— Хорошо, — выдохнул Сокол. — Можешь оставить. Но для сна мы тебе все равно купим что-то более подходящее. Черт возьми, Йована. Ну где, скажи на милость, ты собиралась это носить?
Перед тобой, дурак. Еле сдержавшись, чтобы не сказать это вслух, я насупилась и залезла под одеяло. Он словно нарочно старается сделать меня непривлекательной. Одежда, которую мы купили на рынке, конечно, удобная и добротная. Но ни одного нарядного платья, ни даже красивой блузочки! Все скромное, немаркое. Скучное.
— Ладно, хватит о ерунде, — Сокол поставил рядом с моей кроватью банкетку и сел на нее. — Пора снять с тебя ограничения инициации. Вернуть сны и твою хаотичность.
Как будто она куда-то пропадала.
— Что я должна делать?
— Слушаться меня. И не мешать. Ты помнишь, что было во время инициации?
— Нам дали какой-то напиток, а потом я уснула. Когда проснулась, все уже закончилось.
— Все верно, — кивнул он. — Вас вводят в транс, но перед этим дают одурманивающее зелье, чтобы вы ничего не увидели. Я проделаю то же, но без зелья.
— А почему наставник нам его давал? Это страшно?
— Нет, вряд ли. Скорее, неловко, — усмехнулся Сокол. — Но ты ведь уже взрослая девочка, бояться не станешь. А другие причины… я нахожу их несущественными. Приступим?
Я кивнула. Было жутковато, но интересно. Еще бы: увидеть то, что скрывают от всех остальных! Жалко, что другим ученикам не получится рассказать.
— Тогда ложись удобно и слушай. Я погружу тебя в глубокий транс. В нем мы выйдем в область тонкого мира, настроенную на тебя. Это будет похоже на сон, но без сновидений. Там будем только мы с тобой, ничто постороннее во время ритуала не проникнет, — слова обволакивали меня. Убаюкивали. — Закрой глаза, будет удобнее. Вот так. Все пройдет быстро. Тебе хорошо и спокойно. Когда я досчитаю до трех, мы будем там. Раз, — я погрузилась в тишину. Лишь звук его голоса. — Два, — кровать растворилась, оставив парить в невесомости. — Три.
Что со мной? Я лечу, раскинув поднятые руки? Скорее, стою, ни на что не опираясь. Пеньюар стал теснее, плотно опутал все тело. И что это у меня на лице?
— Ничего себе, — изумленно произнес Сокол. Это меня напугало. Я попыталась открыть глаза, но веки будто склеились. И вдруг почувствовала, как из груди что-то вытаскивают. Словно длинный стальной прут. Но больно не было. От неожиданности я было вскрикнула, но открыть рот тоже не смогла.
— Тихо, Йована. Больно не будет. Все хорошо, не бойся.
Почему всегда, когда велят не бояться, происходит что-то страшное? Черт, хоть бы увидеть, что там! Я отчаянно попыталась и увидела. Правда, веки при этом так и не подняла.
Я увидела Сокола со спины. Он стоял, совершенно обнаженный. Некоторое время я, обалдев, разглядывала выпуклости его ягодиц, а потом подумала, в каком тогда виде я сама, и посмотрела туда, где должна находиться. И закричала. Крик раздался откуда-то слева и снизу.
Напротив Сокола висела мумия, а он вытаскивал сверкающий клинок из ее живота. Из моего живота, я это чувствовала. Глаза мумии были крест-накрест заклеены кусками пергамента с начертанными знаками. Рот — зашит грубой нитью. Обмотанная полосами ткани и цепью, она держалась в пустоте на длинных ржавых гвоздях, забитых в ее ладони.
В мои ладони.
— Прекрати истерику и не смотри! — скомадовал Сокол. Я послушалась. Чего я, в самом деле? Это же как сон. В реальном мире я лежу в кровати. Черт, вот о какой неловкости он говорил! Вот ведь… Хорошо, что мумии не краснеют.
Я чувствовала, как он снимает с тела цепи. Потом вытаскивает нить из губ. Наконец, отдирает таблички с век. Удивительно, но боли снова не было. Постепенно я успокоилась. Все это странно, да. Но магия вообще довольно странная штука. Надо привыкать. К пугающим иллюзиям в том числе. В которых можно в качестве приятного дополнения увидеть голую задницу своего красавца наставника. Черт, ради этого стоило потерпеть!
— Открой глаза, — прервал он мои размышления. Я послушалась.
