядями. И ехал он прямо перед Соколом. Как быстро им удалось нас окружить!
— Далеко вы забрались, — сказал Сокол. — Неужели на островах возник спрос на амулеты, сделанные магами с материка?
— Ну… — молодой бьорнландец отвел взгляд. — И на амулеты тоже.
— Мы много где успели поторговать, — продолжил тот, что постарше. — Как в Стонущих Холмах высадились, так и кочуем. До весны хотим в столице осесть, прогулять барыши.
— Вы были в городе Унру? — спросила я. Он ухмыльнулся.
— У черта под…? — девушке не полагается знать таких слов, но я не сдержалась, покраснела и хихикнула. Сокол посмотрел на меня с укором. — А вас что, милостивый господин, в такую холодрыгу из Университета погнало? Неужто правда юной госпоже паломничество по заведениям устроить хотите?
— Мы не состоим в общине Университета, здесь проездом, — ответил Сокол. — Собираемся завтра утром уйти на перевал.
Тот, что ехал впереди, развернулся в седле задом наперед, лицом к Соколу.
— Разве его можно об эту пору пересечь?
— Значит, можно, магам оно видней, — перебил его второй. — Вы, господа, где остановились-то, коли не секрет?
— Пока не знаю, — сказал Сокол. — Поищем что-нибудь.
— Что-нибудь? Вот это скромность! Первый раз такого колдуна встречаю. Вы, часом, не целитель?
— Нет, — улыбнулся Сокол. — Я повелитель ветра.
— Якорь мне в глаз! — воскликнул молодой с восторгом. Тот, что постарше, присвистнул.