Теперь я смотрела оттуда, откуда положено. И в этот раз увидела его обнаженную грудь. Зараза.
— Почему мы… я… в таком виде? — спросила, стараясь выдержать светский тон. И не смотреть вниз.
— Видимо, твоя хаотичность так напугала наставников, что они решили перестраховаться, — невозмутимо ответил Сокол, снимая бинты с моих рук.
— Не могли бы вы гвозди вытащить, — жалобно попросила я. — А то я чувствую себя приготовленной с свежеванию тушей.
— Забавные ассоциации. Но пока нет. Чтобы ты не дергалась.
— Я не… — начала было я, но тут он начал разматывать бинты на моей груди. Осторожно взглянув, я убедилась, что под ними абсолютно ничего нет, и забилась, пытаясь вырваться.
— Я же говорил, — Сокол продолжал освобождать меня от пут как ни в чем не бывало. Я чуть не взвыла от досады.
— Может, я лучше сама?
— Сама не сможешь. Йована, прекрати. Ты же смелая девушка. Да еще любительница соленых шуток. Если собираешься стать хорошим магом, от лишней скромности придется избавиться.
— Я думала, это только целителей касается.
Распутав меня до пояса, он опустился на колени и продолжил. Я застонала от стыда. Ну почему тут так светло!
— Здесь почти то же самое. Если тебе так легче, представь, что я целитель.
— Целители лечат одетыми, — пробурчала я. Если бы могла, заплакала бы. Горло сдавило спазмом. Сокол вскинул голову.
— Немедленно успокойся! — велел он строго. — Хочешь задохнуться во время транса? Я почти закончил, возьми себя в руки.
Я зажмурилась. Он был прав — мучения длились совсем недолго. Через минуту Сокол выпрямился, но оставался так близко, что я чувствовала тепло его тела. Обнаженного тела. Я зажмурилась крепче. Боги…
— Сейчас я снова буду считать, — сказал он. — В обратном порядке. Как только я скажу «один», ты очнешься в нашей реальности. Три, — гвоздь вышел из левой ладони. Я осталась стоять, не меняя позы. Не хватало еще случайно дотронуться до него где-нибудь… не там. — Два, — я ощутила, что моя правая грудь едва не коснулась его кожи, когда он вытащил второй гвоздь. — Один.
Я очнулась. Но глаза не открыла. Не могу на него смотреть. Если бы от стыда вправду проваливались, я бы пролетела мир насквозь.
— Йована, посмотри на меня, пожалуйста, — я помотала головой. Нет. Лучше умру. — Йована. Мне нужно убедиться, что все в порядке. Просто открой глаза. Все хорошо, не бойся.
Его голос звучал так ласково, так терпеливо… Я стиснула зубы и разлепила веки. И увидела Сокола. Он сидел на той же банкетке и смотрел на мое лицо. К счастью, одетый.
— Все хорошо, — в его голосе звучало облегчение. — Ты молодец.
Прохладная ладонь легла на лоб. Я резко оттолкнула ее и отвернулась, с головой закутавшись в одеяло. Не трогай меня больше! Никогда не трогай! Сжавшись в комок, я готова была ударить, если он еще раз меня коснется. Но он поднялся и вышел.
Все. Обиделся. Ну почему я вечно все порчу! Разве я не люблю Сокола? Я прерывисто вздохнула. Конечно люблю. Да и как его не любить?
Значит, я, наоборот, должна хотеть увидеть его голым. Признайся, Иванка, разве тебе не понравилось то, что ты увидела? Стыд захлестнул огненной волной.
— Ты не хочешь, чтобы я заходил?
Я подняла глаза. На пороге спальни стоял Сокол с графином вина и стаканами. Перед ним, протянувшись через весь дверной проем, дрожала полоса пламени.
Черт. Это что, я натворила?
Сокол вздохнул.
— Ладно, я тебя сегодня не побеспокою. Отдыхай.
Он развернулся и направился к выходу. Нет. Это неправильно. Он не так понял. Я вовсе не хочу, чтобы он уходил. Просто…
Словно очнувшись, я бросилась вдогонку. Босиком пробежала через огонь. Пеньюару, похоже, досталось. Ну и черт с ним. Увидев меня, Сокол остановился. Коротким жестом погасил пламя. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
— Простите меня, — выдавила я из себя. — Я… мне… Не уходите. Пожалуйста.
Он устремился было в мою сторону, но остановился.
